Ненавижу эту сделку (СИ) - Ллейад Этна

— Не беспокойся. Меня это не интересует. — произнес тот и крепче сжал мое плечо. Камень с плеч упал, на самом деле. Такого бы я не выдержала.

Когда дверь в спальню открылась, она тоже не показалась мне необычной… Но все интересное оказалось скрыто от людских глаз, потому как, оставив меня в дверном проеме, он быстро присел и отодвинул тяжелый ковер, под которым оказался крышка подвала. Вот теперь мне и правда страшно.

— Я спущусь, а потом поймаю тебя, хорошо? — произнёс он и улыбнулся мне, будто бы мы просто обсуждаем просмотренный фильм, а не лезем непонятно куда, где меня, скорее всего, и убьют как раз.

Я лишь кротко кивнула и решила продолжить играть по его правилам. Он начал спускаться по ступенькам, а когда оказался внизу, я подошла и сделала тоже самое. Со связанными руками это было, конечно, сложнее, но он подловил меня за талию и спустил вниз. Мне не хотелось даже смотреть вокруг… страшно. Поэтому я уставилась в деревянный пол. Нужно оттянуть этот момент, ведь я могу увидеть абсолютно все, а готова я не была к такому.

— Я надеюсь, что тебе тут понравится. — снова улыбка, которую я уже ощущаю даже спиной. Тошно становится. Он приобнял меня за плечи и развернул, вынуждая взглянуть вокруг. Я не сразу, но открыла глаза. И то, что я увидела, меня никак не обрадовало.

Это оказалась клетка. Или тюрьма. Я не могу сказать точно, что именно он подразумевал, стоя это помещение, но я могу сказать, что видела перед собой решетку. Она ограждала часть подвала, а за прутьями находилась кровать, тумбочка и стул. И больше ничего. Видимо, в туалет меня будут водить наверх. Или не будут вообще. Еще не знаю. Сердце билось безумно быстро, но мне стало чуть спокойнее, а потому я смогла посмотреть вокруг, на то, что находилось перед клеткой. И лучше бы я не делала этого, потому как в углу я увидела железный стол, а на стене весели различные ножи, скальпели, и подобные вещи. Невольно сжалась, а мой мучитель это сразу почувствовал, проследив за взглядом.

— Тебе не нужно об этом беспокоиться. Если ты будешь следовать правилам, то умрешь очень быстро. Тела я люблю украшать уже после смерти. Но если так выйдет, что ты меня разочаруешь, то я буду вынужден начать тебя украшать еще при жизни. Поняла меня? — голос сталь, голос, что разъедал изнутри. Мне не хотелось его слышать, когда он рассуждал о подобном. Я лишь надеялась, что со временем мне станет проще воспринимать его слова, как и свою смерть в перспективе. Его не проведешь так просто, он заметит все… Мне придется быть крайне осторожной, чтобы… постараться получить шанс на жизнь. Иначе я умру куда раньше, чем он меня убьет.

Глава 17.3

Больно.

Когда он аккуратно открыл для меня дверь клетки, которая должна теперь стать моим домом до смерти, пропуская внутрь, я ничего не почувствовала. Мне нужно было выполнять его прихоти, приказы, стать послушной… Просто прошла внутрь, почти не осматриваясь. Казалось, что вокруг меня лишь пустота, что давила тяжким грузом, вызывая боль, которую никак не описать. Мой мучитель аккуратно посадил меня на стул, не нарушая ту тонкую тишину, что появилась после его слов. И где-то в глубине души я была рада этому молчанию. Он развязал мне руки, а после закрыл за собой клетку на ключ, даже не посмотрев в мою сторону, но я не могла отвести от него взгляда.

Пустота вокруг, что образовала купол, стоило мне войти в это место, давила, давила так сильно, что я хотела сжаться в маленький комочек от своей боли, что образовалась внутри комом. Но я же сильная, так? Плакать не буду. Мне нельзя плакать. И не потому, что я не хочу показывать ему свою слабость, а может он даже не любит такие эмоции, ведь мне нужно быть лишь куклой. И даже несмотря на то, что он уже давно покинул подвал, я не могу плакать, потому что это будет проигрыш для меня самой. Эта та грань, которую не стоит переступать, потому что тогда я уже буду мертва. Сдалась, приняла свою смерть. Уже умерла внутри, а все остальное — лишь оболочка, которая ничего не значит. Ничего уже не значит, когда внутри пусто. Мне безумно тяжело. Я замерла, сидя на этом стуле, боясь даже громко дышать, потому что не выдержу саму себя. Я храбрилась как могла, я держалась, задавая вопросы, потому что все это помогало мне… жить. Но когда я осталась одна, то мне стало дико больно. Дико пусто. И мне очень страшно. Но самое обидное, что мне за это стыдно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не знаю, сколько я еще просидела, не двигаясь и смотря в одну точку на облезлой деревянной стене. Не знаю, который сейчас был час и даже какое время суток. Все уже стало неважно. Я одна. И я скоро умру. Вот и все.

Но я верю… хочу верить, что все будет хорошо. Мне нужно себя заставить верить в это. Но так тяжело…

Я как-то оказалась на кровати, подкладывая руку под голову и прикрывая глаза, хотя спать мне совсем и не хотелось, ведь мне все же вкалывали приличную дозу снотворного. Но сказалась усталость. Душевная усталость от ситуации. От вечного страха, от ожидания смерти. Эта слабость… что я вот-вот сдамся окончательно. И так правда было бы проще. Легче. Но я не могу. Я не должна так поступать. Или должна?..

Мысли путались, я потерялась в себе. Можно думать обо всем и ни о чем, потому что это тяжело. Больно, страшно, непонятно. Нужно что-то решать, делать, но что ты сделаешь, сидя в клетке? Как можно противостоять гению, которого не могли поймать очень много лет? Когда ты просто… воровка, что хотела начать новую жизнь.

В итоге, я уснула, когда окончательно запуталась в своих мыслях, которые сменяли ситуации, дорисовывая красочные картины то спасения, то смерти. И я бы, наверное, спала очень долго, если бы меня не разбудил сладкий бархатистый голос, вынуждая улыбнуться.

— Здравствуй, Элайза. — слышу я где-то далеко, но не сразу открываю глаза. Сон не сразу ушел, а потому я подумала, что это был Стоун… а мы в его квартире. И все чудесно. В груди кольнуло, когда я осознала, что сижу в чертовом подвале, а этот голос не моего любимого, а человека, который меня убьет. Пришлось открыть глаза и присесть на кровать, чтобы посмотреть в лицо своему мучителю.

— Добрый, наверное, день, хотя, я ведь не знаю который час, не говоря уже о времени суток. — кроткая косая улыбка, после чего я чуть потянулась после сна. Не знаю, сколько спала… то ли пару часов, то ли пару суток. Непонятное ощущение. А потеря во времени лишь усугубляла все. Но меня обрадовало то, что я, на самом деле даже не хотя, ответила колко маньяку. Сейчас это мое единственное оружие, что помогает мне чувствовать себя хотя бы не на все сто процентов жертвой.

— Ничего страшного. Сейчас семь утра. Время завтракать. — его улыбка при первой встрече меня бесила, а теперь пугает до мурашек. После его слов я перевела взгляд на его руки, в которых оказался поднос. Есть мне не хотелось, но, видимо, придется. Я не сдвинулась с места, а лишь кивнула ему. Мой убийца кивнул в ответ и, поставив поднос на стул около клетки, где меня заточили, быстро открыл дверь и после, подцепив поднос, поставил его на стол.

— Будь хорошей девочкой. Тебе нужны будут силы. — все еще пугающая улыбка, отчего я будто находилась в холодильнике, чувствуя холод каждой частичкой своего тела. Или же это просто подвал такой холодный. В любом случае, было неприятно, но, на самом деле, я всегда любила холод больше жары, так что… нужно привыкать.

— Для чего? — быстро спросила я, поднимаясь с кровати и подходя к столу. На подносе стояла тарелка с каким-то легким супом из овощей, кусочек хлеба и стакан воды. О, это что — конфетка? Как мило с его стороны. Видимо, поощрение за покорность. Почувствовала себя как в приюте, когда тебя награждали за хорошее поведение, отчего стало мерзко на душе, потому что тот период своей жизни я не любила. Именно там я стала воровкой, именно там я поняла, что жизнь куда хуже, чем казалось, а потому нужно адаптироваться. Хорошо, что я быстро учусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я присела за стол и взяла ложку, начиная есть. Ну, это было съедобно, уже неплохо. Хоть не придется давиться. Хорошие девочки кушают молча, так ведь? Поэтому я не стала переспрашивать, а просто молча ела. Даже не подумав о том, что там может быть любая отрава. Но как только такие мысли пришли в голову, сразу стало хуже. Захотелось выплюнуть все, но я сдержала этот порыв. Лучше бы вообще перестала думать, черт.