Похититель единорогов - Аннабель Ф. Стедман

не скажет.

– Мы говорим об одном и том же человеке? – не удержался от сарказма Скандар. – Ещё как скажет!

– Она не захочет, чтобы её имя ассоциировалось с духовными магами, чтобы Совет её расспрашивал или чтобы страницы «Инкубаторского вестника» пестрели её снимками в компании с твоими.

– Почему нет? – не согласился Скандар. – Эмбер как раз из тех людей, кто жаждет попасть на страницы газет!

– Её отец, Саймон Фэрфакс, в тюрьме.

– Она же сказала, его убили дикие единороги! – вскипел Скандар. Он знал, каково это – когда одного из твоих родителей нет в живых, и искренне не понимал, как у Эмбер язык повернулся заживо похоронить отца.

Джоби коротко хохотнул, но в этом звуке не было ни тени юмора.

– Ну, не удивлюсь, если для неё и её мамы это было бы предпочтительнее. Но нет, Скандар. Саймон Фэрфакс – духовный маг. Как мы.

Голова Скандара едва не взорвалась от хлынувших в неё вопросов, они толкались и сталкивались, как испуганные птички, улетающие от табуна голодных единорогов, и он не знал, что спросить, и задал первый, пришедший на ум:

– Почему вы не в тюрьме вместе с Саймоном Фэрфаксом? И с другими духовными магами?

– Они решили проявить ко мне снисхождение. – От смеха Джоби кровь стыла в жилах. – Я был самым младшим духовным магом в Гнезде, все посчитали, что со смертью моего единорога я не буду представлять опасности. Мне разрешали читать книги о Великобритании, и я так поднаторел в этой теме, что мне позволили учить британских наездников. Но я вовсе не свободен: свобода закончилась для меня в тот день, когда они отняли у меня Зиму. А теперь цепи наверняка затянут ещё сильнее. После сегодняшней моей выходки на глазах Уэбба у меня уже больше не получится незаметно присматривать за тобой на тренировках.

Снаружи лязгнул мостик, и они оба вскинули головы на звук.

– Послушай меня, Скандар. Не используй больше элемент духа. Не заговаривай со мной о нём. И ради всего святого, не показывай никому эту мутацию.

– Но мне столько ещё нужно у вас спросить! Если элемент духа сам по себе никому не вредит, получается, от него может быть польза? Вы сами мне сказали, что духовные маги способны остановить Ткача – но что именно вы имели в виду? Вы знаете, что он задумал? Может, я могу как-то помочь? Мне ведь помогли добраться до Острова, Джоби. Что, если как раз ради этого?

Но Джоби, побелев от страха, что кто-то идёт к его дому, потащил Скандара к двери со словами:

– Сейчас люди пропадают, стражи взрываются, и если кто-то узнает про твою принадлежность к элементу духа, думаешь, тебя спросят, хочешь ты помочь или нет?

– Но я не могу и дальше пребывать в неведении! А как же все в Великобритании? Как же моя семья?

– Даже если ты можешь помочь, это вовсе не значит, что ты должен. Пятый элемент прозвали элементом смерти не просто так, Скандар. Не дай ему убить и тебя тоже.

И Джоби захлопнул перед ним дверь.

Глава тринадцатая. Шоколадный заварной крем

Трясясь от шока, страха и разочарования, Скандар сломя голову нёсся в свой дом на дереве, перепрыгивая опасно широкие промежутки между платформами и перескакивая сразу через четыре перекладины лестниц. Как мог Джоби отказаться помочь ему и не рассказать больше о Ткаче, прекрасно зная, что он единственный духовный маг в окружении Скандара? Уже у себя в комнате он вскрыл свёрток от Кенны, пролежавший в кармане с самого утра, в надежде, что весточка из дома его успокоит. На ковёр между его чёрными ботинками упал пакетик «мармеладных младенцев».

Скар!

Поверить не могу, что вы уже учитесь магии. Готова спорить, что твои любимые тренировки – водные, раз это твой основной элемент? Я так горжусь тобой, братец. И это очень смело, что ты ездишь верхом на настоящем единороге, правда. Ну ладно, я подготовила список вопросов, так что держись. Я хочу знать ВСЁ! Как и все в школе. Я теперь практически знаменитость благодаря тебе – все спрашивают меня о Негодяе, о твоих тренировках, как у тебя дела. Меня попросили рассказать о тебе на школьном собрании. И можешь не сомневаться, я опишу выражение лица Оуэна ВО ВСЕХ деталях в своём следующем письме!

P. S. Надеюсь, «мармеладные младенцы» не сильно слипнутся.

Скандар смял письмо. Он всё равно не смог бы правдиво ответить на все её вопросы и совсем не считал себя смелым, особенно в этот момент, пока предупреждения Джоби ещё свежи в памяти. Ему ужасно хотелось плакать, но он заставил себя сконцентрироваться на связи у себя в груди, живой и пульсирующей, будто Негодяй через неё говорил ему: «У тебя всегда буду я, а у меня – ты, даже если весь мир будет против нас».

Наконец, гонимый голодом, Скандар решил сходить на обед в Кормушку, но, выходя из дома, столкнулся с Митчеллом.

– Ты теперь кочевник? Инструктор Уэбб тебя исключил? Что сказал инструктор Уоршам? – Для человека, считающего Скандара порождением зла, Митчелл выглядел странно встревоженным.

– Нет, не в этот раз. Но всё едва этим не закончилось.

Митчелл нахмурился:

– О. Хорошо. Если бы тебя так рано записали в кочевники, это бы… ну, сам знаешь… с-сказалось на репутации четвёрки.

– Ага, – растерянно отозвался Скандар.

– Ты обронил, – резко сменил тему Митчелл и протянул ему мамин шарф. – На тренировочном поле.

Рука Скандара взметнулась к шее – как он раньше не заметил!

– Спасибо, Митчелл. Это очень…

– Ну, я пойду, – перебил тот и заскочил в дом.

Чуть позже, уже в Кормушке, Скандар с урчащим желудком протянул руку к чистой тарелке, и его взгляд снова упал на Митчелла, выбирающего десерт. К нему подошла Эмбер во главе своей четвёрки и фальшиво участливым фальцетом спросила:

– Так и не завел себе друзей, Митчстер?

– Отстань, Эмбер, – тихо огрызнулся Митчелл, не поднимая головы.

– Что такое? Не хочешь поиграть с нами? – просюсюкала черноволосая Мэйи.

– Слушайте, я просто хочу спокойно поесть. Я никому не мешаю. Эй, Коби, отдай! – Коби выхватил из рук Митчелла плошку с десертом и поднял над головой. – Это моё!

– Нет. Не. Твоё, – отчеканила Эмбер, трижды пихнув его в грудь.

При виде этого после всего пережитого за сегодня терпение Скандара лопнуло. В эту секунду Эмбер в его голове стала олицетворением всех девчонок, которые обзывали его странным, и всех мальчишек, называющих его отца неудачником и утверждающих, что Скандар кончит так же, как он.