В постели с мушкетером - Ирина Хрусталева

— Да, так и было, — подтвердила Алиса. — Она сама нам об этом рассказывала и в своем признании написала.

— Узнав о ее бурном прошлом, мы стали рыть носами землю, чтобы узнать и об остальном, — снова заговорил Кирилл. — Все: о ее семье, родственниках, одноклубниках и друзьях. Докопались до судимости ее сына… и узнали, кто был судьей на процессе. Тогда мы поняли все.

— А мы тоже все поняли, только уже в доме Марии Васильевны, — сказала Юлька.

— Точно, понятливые вы наши, — ехидно улыбнулся Данила. — Ноги бы вам со Скуратовой оторвать за ваше понимание, — добавил он.

— За что их нам отрывать? — ощетинилась Юлька. — Да за такие ножки…

— Хватит спорить, — остановил их Кирилл. — Что теперь об этом говорить задним числом, когда ничего не вернешь? Да, девчонки поступили опрометчиво, но они же не знали… Слава богу, все живы, здоровы, остальное уже не столь важно. Хорошо то, что хорошо кончается. Вот и у нас закончилось.

— Еще пока не закончилось, — усмехнулась Алиса. — Самое интересное впереди!

* * *

— Встать, суд идет, — раздался громкий голос секретаря, и все, присутствующие в зале, послушно поднялись со своих мест.

В дверь вошел судья в черной мантии, за ним проследовали присяжные. Как только судья уселся в свое кресло, люди опустились на свои места. Князев сидел на скамье подсудимых, за решеткой, рядом стояли два конвоира. Он ни на кого не смотрел, лишь нервно перебирал пальцами и постукивал по полу ногой, голова его была опущена. Алиса на месте защитника спокойно просматривала бумаги, лежавшие перед ней, готовясь к выступлению. Практически все сотрудники туристической компании «Вокруг Света» присутствовали в зале суда и тихо переговаривались. Юлька с Чугункиными и Екатериной примостилась сбоку и с большим интересом наблюдала за всеми. Она встретилась взглядом с Константином Незнамовым, и тот, улыбнувшись, помахал ей ладонью. Юля подняла руку и поприветствовала молодого человека. Майор Коровин сидел в первом ряду и бросал на Алису неприязненные взгляды, на которые она не обращала внимания. Майор несколько раз оглянулся и на Юльку, и та, не удержавшись, показала ему свой длинный язык.

Все насторожились и притихли, как только судья произнес:

— Слушается дело…

Первое слово было предоставлено обвинителю, и тот буквально заклеймил позором убийцу, требуя у суда самого строгого наказания и справедливого приговора. Когда слово было предоставлено защите, Алиса встала со своего места, одернула пиджачок и заговорила твердым спокойным голосом:

— Ваша честь, у меня имеется ряд претензий по поводу проведенного следствия, и мне бы хотелось озвучить их.

— Протестую! — выкрикнул обвинитель. — Такое заявление противоречит…

— Протест отклоняется, — ответил судья, не дав ему договорить. — Прошу защиту объяснить свое заявление.

— В материалах дела сказано, что обвиняемый был пьян во время совершения преступления, но документального подтверждения этому нет. Почему не была взята кровь на анализ? Это является недопустимым нарушением ведения следствия и наводит на мысль о предвзятом отношении к подследственному. Я, как адвокат обвиняемого, неоднократно указывала следователю Коровину на его ошибки, но он игнорировал мои замечания.

— Анализ — это всего лишь формальность, в которой не было необходимости, — выкрикнул с места тот. — На месте преступления было достаточно свидетелей, они подтвердили, что Князев пил в тот вечер, ведь это был его день рождения.

— Тем не менее вы были обязаны провести этот анализ, дабы не нарушать право подозреваемого на презумпцию невиновности, — твердо повторила Алиса. — Вы не могли знать точно, сколько им было выпито спиртного.

— Да он даже не проснулся, когда его арестовали, до того был невменяем! — снова выкрикнул Коровин.

— Вот поэтому и следовало бы в первую очередь взять кровь на анализ, чтобы определить процент содержания алкоголя в крови. Вам не приходило в голову, что его могли усыпить?

— Да-да, скажите еще — сначала усыпить, а потом вложить нож в его руку? — усмехнулся Коровин.

— А почему бы и нет? Вы, следователь с большим опытом, разве не допускаете такого варианта?

— Вы говорите полную чушь, чтобы выгородить убийцу! Да вы просто нагло занимаетесь отработкой своего гонорара, и вы…

— Попрошу соблюдать дисциплину и не опускаться до выяснения отношений в зале суда, — строго произнес судья, стукнув молоточком по специальной подставке. — Вы, майор Коровин, скажете свое слово, когда вас пригласят на место свидетеля. У защиты есть что-то еще? — обратился он к Алисе.

— Да, ваша честь.

— Продолжайте.

— Так же к делу приобщены свидетельские показания родителей пострадавшей Самохиной Анастасии Константиновны. В них сказано, что они якобы не раз видели из окна своей квартиры, как обвиняемый, Князев Дмитрий Анатольевич, подвозил их дочь до дома, и даже назвали номер машины. Этот факт говорит о том, что обвиняемый и жертва были знакомы ранее, до того как было совершено убийство.

— Да, такие свидетельские показания имеются, — подтвердил судья, перелистывая дело.

— Ваша честь, я имею намерение заявить, что данные свидетельские показания ложны.

— Протестую, — снова выкрикнул представитель обвинения.

— Протест отклонен, — спокойно произнес судья. — Чем вы можете объяснить свое заявление? — обратился он уже к Алисе.

— В присутствии свидетельницы, Смеховой Юлии Борисовны, я провела эксперимент: пришла в квартиру Самохиных и проверила, возможно ли из окна их квартиры, расположенной на девятом этаже, рассмотреть номер машины, стоящей внизу. Я заявляю совершенно официально: нет, это невозможно. Мало того, окна данной квартиры выходят не в сторону подъезда дома, а на противоположную, и там нет дороги, по которой мог бы проехать автомобиль. Я подробно написала об этом в докладной записке и заверила ее своей подписью. Так же свою подпись поставила свидетельница Смехова Юлия Борисовна. Прошу данный документ приобщить к делу, — проговорила Алиса и передала его секретарю, который, в свою очередь, передал его судье.

— Это противоречит правомерным нормам, — снова выкрикнул Коровин. — Кто дал ей право проводить подобные эксперименты? А так называемая свидетельница является ее близкой подругой, между прочим, она что угодно подпишет.

— Прошу соблюдать тишину, — произнес судья, бросив строгий взгляд в сторону майора. — Еще одно замечание, и я попрошу вас покинуть зал за неуважительное отношение к суду. У защиты есть что добавить?

— Да, ваша честь, — кивнула головой Алиса.

— Продолжайте.

— Свои претензии я предъявила следствию лишь для того, чтобы указать, до какой степени непрофессионально работают у нас отдельные люди и что они незаслуженно занимают свои служебные кабинеты, — проговорила Алиса, хмуро посмотрев на Коровина.

— Протестую, это не относится к делу, — подал голос представитель обвинения.

— Это напрямую относится к делу, потому что такие следователи в своих кабинетах решают судьбы людей! Порой невиновных людей, как, например, вышло в данном случае с обвиняемым Князевым.

— В деле имеется чистосердечное признание обвиняемого Князева, — заметил обвинитель.

— Да, вы правы, оно имеется, — согласилась Алиса. — Но лишь благодаря усилиям следователя, который очень популярно, в двух словах, объяснил подследственному, что к чему. А дословно это было сказано так: «Против лома нет приема». Я не ошиблась, господин Коровин? — посмотрела она на майора. — Ведь вы именно это сказали моему подзащитному? И пообещали ему, что, если он напишет чистосердечное признание, суд обязательно учтет это и скостит срок чуть ли не наполовину? Вы не захотели разобраться — по какой причине удачливому бизнесмену, достаточно богатому человеку, вдруг понадобилось убить какую-то танцовщицу из ночного клуба, которую он увидел в тот вечер впервые? Вы поверили людям с весьма сомнительной репутацией, родителям танцовщицы, но почему-то не захотели поверить свидетельским показаниям сотрудников компании, утверждавшим, что Князев увидел ее в день своего рождения впервые. Также вы не захотели прислушаться к доводам его секретарши и хотя бы проверить их. Я уже не говорю о моих словах, их вы просто проигнорировали, да еще и в оскорбительной форме.

— Я просил не заниматься в зале суда выяснением личных отношений. Что вы можете конкретно сказать по делу? — строго спросил судья у Алисы.

— Ваша честь, в деле фигурирует свидетельница, она первая увидела произошедшее в кабинете обвиняемого, — это Тришина Мария Васильевна. Я уполномочена передать вам один очень важный документ, который она лично вручила мне. Это ее чистосердечное признание… в убийстве Самохиной Анастасии Константиновны. В нем Тришина подробно описывает, как и по какой причине она это сделала.