Лэйси из Ливерпуля - Маурин Ли

Фиона взглянула на свои часы: семь часов. Она долго бродила вокруг гостиницы, набираясь смелости войти. Она остановила свой выбор на ней только потому, что та называлась именем святого, хотя Фиона никогда не слышала о Джуде, который мог оказаться вовсе и не католическим святым. Потом она так же долго сидела на кровати, не решаясь выйти на улицу. С того момента, как Фиона покинула Эмбер-стрит, прошло ровно двенадцать часов. Ее охватила дрожь, она чувствовала себя явно не на месте в этой жалкой комнате.

Ложиться спать было слишком рано, она будет ворочаться без сна долгие часы. Фиона перевела взгляд с кровати на дверь и решила, что нельзя сидеть в четырех стенах в такой чудесный вечер. Впрочем, сначала надо умыться, но тут она вспомнила, что забыла захватить с собой мыло и полотенце, не говоря уже о расческе, помаде и зубной щетке.

К счастью, на раковине лежали сложенное вчетверо льняное полотенце, жесткое, как картон, и крошечный кусочек желтого мыла. Фиона ополоснула лицо, потерла мыло пальцем и почистила зубы. Вкус и запах у мыла были ужасными. Переодевшись в свежее платье, она провела рукой по волосам, взяла сумочку и отправилась изучать Лондон.

Рядом со входной дверью висело объявление: «Эта дверь запирается в 10:30 вечера». Фиона уже собралась выйти, когда дверь с надписью «Администратор» отворилась и в проем просунулась голова женщины, принимавшей у нее плату за гостиницу.

— Прочли объявление? — строго спросила она.

— Да, благодарю вас. — Женщина выглядела устрашающе, она как будто вся состояла из одних острых углов, даже лицо.

— Ну, тогда не забывайте об этом. После половины одиннадцатого я не открываю дверь никому.

— Я не забуду, — вежливо ответила Фиона и поразилась своей сдержанности. Ради всего святого, что она делает в этом чужом городе, где незнакомая женщина разговаривает с ней так, словно она кусок грязи под ногами? Должно быть, она сошла с ума.

Огромный сверкающий диск солнца висел в небе над самым горизонтом. Это было то же самое солнце, которое садилось на Эмбер-стрит вчера вечером, когда она направлялась в салон. Но с тех пор слишком многое изменилось.

Фиона вернулась к вокзалу Юстон-стейшн, потом прошлась по Юстон-роуд, по которой сплошным потоком катились автомобили, а вот пешеходов было совсем мало. Она попала на улицу, где было много магазинов, закрытых конечно, зато возле них ей стало попадаться больше людей. Улица оказалась очень длинной и называлась Тоттенхэм-корт-роуд — переходя ее, Фиона заметила табличку с названием.

Пройдя улицу до конца, она оказалась на оживленном перекрестке, где какой-то мужчина продавал газеты. Он выкрикивал что-то на языке, который вполне мог сойти за иностранный, поскольку Фиона не поняла ни слова. Рядом располагались кинотеатр, перед которым стояла длинная очередь, несколько кафе и лоток, предлагающий лондонские сувениры: открытки, кружки, полотенца для рук. По ступенькам откуда-то из недр земли шли и шли люди. Фиона завернула за угол и оказалась на Оксфорд-стрит.

Она слышала об этой улице. Должно быть, она попала в самый центр Лондона. По всей вероятности, где-то недалеко находились Риджент-стрит и площадь Пикадилли-серкус. Фиона приобрела в киоске карту Лондона, хотя это явно была бесполезная покупка, ведь завтра она возвращается домой. Она обратила внимание, что в кинотеатре демонстрировался художественный фильм «Война и мир» с Генри Фонда и Одри Хепберн в главных ролях. Фиона собиралась посмотреть его вместе с матерью, когда он будет идти в Ливерпуле.

В верхней части Оксфорд-стрит нашлось кафе самообслуживания. Фиона зашла туда, чтобы перекусить и повнимательнее рассмотреть карту Лондона — сегодня она сбросила как минимум несколько фунтов, ведь с самого утра у нее во рту не было маковой росинки, если не считать чая, которым угостил ее Гораций Флинн.

Проглотив два бутерброда с ветчиной и запив их несколькими чашками чая, она нашла на карте Пикадилли-серкус и принялась бродить вокруг нее, часто останавливаясь, чтобы полюбоваться красивой одеждой в витринах. Риджент-стрит поражала своим великолепием и дороговизной магазинов.

Солнце опустилось еще ниже, через улицу протянулись длинные черные тени, и тротуары заполнились толпами людей, некоторые из них были в вечерних костюмах и платьях: очевидно, они направлялись в ночные клубы, театры, на вечеринки с коктейлями — или куда там еще ходят в Лондоне субботними вечерами. Когда Фиона проходила мимо заведения под названием «Кафе Рояль», перед ним остановился большой черный лимузин и из него выпорхнули две женщины в длинных шелковых платьях, благоухающие парфюмерией. У одной из женщин на плечи было накинуто белое норковое манто — Фиона сочла это чистой воды хвастовством, поскольку для мехов вечер был слишком теплым.

Тут она обнаружила, что вышла на Пикадилли-серкус, которая купалась в золотистом солнечном свете и кипела жизнью. На ступенях вокруг статуи Эроса толпились люди, а над их головами в закатных лучах бледно отсвечивали неоновые огни. Фиона заметила аптеку «Бутс», которая, на удивление, была еще открыта. Она зашла внутрь и купила туалетные принадлежности, что оставило большую дыру в ее бюджете. После этого она пробралась сквозь толчею к статуе Эроса, поднялась на несколько ступенек и уселась передохнуть между пожилой парой с собачкой на поводке и молодым человеком, у ног которого лежал рюкзак. Собака, виляя хвостом, подошла к ней поближе. Она погладила ее, и супруги заулыбались. «Она не кусается, — сказала женщина. — Чудесный вечер, не правда ли?»

«Чудесный», — согласилась Фиона, беспричинно улыбаясь во весь рот; ее глаза отчего-то заблестели магическим блеском. Она судорожно вздохнула, и, словно удар тока, ее охватило радостное возбуждение, сменившееся чувством ликования. Пусть Маив стала медсестрой, а Орла обзавелась четырьмя детьми, зато ни одна из них не бывала в Лондоне, причем самостоятельно. Никто из тех, кого она знала, никогда не сидел на ступенях статуи Эроса субботним вечером, вдыхая пьянящий воздух, такой чужой и непривычный.

Молодой человек рядом с ней перебросил ей плитку шоколада. Фиона откусила кусочек и пробормотала слова благодарности. Шоколад был черным и горьким на вкус. Оказалось, что молодой человек и его шоколад прибыли из Бельгии. Он знал всего несколько английских слов, а Фиона вообще ни одного по-французски, так что общение протекало трудно, хотя и весьма приятно. Спустя какое-то время он ушел, сказав что-то насчет молодежного общежития. С некоторой неохотой она тоже пустилась в обратный путь. Вероятно, она отошла от гостиницы намного дальше, чем рассчитывала, и решила дать себе лишний час форы. Если верить карте, то ступеньки, ведущие в подземелье, мимо которых она проходила несколько раз, были частью лондонской подземки. Схема ее выглядела очень запутанной и сложной, и сейчас было неподходящее время, чтобы в очередной раз испытывать судьбу.

Она постарается изучить подземку завтра. Оставалось надеяться, что день будет хорошим, подходящим для дальнейшего знакомства с чудесами Лондона.

Фиона совершенно забыла о том, что завтра она собиралась вернуться домой.

* * *

Пока Фиона возвращалась в гостиницу, в Ливерпуле, в квартире над парикмахерским салоном Лэйси, ожесточенно спорили и даже ссорились Элис и Нейл Грини. Случалось это нечасто, обычно они прекрасно ладили друг с другом. Если бы все шло по плану, то сейчас Нейл и Фиона были бы на танцах.

Они сидели в гостиной у незажженного камина, не раздевшись и отодвинувшись друг от друга. Элис наотрез отказалась отправляться в постель. Она пришла с одной-единственной целью — сказать Нейлу, что их отношениям необходимо положить конец.

— Только потому, что Фиона узнала о нас?

— Нет, конечно же, нет, — раздраженно бросила Элис. — Хотя да, в некотором смысле из-за этого. Если об этом узнала Фиона, то могут узнать и другие. Я удивляюсь, как это мы встречаемся целых пять лет и никто ничего не заподозрил. — Время летело слишком быстро. Прошло почти шесть лет с тех пор, как она столкнулась лицом к лицу со своим мужем на Крозиер-террас и обнаружила, что он ведет двойную жизнь, хотя ей казалось, что это было только вчера. — Должно быть, Фиона услышала нас вчера вечером, когда мы были наверху. Помнишь, я еще сказала, что мне показалось, будто хлопнула дверь?

— М-м. — Нейл задумчиво уставился в потолок, а потом небрежно сказал: — Почему бы нам не пожениться?

— Ох, не говори глупостей, Нейл. — Слова против желания Элис прозвучали слишком грубо. — Если ты забыл, позволю себе напомнить, что у тебя есть жена, а у меня — муж.

— Бабс регулярно обращается ко мне с просьбой о разводе. Ты тоже можешь развестись с мужем, оснований у тебя больше чем достаточно.

— О да, и пусть мое грязное белье стирает весь Бутль. Я буду выглядеть полной дурой, правда? Мой муж заводит дом с другой женщиной, другую семью. Что подумают люди?