Праздник который всегда с другими - Люся Лютикова

Такая перспектива чрезвычайно оживила Сергея Геннадьевича. «И правда, хватит вкалывать на разных идиотов, — подумал он. — Надоело таскаться в их душные офисы и унижаться за гроши. Организую собственное дело и буду процветать».

Мужчина позвонил по телефону, указанному в объявлении, и его пригласили на лекцию. Прихватив за компанию соседа, тоже безработного, Сергей Геннадьевич отправился в Дом культуры на окраине Москвы.

В актовом зале собралось около полусотни человек. Компания подобралась разношерстная: пенсионеры, женщины с детьми, студенты и сомнительные личности с мутными глазами. Около стены стоял внушительный ряд стеллажей с готовой продукцией. Какой только плитки здесь не было: однотонная, цветная, с объемными узорами и покрашенная под ковер.

Вошел консультант — серьезный мужчина в добротном костюме и с лицом рабочего, который ударным трудом выбился в мастера. Он сразу расположил к себе публику. Хорошо поставленным голосом консультант углубился в описание достоинств плитки. Оказалось, что вся эта красота сделана из гипса. Плитка производится по уникальной технологии, в результате чего приобретает прочность и водостойкость керамики. Из этой краткой физико-химической лекции Сергей Геннадьевич ничего не понимал, но внимательно слушал.

Потом показали фильм. Это был двадцатиминутный ролик, снятый на любительской камере. На экране большого телевизора женщина вдвоем с сыном-подростком изготавливала плитку прямо на кухонном столе. Все выглядело предельно просто: заливаешь в формочку гипс и, пока он застывает, заливаешь следующую порцию. Потом женщина красила готовую плитку в собственной ванной.

Для пущей убедительности консультант прямо в зале слепил несколько образцов. Все выглядело чрезвычайно увлекательно.

Потом перешли к подсчету грядущей прибыли. На производство 1 м2 плитки необходимо 10 кг гипса. Гипс фирма доставляет на дом по цене 3 рубля за килограмм, а покупает 1 м2 готовой продукции за 60–90 рублей. Производство 1 м2 занимает у одного человека примерно 1–2 часа. Лектор подсчитал, что в среднем за 1,5 часа надомник может зарабатывать 30–60 рублей, — при условии, что будет продавать свою продукцию фирме.

Был и другой вариант: самостоятельно реализовывать плитку.

— В этом случае доход зависит только от вашей личной предприимчивости, — сказал консультант. — Как видите, плитка высокого качества, никаких проблем с ее реализацией не возникнет. Как договоритесь с покупателем, за такую цену и продадите.

Однако позже выяснилась пикантная деталь: перед началом работы необходимо заплатить. Во-первых, за обязательное обучение на фирме, и это обойдется в 400 рублей. Во-вторых, надо приобрести эксклюзивные полимерные формы для гипса, которые стоят от 700 до 1300 рублей. Формы эти, по словам консультанта, были не простые, а с загадочным напылением, которое и делает гипс таким твердым. Как сказал лектор, оборудование и обучение окупятся после производства 44 квадратных метров плитки.

В конце презентации мужчина пригласил всех желающих на обучение, которое надо было сразу же оплатить. Некоторые из присутствующих, воодушевленные увиденным, потянулись к кошелькам. Кое-кто заодно купил набор формочек.

Сергей Геннадьевич с соседом покидали Дом культуры, преисполненные энтузиазма. Сергей Геннадьевич прихватил несколько образцов плитки, которая была навалена кучей прямо в коридоре. По дороге домой мужчины горячо обсуждали, где взять деньги на обучение и оборудование, в чьей квартире делать плитку, где и как самостоятельно реализовывать продукцию…

— А давай сразу на строительный рынок завернем, — предложил сосед. — Приценимся.

— Может быть, сразу договоримся о заказе, — подмигнул Сергей Геннадьевич.

Заехали на рынок, прошлись по торговым рядам. Однако ничего похожего на рынке не было, а продавцы о такой плитке и слыхом не слыхивали. Договориться о заказе не удалось. Мужчины были несколько обескуражены, но духом не упали.

Этим же вечером Сергей Геннадьевич позвонил своему другу-химику, специализирующемуся на силикатах. Тот категорично заявил, что ничего необычного и эксклюзивного в формочках для гипса нет и быть не может: строительный гипс не прилипает почти к любому полимерному материалу. По его мнению, себестоимость каждой формочки составляет никак не выше трех рублей. А фирма «толкает» ее надомникам за девяносто…

Подобное открытие неприятно поразило Сергея Геннадьевича. Прихватив с собой образцы плитки, он отправился в ближайший магазин строительных материалов. Мужчина был настойчив, потребовал товароведа и сунул ей плитку под нос.

Товаровед, а потом и присоединившийся к ней директор магазина долго изучали Сергея Геннадьевича на предмет «не вызвать ли им скорую психиатрическую помощь». Но, разобравшись, что к чему, объяснили:

— Да, такой товар действительно продавался еще на заре перестройки, однако сегодня он никому не интересен.

— Неужели невозможно реализовать эту плитку в Москве и области? — упавшим голосом спросил Сергей Геннадьевич.

— Мужчина, оглянитесь вокруг! — приказала товаровед.

Сергей Геннадьевич оглянулся.

— Что вы видите?

Он видел море керамической плитки. Великолепные образцы из Испании, Италии и Чехии, более скромные — из России и Белоруссии. Любых расцветок, на любой вкус и кошелек. Самодельная и неопрятная на вид плитка из гипса сюда ну просто никак не вписывалась.

— Думаю, вы сами все понимаете, — сказала товаровед.

Окончательно расстроенный, Сергей Геннадьевич вернулся домой. Его уже поджидал сосед.

— Я подсчитал! — закричал сосед. — Чтобы зарабатывать хотя бы триста долларов в месяц, надо лепить эту плитку просто с нечеловеческой скоростью! При условии восьмичасового рабочего дня — две плитки в минуту. И потом еще час отмывать квартиру от гипса. Выгоднее податься в негры на сахарную плантацию.

Вот так Сергей Геннадьевич не стал надомником.

* * *

Пока я старательно переписывала с его листочка цифры, Сергей Геннадьевич горячился:

— Я пришел в газету, чтобы предостеречь других безработных! Пусть они не платят мошенникам! И вообще, прежде чем выкладывать деньги за любые расходные материалы, следует тщательно проверить, насколько эта затея действительно рентабельна.

Я была полностью согласна с безработным. И от себя могла добавить лишь одно. Если соискателей сгоняют в актовый зал на групповую промывку мозгов, хорошую работу они там не найдут. Призыв «Давай беги сюда! Здесь деньги!» на самом деле означает обратное: из вашего кармана намереваются вытянуть последние сбережения.

Сергей Геннадьевич ушел, чрезвычайно польщенный тем, что его историю внимательно выслушали. А я принялась писать по горячим следам статью. Удивительное дело: обычно в редакции я не могу выдавить из себя ни строчки, меня отвлекает трескотня телефонов и болтовня коллег. Творить я могу только в полнейшей тишине и одиночестве. Но сейчас я строчила, словно пулемет, слова сами собой складывались в гладкие фразы, от клавиатуры чуть ли не искры летели! Хм, после ежедневного общения с пятью детьми любая, даже самая шумная редакция покажется склепом, в котором замуровали медитирующего йога.

Я полностью ушла в работу и не слышала, как зазвонил телефон на моем столе. Сидящему рядом корректору даже пришлось ткнуть меня ручкой в бок. Я взяла трубку и официальным голосом сказала:

— Лютикова.

— Невский, — в тон мне ответил Алексей и без лишних предисловий перешел сразу к делу: — Клиент недоволен твоей работой. Ты не выполняешь условия сделки.

— Максим тебе сам сказал, что недоволен? — поразилась я. — По-моему, он просто счастлив. У него постоянно улыбка до ушей.

— В том-то все и дело! Малахов мне только что звонил и взахлеб рассказывал, как ему хорошо у вас живется, какие у тебя чудесные дети и как он успел их полюбить.

Мне было необыкновенно приятно это слышать, хотя комплимент, по сути, предназначался моей куме Женьке. У нее действительно очень воспитанные дети. Конечно, отпрыски, как все несовершеннолетние существа, производят естественный шумовой фон, однако они не хамят родителям, не огрызаются друг на друга, а за столом никому не подкладывают пукательных подушек. Должно быть, по нынешним временам это большая редкость.

— Так в чем проблема? — спросила я.

— Проблема в том, — медленно, словно для дебила, принялся объяснять Невский, — что Малахов должен чувствовать себя несчастным. Он за это деньги платил, и немалые!

Да, действительно, как-то нехорошо получается…

— А я-то что могу сделать?

— Ты должна вести себя как жена. Постоянно пилить его, зудеть и действовать на нервы. Одним словом, отравлять жизнь.

— Ой, не знаю… — вздохнула я. — Честно говоря, у меня ведь нет такого опыта. Ты скажи, что я конкретно должна говорить?