Последний присяжный - Джон Гришэм

— Вот сорок четвертый калибр, — сказал он. Пистолет был вдвое тяжелее моего скромного оружия. Мой и до того скудный аппетит при виде этой пушки пропал начисто.

Следователи поговорили со всеми знакомыми Винса, каких сумели обнаружить. В здешних краях Малкольм прожил всего пять месяцев. У него не было никаких неприятностей с законом: он никогда не подвергался аресту, не участвовал в драках, волнениях или пьяных разборках, не был азартным игроком. Раз в неделю посещал кабачок, где пил только пиво, перекидывался в картишки — ставки были маленькие — и никогда даже голоса не повышал. У него не нашли ни долговых расписок, ни счетов, просроченных более чем на два месяца. Винс не был замечен в незаконных связях, так что ревнивые мужья за ним не гонялись.

— Не могу обнаружить мотива, — признался шериф. — Какое-то бессмысленное убийство.

Я поведал ему об участии Малкольма в суде над Дэнни Пэджитом и о том, как Дэнни угрожал присяжным. Спиннер внимательно выслушал меня и ничего не сказал. У меня сложилось отчетливое ощущение, что он предпочитает оставаться в границах округа Тишоминго и не иметь ничего общего с Пэджитами.

— Вот вам и мотив, — закончил я.

— Месть?

— Конечно. Это грязные люди.

— О, я о них наслышан. Нам повезло, что мы не участвовали в том жюри, не так ли?

Всю обратную дорогу до Клэнтона я не мог забыть выражение лица, с которым шериф это произнес. От напыщенности грозного стража закона в нем не осталось и следа. Спиннер неподдельно радовался тому, что от Клэнтона его отделяют два округа и что Пэджиты не имеют к нему никакого касательства.

Расследование зашло в тупик. Дело в конце концов было закрыто.

Глава 23

Единственным евреем в Клэнтоне был мистер Харви Кон, шустрый человечек, уже несколько десятилетий продававший обувь и сумки местным дамам. Его магазин располагался на площади, по соседству с адвокатской конторой Салливана, в ряду зданий, которые он прикупил в эпоху Великой депрессии. Кон был вдовцом, дети, окончив школу, разлетелись из родного гнезда. Раз в месяц он ездил в Тьюпело помолиться: там находилась ближайшая синагога.

Ассортимент его магазина тяготел к верхнему уровню рыночного спектра, что было несколько нелепо в таком маленьком городе. Немногие богатые клэнтонские дамы предпочитали делать покупки в Мемфисе, где можно было приобрести такой же товар подороже, чтобы иметь возможность дома хвастать выложенной суммой. Чтобы сделать свою обувь более привлекательной для покупательниц, мистер Кон писал на ценниках баснословные цифры, после чего объявлял невиданные скидки. Таким образом, местные дамы, демонстрируя последние приобретения, могли называть любую цену, какая взбредет им в голову.

Мистер Кон управлялся в магазине сам: рано открывал, поздно закрывал. В помощь себе он обычно лишь на несколько часов в день нанимал какого-нибудь школьника из старших классов. За два года до моего приезда в Клэнтон у него подрабатывал шестнадцатилетний черный парнишка Сэм Раффин: распаковывал товар, вынимал колодки, убирал помещение, отвечал на телефонные звонки. Сэм зарекомендовал себя как сообразительный и трудолюбивый работник, был вежлив, воспитан, всегда аккуратно одет, и вскоре мистер Кон стал оставлять его вместо себя, ровно в одиннадцать сорок пять отправляясь домой перекусить и хорошенько вздремнуть.

Айрис Дюран заглянула в магазин около полудня, когда Сэм был там один. У сорокаоднолетней Айрис было два сына-подростка, учившиеся с Сэмом в одном классе. В меру привлекательная, дама любила флирт, носила мини-юбки и обычно покупала самые экзотические модели из коллекции мистера Кона. В тот раз она перемерила пар двенадцать, ничего не приобрела, но провела в магазине немало времени. Сэм отлично ориентировался в ассортименте и надевал туфли на ногу миссис Дюран с большой деликатностью.

На следующий день она явилась снова, в то же самое время, надев еще более короткую юбку и еще обильнее накрасившись. Скинув туфли, она соблазнила Сэма на столе мистера Кона в его маленьком кабинете позади кассы. Так началась их пылкая связь, которой суждено было изменить судьбы обоих.

Несколько раз в неделю Айрис отправлялась покупать обувь. Сэм нашел для свиданий более подходящую комнату с диваном на втором этаже. Он запирал магазин на пятнадцать минут, выключал свет и стремглав бросался наверх.

Муж Айрис служил сержантом дорожного патруля, который обслуживал главное шоссе штата. Невероятное количество новых туфель в женином шкафу насторожило его. Подозрительность не была излишней, когда речь шла об Айрис.

Он нанял Гарри Рекса последить за женой. Этих любовников мог без труда вычислить и скаут младшей группы. Три дня подряд она входила в магазин Кона в одно и то же время; три дня подряд Сэм тут же запирал входную дверь, пугливо взглянув по сторонам; три дня подряд он выключал свет и так далее. На четвертый Гарри Рекс с Рейфом проникли в магазин через черный ход и услышали шум наверху. Рейф осторожно поднялся по лестнице, заглянул в комнату и пять секунд спустя получил достаточно улик, чтобы парочке осталось лишь собрать вещички.

Уже через час мистер Кон уволил Сэма. Сержант Дюран в тот же день подал на развод. Айрис позднее доставили в больницу со ссадинами, синяками и сломанным носом. Муж метелил неверную кулаками, пока та не потеряла сознание. А после наступления темноты трое мужчин в форме полиции штата постучали в дверь дома Раффинов в Нижнем городе. Они объяснили родителям Сэма, что парня велено доставить в участок в связи с делом о растрате в магазине Кона. Если его признают виновным, ему грозит двадцать лет тюрьмы. Неофициально же мистеру и миссис Раффин сообщили, что их сына застукали с замужней дамой и что за его голову обещана кругленькая сумма: пять тысяч долларов.

Айрис, опозоренная, разведенная, лишенная родительских прав, покинула город, в который с тех пор боялась вернуться.

Я слышал разные версии этой истории. В те времена, когда я появился в Клэнтоне, это было уже далекое, однако все еще не забытое прошлое, поэтому история часто всплывала в разговорах. На Юге не считается предосудительным для белого мужчины иметь черную любовницу, но случай с Сэмом был первым в истории Клэнтона официально зафиксированным фактом, когда расовую границу преступила белая женщина.

Впервые я услышал этот рассказ от Бэгги. Позднее Гарри Рекс в основных чертах подтвердил факты.

Мисс Калли отказывалась говорить на эту болезненную для нее тему: Сэм был ее младшеньким и не мог вернуться домой. Ему пришлось скрыться, бросить школу и последние два года жить вдали от родных. Теперь он мне позвонил.

Я отправился в здание суда и, пошарив по полкам со старыми делами, не нашел никакого официального обвинения, выдвинутого против Сэма Раффина. Спросил у шерифа Коули, имеется ли у него действующий ордер на его арест. Не ответив на мой вопрос, он пожелал узнать, зачем я копаюсь в таком старом деле. Я настаивал: будет ли Сэм арестован, если приедет домой? И опять не получил прямого ответа.

— Вы бы поостереглись, мистер Трейнор, — предупредил шериф, но ничего не объяснил.

Я отправился к Гарри Рексу и стал расспрашивать его о легендарном контракте за голову Сэма. Он описал своего клиента, сержанта Дюрана: отставной морской пехотинец, горячая голова, отличный стрелок из любого вида оружия, кадровый полицейский, который не мог пережить позора, коим запятнала его жена своей изменой, он видел единственный достойный для себя выход в том, чтобы убить ее любовника. Сначала он подумывал о том, чтобы убить ее, но не захотел садиться в тюрьму. А за убийство черного ему скорее всего ничего бы не грозило. В округе Форд жюри могло оказаться весьма к нему снисходительным.

— Причем он решил сделать это сам, — добавил Гарри Рекс. — Чтобы сэкономить пять кусков.

Ему явно доставляли удовольствие все эти жестокие подробности, хотя он признался, что не видел своего клиента уже года полтора и не знает, не женился ли мистер Дюран снова.

* * *

В четверг, в полдень, мы уселись за стол на веранде мисс Калли и возблагодарили Господа за изысканные блюда, которые нам предстояло отведать. Исав, как всегда, был на работе.

Летом, по мере созревания овощей, обеды все чаще становились вегетарианскими. Салаты из красных и желтых помидоров, огурцов и лука, приправленные уксусом, каролинские бобы, стручковая фасоль, горошек, репа, кабачки, вареный картофель, вареные початки молодой кукурузы и всегда горячий хлеб из кукурузной муки. Теперь, когда стало прохладнее и начали желтеть листья, мисс Калли снова готовила более аппетитные блюда: жаркое из утки или ягненка, чили, свиные колбаски с гарниром из красных бобов и риса, а также коронное блюдо — свиные отбивные.