Невеста воина, или Месть по расписанию - Елена Звездная

Эта эйтна замолчала, зато тут же другая вступила:

— Не допустит она твоего союза с Нрого, погубить раньше попытается. Об том ни отец твой, ни хассар Шаега не ведают.

Все, кто-то сейчас пострадает, и это буду не я!

— Спусти зверя и беги из дворца, — прошептала эйтна, которая справа, и я так поняла, что бабушка. — Мы найдем, скроем. Беги, Кира, сейчас беги.

Иристан, как и всегда, продолжал радовать. Короче, как я поняла, эйтне-хассаш я нужна как эйтна и она не особо за мой брак с Нрого, но почему-то идти против папандра напрямую не хочет. А меня как эйтну хочет…

— А не жирно ли ей будет? — возмущенно сказала я и… направилась вниз по ступеням.

При моем появлении в поле зрения присутствующих в зале стало тихо. Ну, это меня никогда не смущало, посему медленно, неторопливо и даже величественно спускаюсь по ступеням, одновременно оглядывая народ. Итак, кресло, высокое, черное, в нем сидит золотопоясная ведьма… то есть эйтна. По бокам от нее две на удивление высокие эйтны, с красными поясами… хм. Папандр и Нрого стоят в отдалении шагов на пять, оба опустив головы, остальные воины на расстоянии от эйтны шагов в двадцать. Воинов тут человек пятьдесят отца и тридцать Нрого, стоят как гости на свадьбе, то есть слева от Нрого воины МакДрагар, справа толпятся папандри-ковы МакВаррас. Ближе всех к эйтне из папандрова войска Араван, тот в отличие от остальных сейчас не стоит с понуренной головой, а встревоженно на меня смотрит… Ну да, он в курсе, что у меня еще двадцать девять минут ничем не заполненного времени. Это ничего, Ар, скучать нам не придется.

И я спустилась с лестницы. Глубоко вдохнула, выдохнула. Короче, сейчас будет представление в духе Киры и Мики, жаль, без озвучки комментатора, но ничего, и так сойдет.

— Икас, стоять на месте, — скомандовала я.

А затем, протянув руки в молитвенном жесте утопающего, я взвыла:

— Эйтна-хассаш, спасите меня!

В зале стало еще тише. Хотя казалось, куда уж тише. Две женщины в белом, которые, похоже, заходили ко мне, даже со своих кресел у стены подскочили. Иначе я бы их, наверное, и не приметила, далеко от эйтны сидели. Папандр скривился, Нрого неожиданно улыбнулся, у Аравана брови поползли вверх. В общем, я заполучила внимание публики, более того, публика была заинтригована, следовательно, переходим непосредственно к действу:

— Эйтна-а-а! — заревела я и рванула к гадюке.

— Дитя? — Эйтна-хассаш тоже поднялась, несколько удивленная моим поведением.

Но что она — лицо папандра я никогда не забуду!

Преодолев стометровку секунд за десять, я упала на колени, обняла черномотанку за ноги и как завою:

— Помогитеээээ, меня все убииииить хотяааат!

В зале зашумели. Растерявшаяся гадюка неловко попыталась меня отодвинуть, но какое там — я вцепилась, как клещ с Каны, а там такие экземпляры водятся, что оторвать можно лишь с куском мяса, и никак иначе. В общем, держалась я крепко, а вопила громко.

— Эйтна-хассаш, спасите! Вы единственная справедливость на Иристане! Вы свет надежды всех верующих! — Про верующих не ведаю, зато красиво звучит. Ну, а теперь лесть водопадами: — Вы самая праведная власть на планете… Помогитяааааа, убивають!!!

Вопли и причитания не помешали мне совершить величайшую гадость — смазать ее обувь моим ново-сотворенным клеем под прикрытием попытки обло-бызания. Ловкость рук и судорожные движения, вроде как обнимающие ноги «самой справедливой власти на планете», позволили мне как открутить колпачок, так и активно извазюкать как подошвы ее обуви (что эйтной осталось незамеченным), так и ноги, для чего, собственно, я под юбку залезла и голени обмазала, торопливо выдавливая все из тюбика. Но едва ведьма почуяла неладное, я вскочила, выяснив попутно, что мы с ней одного роста, и полезла обниматься, сопровождая все это визгливыми воплями:

— Вы моя последняя надежда-а-а-а-а-а! — «А» тянула долго, ровно секунд пять, пока распыляла флакончик с неподдельными феромонами… спецом на ладони постаралась. Что радует — эта гадость при попадании на кожу неощутима, потому как не влага, эйтна и не заподозрила ничего. — Я не беременная-а-а-а-а!

Мстительно провыла, и вот после этого я моментально отпрянула на пять шагов, замаскировав столь быструю ретираду имитацией спотыкания и падения, для чего якобы и отступила, пытаясь вернуть равновесие. Поймал меня Нрого, его руки я сразу узнала, он же и возмущенно вопросил на весь зал:

— Киран, твой отец солгал мне?

С этого момента театр перестал принадлежать одному актеру, и теперь мы выступали дуэтом.

— Да! — патетично воскликнула я. — Но моя любовь к тебе, воин Нрого, не позволила скрывать истину!

— Тшакарра, — почему-то выдал папандр.

Так как в процессе своего отступления я сравнялась с ним, Нрого и Аром, мои слова: «Все только начинается, папочка!» — услышали только они. Нрого обнял крепче и прошептал:

— Умничка.

— Еще рано хвалить, — прошептала я, пользуясь тем, несомненно, приятным фактом, что личико мое до самых глаз прикрыто, — пусти, начинаем вторую часть представления.

А дальше я бухнулась на колени, вновь протягивая руки к эйтне-хассаш, даже слезу пустила, и понеслось:

— Мой коварный отец отдал приказ главе клана МакОрат, и тот в слепом подчинении своем убил дитя великого хассара Шаега, нанеся удар в мой плод!

— Что?! — взревел Нрого.

Папик застонал, а я жалела в сей миг лишь об одном — что рожу его не могу увидеть, но ничего — хватает увеличившихся втрое очей эйтны-хассаш.

Прифигевшая от такого черномотанка потрясенно опустилась на кресло… практически упала. И взгляд ее был такой ошарашенный, она даже на своих охранниц невольно оглянулась. Ну-ну… духи сейчас смешаются с молекулами ее ДНК, затем начнется самое интересное. А пока следует просто потянуть время.

— Воздайте виновным по справедливости! — Мой визг пронесся над всем залом, отразился от сводов и вернулся неясным эхом. — О мое убиенное дитя!

И я зарыдала. С рыданием не особо хорошо вышло, даже как-то фальшиво, хотелось бы погромче, зато расслышала:

— Если факт удара был, это вызов на бой, хассар Айгора! — взревел Нрого.

— Если в ней что-то и было, то не твое, хассар Шаега, — значительно тише ответил отец, так чтобы только Нрого и услышал.

И вот тут Нрого преподнес сюрприз:

— А доказательства? — И добавил: — Ваш единственный свидетель мертв.

И плакать мне расхотелось. Я просто поверить не могла, что это был Нрого! Стремительно обернувшись, я уставилась на тар-эна, тот, видя мою злость по поводу смерти Наски, едва слышно произнес:

— У меня не было выбора, Киран, — заметил, как у меня глаза сузились и добавил: — Прости.

А на меня такая апатия накатила. И в глазах слезы, и на Нрого смотрю, а понять его поступок не могу совсем. Зачем он так с Наской, зачем? И вдруг поняла, что действительно заплакала, только на сей раз уже безмолвно и по-настоящему. Мне даже все равно стало, что там дальше будет с эйтной-хассаш, да и предстоящее веселье утратило всяческую привлекательность, мне было просто грустно, горько и как-то безразлично уже все на свете. Нет, отступать от задуманного я не планировала, да и поздно уже, но и принимать дар жизни Нрого я не буду! Что бы ни случилось — не буду! И я вдруг со всей очевидностью поняла — мое отношение к Нрого уже никогда не будет прежним… А значит, сыграем по другим правилам. На сей раз исключительно по моим! Хватит, надоело уже чувствовать себя марионеткой в руках опытных интриганов, раз уж все так хреново, буду поступать и действовать так, как самой хочется!

— Никаких брачных договоров! — прошипела я.

— Умничка, — высказался папандр.

Все еще находясь на коленях, я стремительно развернулась и из этого положения, у самых его ног пристально посмотрела на отца. И вот теперь, когда уже можно было ничего не скрывать, я, не сдерживая ярости, очень тихо произнесла:

— Я уничтожу все, что ты создал! Все твои планы, все твои мечты, все твои надежды, как ты растоптал мамины и мои!

Хассар Айгора, не сводя с меня очень недоброго взгляда, мрачно скрестил руки на груди, усмехнулся и, явно припомнив один из наших разговоров, насмешливо поинтересовался:

— Маме приятное сделаешь?

— Себе, — прошептала я.

В отличие от отца я знала, что произойдет дальше — буйство эйтны-хассаш, с ее всенародной исповедью, буйство воинов, с их взбесившимися гормонами, а после, как завершающий аккорд, папик лишится всего недвижимого имущества.

Но вот чего я никак не могла предположить, так это появления новых участников событий!

Сначала со стороны двора послышался шум!

Я, как и все, невольно обернулась и узрела, как двери распахнулись от удара настолько сильного, что едва не были снесены.

А на пороге обнаружился… ОН!

В смысле бесстыдно и коварно соблазненный мной бабник, лгун, троеженец и морда белобрысая!