История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881 - Антон Антонович Керсновский

у острова Эланд, а гребная флотилия при Роченсальме.

В кампанию 1790 года новый главнокомандующий граф Салтыков вел на суше небольшие бои с переменным успехом. Решительные действия произошли на море. 2 мая шведский флот напал на эскадру Чичагова у Ревеля, но потерпел полное поражение. Эскадра Чичагова у Ревеля состояла из 10 кораблей, 5 фрегатов и 14 мелких судов. Неприятельский флот под командой герцога Зюдерманландского состоял из 20 линейных кораблей, 6 фрегатов и 6 мелких судов. Бой кончился полной неудачей для шведского флота, который, будучи гораздо сильнее нашего, потерпел большой ущерб, причем убит 51 человек, 81 ранен, у нас 8 убитых, раненых 27. В то же время Густав III с гребной эскадрой требовал сдачи Фридрихсгама, но безуспешно. 25 мая шведский флот атаковал у Красной Горки русскую эскадру адмирала Круза, но снова был разбит и укрылся в Выборгской бухте, где и был блокирован.

Испытывая крайнюю нужду во всем, шведы прорвались из Выборгской бухты после двухдневного боя и с громадным уроном (18 кораблей, 3000 убитых, 5000 пленных). Преследовавшая шведов гребная флотилия принца Нассау-Зигена, зарвавшись, была потрепана у Роченсальма 28 июня — и этим делом война закончилась. Густав III первый завязал переговоры, и мир, подтверждавший «status quo ante», был подписан в Ревеле 3 августа 1790 года.

Война 1788–1790 годов с достаточной ясностью показала, что для Швеции, даже при самых благоприятных для нее обстоятельствах, борьба с Россией является делом уже безнадежным. Времена Густава Адольфа, Карла Густава и даже Карла XII прошли безвозвратно. Для России война эта — веденная в чрезвычайно затруднительной политической обстановке (борьба с Турцией, угроза войны со стороны Пруссии), является блестящей, хоть и слишком малоизвестной страницей ее военной истории. Маленькая русская армия, в два с лишним раза уступавшая шведам в численности и носившая к тому же полумилиционный характер, с честью выдержала это испытание. Действия ее носят характер активной обороны и являют собой один из самых ярких примеров этого образа действий. Большие сражения имели место лишь на море, где и находился все время центр тяжести событий.

Вторая Польская («инсуррекционная») война 1795 года

В 1791 году король Станислав Понятовский попытался вывести Польшу из состояния маразма и хронической анархии. Он обнародовал конституцию, объявлявшую королевскую власть наследственной и упразднявшую пресловутое «не позволям» («liberum veto» — право каждого шляхтича сорвать сейм по своему желанию). Меры эти, уже запоздалые, встретили противодействие анархической шляхты, составлявшей Тарговицкую конфедерацию. Сторону этой конфедерации приняла императрица Екатерина (антипатриотичные чаяния ее были в интересах России). Образовались две партии, сторонников реформы или «патриотов», выбравших своим вождем Косцюшку, и «конфедератов» (эти последние в своем близоруком ослеплении не понимали, что играют в руку врагам Польши). Королевской власти фактически не существовало.

Военные действия против России, а заодно и против Пруссии (патриотам, видно, было «море по колена»), были открыты в марте 1794 года генералом Мадалинским, отказавшимся распустить свою конную бригаду. Его внезапные действия имели успех и привлекли на сторону «патриотов» многих сторонников. Принявший главное командование Косцюшко был провозглашен диктатором.

С целью ликвидации восстания генерал Игельстром (начальствовавший над русскими войсками в Польше) двинул отряд генерала Денисова, однако в бою под Рославицами 24 марта Косцюшко наголову разбил этот отряд. Под Рославицами у Косцюшки было 4000, у русских — 5000 бойцов. Мы лишились 4 знамен и 12 орудий. Остатки войск Денисова отступили келецкими лесами к Кракову.

При известии об этой победе восстала вся Польша. Русские гарнизоны в Варшаве и Вильне были истреблены. Генерал Игельстром с остатками варшавского гарнизона пробился к Ловичу, где соединился с пруссаками. Последние, в числе 54 000, двинулись в польские пределы, овладели всей Великополылей, разбили совместно с русскими инсургентов при Щекоцине и, продвинувшись к Висле, обложили Варшаву. Однако скоро они вынуждены были снять осаду и поспешно отступить в свои владения: у них в тылу вспыхнуло восстание, охватившее всю Познань.

Пока пруссаки боролись с познанскими повстанцами, австрийцы овладели Краковом и Сандомиром, обеспечивая за собой право в дележе добычи.

Косцюшке удалось собрать 70-тысячную армию. Военные действия были перенесены в Литву, где ими руководили Огинский и Сераковский. 12-тысячный отряд вторгнулся даже в Курляндию и захватил Либаву. Неспособность главного вождя «инсурекции» в Литве — Вьельгорского помешала инсургентам достигнуть еще больших успехов. Вильна была уже в конце июля отобрана русскими, а в Малопольше Дерфельден разбил 19-тысячный корпус Зайончека и взял Люблин.

Главное командование русскими войсками императрица поручила Румянцеву, что явилось большим утешением для престарелого и больного героя, сознававшего, впрочем, что командование это может быть теперь чисто фиктивным.

Между тем на театре войны появился Суворов. С 10-тысячным отрядом прошел он с Днестра на Буг, сделав 560 верст за 20 дней.

4 сентября Суворов с боя взял Кобрин, 5-го разбил Сераковского под Крупчицами и отбросил к Бресту. 7-го форсировал Буг и 8-го, внезапно атаковав под Брестом Сераковского, совершенно испепелил его корпус. У Суворова было 8000 при 14 орудиях, у Сераковского — 13 000 при 28 орудиях. Русские лишились 500 человек, у поляков убито и ранено 5000 человек, а 7000 со всей артиллерией взято в плен.

Сразу поняв всю опасность, грозившую Польше и «инсуррекции» с появлением Суворова, Косцюшко не решился, однако, напасть на этого грозного противника. Он обратился на шедшую от верхней Вислы дивизию Ферзена, желая помешать ее соединению с Суворовым. И 28 сентября под Мацейовицами «сгибла Польша»… Войска Косцюшки уничтожены, а сам он был взят в плен. Под Мацейовицами у нас был численный перевес, правда, небольшой — 12 000 при 36 орудиях против 10 000 Косцюшки. Урон с русской стороны — 800 убитых и 1500 раненых, у поляков, дравшихся с отчаянным мужеством, убито и ранено 6000, в плен взято 2000.

Ужас охватил Варшаву. Благоразумные люди во главе с безвластным королем сознавали безуспешность дальнейшего сопротивления и требовали вступления в переговоры с победителем. Революционная чернь настояла, однако, на продолжении борьбы. Главнокомандующим вместо Косцюшки сделан Вавржецкий, и все силы инсургентов стянуты к Варшаве.

Тем временем Суворов, соединившись с дивизиями Ферзена и Дерфельдена, довел свои силы до 22 000. 12 октября он разбил поляков при Кобылке, где русская конница, по примеру Рымника, понеслась на окопы, и 18 октября подошел к сильно укрепленной Праге, которую защищало 20 000 инсургентов Зайончека. Кровопролитный штурм Праги 24 октября завершил эту блестящую кампанию. На следующий день Варшава сдалась на капитуляцию. Инсуррекции нанесен смертельный удар.

При Кобылке 5500 русских с потерей 153 человек рассеяли 4300 поляков, взяв всю их артиллерию (9 орудий),