Упрямое время - Игорь Вереснев

Не успел я и половину бокала опорожнить, как за плечом кашлянули.

– Извиняюсь… можно присоседиться?

Я мотнул головой – то ли «да», то ли «нет». Пусть понимает, как хочет. Я предпочёл бы обойтись без соседей, да народу полным-полно, занимать в одиночку целый столик не получится.

Мужик решил, что я кивнул утвердительно. Звякнул по столу бокалом, стал напротив.

– Упарился, однако. Вчера из дому выезжал – у нас дождик крапал, прохладненько. А у вас тут пекло. Сразу видно, юга.

Я покосился на добротный пиджак. Да уж, можно посочувствовать. Я в одной рубашке, и то вспотел, а ему каково?

Мужик движение моей головы истолковал, как приглашение продолжать разговор:

– Иду, потом обливаюсь, глядь, а тут пивко. Дай, думаю, возьму бокальчик, охолону, – бокал оторвался от столешницы, ушёл вверх. И мой взгляд – вслед за ним непроизвольно. – Добренько.

Рука у меня так дёрнулась, что я пиво едва не расплескал. «Добренько»! Меня будто током шибануло. Стоял и таращился на соседа. А тот высушил половину бокала одним медленным, длинным глотком. Затем опустил бокал на столешницу, облизнул с губы пену. И стало окончательно ясно – передо мной Мишаня собственной персоной.

Меня начало знобить. Не мог понять, чего хочется больше: развернуться и дать стрекача, бежать, куда глаза глядят, лишь подальше от этого… Или засадить бокалом прямо в нос, отчего-то не сизый сегодня. Хотя, мужик-то чем виноват, если разобраться?

Верно, в лице моём что-то нехорошее промелькнуло. Потому как Мишаня стушевался, промямлил опасливо:

– А что? Не так что-то сказал?

Я отвёл взгляд, постарался ответить нормальным голосом. Нормальным не получалось, горло судорога перехватила:

– Нет, ничего. Как пиво? – и сам поспешно хлебнул. Горло промочить, чтобы не сипело.

– Пивко хорошее, холодное. Сразу полегчало. А то иду, и думаю, чего…

– …душа просит? – подсказал я, не знаю, зачем.

Мишаня хитро прищурился, подмигнул.

– Для души чего другого надо бы… Однако жарко сегодня. И нельзя мне! Я же не просто так, я к дочке в гости приехал. Понимаешь, какая оказия – дедом стал. Внучка у меня, завтра месяц исполнится. Вот, приехал посмотреть. Гостинцы, опять же.

– Внучка? Хорошее дело.

– Дык, а как же. Эх, оно и надо бы обмыть… Даже не знаю.

– А ты что же один приехал, без супруги?

– Так она тут почитай два месяца жила, дочке помогала. Знаешь, хитрости там всякие бабские. Как к родам готовиться, и с младенчиком как обращаться. А теперь жена домой – у нас там двое малых – а я ей на смену. Оно бы и Кольку с Юлькой привезти следовало, пусть на племяшку посмотрят. Но это Вере лишние хлопоты. И квартирка у них маленькая, одна комната. Где разместиться?

Мишаня увлёкся рассказом о своей семье. Но что-то в его словах не совпадало с прежними нашими беседами. Я никак не мог понять – что. Не мог прорваться сквозь его болтовню. А потом спохватился:

– Постой, так что, у тебя трое детей?

– Дык, а что тут такого? Трое. Две дочки и сын. Младшие при нас, школьники, а старшая тут. Техникум закончила, замуж вышла.

– Так она жива осталась… Не сварили её в роддоме?

Он пивом поперхнулся от моих слов.

– Ты что городишь?! Типун тебе на язык!

– Извини. Это я так… о своём. Я хотел сказать – крепко ты верующий, троих детей себе вымолил.

Мишаня хмыкнул.

– Оно надо бы, конечно, – я о вере говорю. Сейчас снова бога вспомнили, церкви строят, по телевизору батюшков показывают. Наверное, правильно это. Только нас по-другому воспитали, пионерами да комсомольцами. Ты ж одногодок мой? – Родился Мишаня наверняка лет на десять раньше меня, но теперь мы были ровесники, он не ошибся. – Помнишь, как на Паску вокруг церкви дружинники ходили? Любопытных вылавливали, чтоб ни приведи господи! А что мы тогда о нём знали? Яйца крашенные, и то втихаря ели.

Он допил своё пиво, крякнул удовлетворённо. Поинтересовался:

– А у тебя детки есть?

– Дочка.

– Одна? Маловато. Отлынивал, небось?

– Так получилось.

– Нехорошо когда одна. И ей скучно без братика или сестрички, и родителям тревожно. Вот, не дай бог, случится с ней чего? Как и жить тогда?

Пришла моя очередь поперхнуться пивом. Поставил я бокал на столешницу, сжал кулаки. Мишаня мой жест заметил, струхнул.

– Ты чего это? Я ж так, к примеру.

– Засунь свои примеры знаешь куда? Ничего с моей дочкой не случится, понял?

– Дык, ясное дело, не случится. Одна, так одна, что тут плохого? Да и не старый ты, ещё деток завести можешь. Супруге твоей сколько лет? – Ответа он не дождался, стал суетливо прощаться: – Ну, пора мне. Верка уже ждёт, поди. Думает – где там папаня запропастился? А я тут пивком балуюсь. Пойду. Спасибо за компанию, уважаемый.

Он повернулся было уходить, но остановился, хлопнул себя ладонью по лбу. Пошарил во внутреннем кармане пиджака, вынул какую-то бумажку, положил на стол.

– Вот дурья башка, я же спросить хотел. Тут супруга адрес дочки написала, и как проехать. А я не соображу, в какую сторону мне сейчас идти. Не подскажешь?

С минуту я тупо таращился в бумажку. Потом покачал головой.

– Да я тоже не совсем местный. В смысле, редко в Симферополь наведываюсь.

– Аааа… – с сожалением протянул Мишаня. Сгрёб бумажку. – Ничего, у другого кого спрошу.

– Постой! – подался я к нему с неожиданно вспыхнувшей глупой надеждой. – А ты надолго приехал? Когда назад собираешься?

Он удивлённо уставился на меня.

– Недельку погощу. А что?

– Что так мало-то?

– Дык, честь знать нужно. Чего молодым мешать зазря? Да и с младенчиком в одной комнате тяжко.

– А может, потом у меня погостишь? – принялся уговаривать я. Понимал, что несу чушь, но остановиться не мог. Почему-то казалось – задержу Мишаню в Крыму, не будет его в городе первого июля, и всё получится. Ничто не помешает Ксюшу уберечь. – Квартира у меня, считай, на берегу моря. А прямо под балконом – лес, белки по деревьям скачут. Красота! И воздух! Ты такого и не нюхал никогда.

Он крякнул, почесал затылок обескуражено.

– Спасибо конечно. Но никак не могу. У меня жена дома, дети, делов полно. А я тут отдыхать затеюсь с бухты-барахты. – Он помолчал. Добавил нерешительно: – Но если ты квартиру недорого сдаёшь, адресок оставь. Может, когда и приедем всей семьёй.

Появление Мишани выбило меня из колеи надолго. Его давно и след простыл, а я всё стоял и думал, к чему бы это? Пришлось второй бокальчик взять, чтобы остудить бушующую внутри горячку. А за ним и ещё один. Потягивал пиво и думал – неспроста эта встреча. Не зря Время мне его подсовывает. Человек один и тот же, а разговор у нас с ним каждый раз иной выходит. Будто намёк какой-то хитрый. А на что намекают – не могу понять, хоть тресни! Каверза какая-то очередная, не иначе. Опять же, зачем он о Ксюше спросил? И сказал нехорошо так: «…не дай бог, случится с ней что…» Ох, надо было ему кружкой въехать по носу с самого начала! Или сбежать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});