Погрешность - Марина Инаяни

что говорил сам профессор. Что она умница, красавица, затворница, у нее там была какая-то серьезная болезнь или что-то вроде того, я точно не знаю.

– А сам ты её видел когда-нибудь?

– Видел, да, видел не раз, я даже хотел поговорить с ней, но ты знаешь, мне кажется, она как-будто боится что ли. Да и к тому же, я чужак.

– А описать её можешь? – продолжал задавать вопросы Дмитрий.

– Да, Дим, я могу её описать. Но я не понимаю, что происходит. Ты можешь хотя бы намекнуть, к чему все эти вопросы? – Андрей начинал нервничать, но это была не злость, именно нервозность, потому что он не понимал, что происходит.

– Просто, пожалуйста, опиши её, как ты описываешь своих персонажей, просто расскажи, какая она, – Дмитрий, казалось, никак не реагировал на возмущение друга, и продолжал спокойно задавать свои вопросы.

– Она молодая, лет 20, может чуть больше, не знаю, как сказать точнее, сложно определить внешне, тем более, что видел я ее издалека или сбоку – Андрей на секунду задумался, – ну что еще, волосы у неё длинные, тёмные, про фигуру не могу ничего сказать, я только лицо видел. Понимаю, это совсем мало.

– Да нет, ты достаточно сказал, посмотри на эту фотографию, знаешь её? – Дмитрий протянул другу фото из папки, которую дал ему эксперт.

На фотографии была изображена молодая девушка с длинными темными волосами. На девушке было надето красивое вечернее платье и старинные по виду украшения. В их числе был и браслет.

– Нет, я её не знаю, – Андрей взял фотографию в руки, присмотрелся поближе, но девушка на фото ему была совершенно незнакома. – А кто это?

– Это Екатерина Оболенская, – тихим спокойным голосом ответил Дмитрий. – Дочь профессора Оболенского, у которого ты сейчас живешь и работаешь.

– Погоди, дружище, но это же какая-то ерунда. Не спорю, дочь профессора может чем-то и похожа на эту девушку, но не более того, да и фото какое-то старое. С чего ты взял, что это его дочь? И потом, я же видел её, забыл?

– Видел какую-то девушку в доме профессора, – мгновенно прервал друга Дмитрий.

– С чего такая уверенность, что это не его дочь? – Андрея охватывало сильное беспокойство. – Дима, объясни мне, что происходит.

– С того уверенность, что дочь профессора Екатерина Оболенская умерла в возрасте 19 лет, и произошло это 15 лет назад, и эта фотография, которую ты называешь старой – это та самая фотография, которую отдал профессор следствию, чтобы приложить к делу. – Дмитрий встал и подошел к окну. Ему было тяжело видеть расстроенного друга. Андрей был очень чувствительным человеком в силу своей профессии и очень быстро проникался доверием к людям, поэтому Дмитрий понимал, каким болезненным был для него сейчас этот разговор. Спустя пару минут, полицейский прервал молчание:

– К ее делу мы вышли очень просто. Какой же я дурак, что не догадался до этого раньше, ведь мне же он сразу покоя не давал. Простить себе не могу. Помнишь, я рассказывал тебе про браслет?

– Ну конечно, я помню, это последняя жертва. Ты ещё говорил, что это очень странно, что она продолжала его носить.

– Верно. Он ведь явно не новый, так может он имеет какую-то антикварную ценность? Вот я и обошел лавки старьевщиков нашего города. Один узнал браслет, но только связывал он его с именем Оболенского, и, внимание, его погибшей дочери. Погибшей, понимаешь? Полезли в старые дела, архивы, ну чем черт не шутит, а он и правда ничем не шутит. Там и нашли дело погибшей 15 лет назад Кати, а там это фото. И что мы видим на фото? Правильно, тот самый чертов браслет. Это был браслет Кати, понимаешь? И теперь мне очень интересно, кто же эта девушка, которую ты видел в доме профессора, и которую он так старательно выдает за свою дочь. Потому что он точно не может не знать, что его дочь мертва, верно?

Следующие пару минут показались обоим вечностью, но Андрей первым прервал молчание:

– Дим, я уважаю, конечно, твою работу и то, что ты делаешь, но знаешь, вот как-то в голове не укладывается, – Андрей был явно шокирован только что услышанным и не мог понять, что с этим дальше делать.

– Знаю, звучит как какая-то нелепость, но это, к сожалению, правда, – Дмитрий подошел к другу и с силой похлопал того по плечу. Он понимал, что потребуется время принять эту новость. Слишком сильно тот привязался к профессору и его, как теперь выяснилось, вымышленной семье.

– Ну может быть, не знаю, но наверное можно же всё объяснить, да? – Андрей с надеждой в голосе обернулся на Дмитрия. – Знаешь, что я думаю? Давай мы вместе к нему сейчас поедем и попросим его нам всё рассказать, что скажешь?

– Не уверен, что это хорошая мысль, – немного замешкался полицейский. – Если он виновен, то мы можем его спугнуть.

– Да ладно тебе, – Андрей уже засобирался и направлялся к двери, – наверняка есть какое-то простое объяснение, и мы очень быстро его получим. Я знаю, профессор очень общительный, очень, он знаешь как любит рассказывать про свои работы, про свое окружение, про дочь, он наверняка расскажет нам, что это значит и что это за девушка, и вообще, может действительно это его дочь? – Андрею, казалось, очень понравилась эта мысль. – Может это правда, про две дочери, что думаешь?

– Но мы же не можем так просто к нему заявиться? – Дмитрий, казалось, засомневался в том, что хочет сделать его друг.

– Да прекрати, – резко оборвал его Андрей, – конечно, уместно. По крайней мере это уместнее, чем сидеть и подозревать порядочного и абсолютно невиновного человека в том, чего он вообще не мог сделать. Просто не мог.

С этими словами Андрей резко распахнул дверь и направился к машине. Дмитрий взял куртку и вышел вслед за другом. Может это и правильно, подумал он, хотя сам нисколько не сомневался в виновности профессора, ну или хотя бы в его причастности. Но его друг должен был сам узнать эту правду, так всегда было. Поэтому хоть Дмитрию и было неприятно то, что происходит, но это был единственный способ двинуться дальше.

* * *

Всю дорогу до особняка профессора друзья не проронили ни слова. Дмитрий думал о том, как бы не пришлось экстренно вызывать группу захвата, Андрей думал о том, что лишь бы это не оказалось правдой. Больше всего на свете он сейчас боялся, что его друг окажется прав. Он очень верил Дмитрию, очень любил его и не сомневался в