Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией - Ольга Власова

Имя Купера ставят рядом с именем Лэйнга, особенно когда говорят о его политической и социальной теории, а также о практических проектах, но они были непохожими теоретиками и абсолютно самостоятельными практиками. Хотя, несмотря на различия характеров и целей, эти люди, как никто другой, понимали друг друга. Лэйнг вспоминал: «Он был очень живой и во многих отношениях отличался от большинства. Я встречал немного людей, похожих на него, а он встречал немного таких, как я. Так в то недолгое время, когда мы работали вместе, мы наслаждались обществом друг друга»[203]. Лэйнг и Купер были, если можно так выразиться, похожими противоположностями. Они оба любили хорошую музыку, не переносили лицемерия и высокомерия, оба с недоверием смотрели на само понятие психического расстройства и считали диагноз политическим актом. Об их крепкой дружбе и бурном разрыве ходили легенды.

Работа «Разум и насилие» стала пространством сотрудничества и дружеского общения Лэйнга и Купера. В психиатрии их взгляды были во многом несовместимыми, и книга по психиатрической проблематике вряд ли бы получилась. Сартр был в этом отношении идеальным материалом. Купер был романтиком и идеалистом, еще большим, чем Лэйнг. Его кумиром был Антонен Арто, а его идеалом – подлинная революционность. Он постоянно ввязывался в антипроекты: антибольница, антиуниверситет, антишкола, антисемья, антипсихиатрия. В октябре 1972 г. в дружеском письме Лэйнгу из Аргентины Купер описывал свою жизнь как «насыщенную настолько, что невозможно описать словами, прекрасную, захватывающую дух и, прежде всего, опасную, – это то, чего мне всегда хотелось, – своего рода „распущенного“ существования…»[204]

Надо признать, что Лэйнг и Купер приступали к анализу работ Сартра с разными данными: Лэйнг знал французский намного хуже Купера, он мало бывал во Франции, в то время как Купер некоторое время жил там. В процессе работы над «Разумом и насилием» обязанности Лэйнга и Купера как соавторов были четко распределены. Первый работал над большой главой «Критика диалектического разума», второй писал главы «Святой Жане: комедиант и мученик» и «Вопросы метода», над введением работали совместно. Впоследствии вспоминая эти времена работы над книгой, Лэйнг говорил о трех неделях без сна, на сигаретах и кофе, Купер – о годах предварительной напряженной работы. Если судить более или менее объективно, они начали писать в начале 1961 г., а соединять фрагменты – в 1963 г. Эта работа стала одним из самых «быстрых» ранних трудов Лэйнга, выйдя из печати уже в 1964 г.

В какой-то мере работа «Разум и насилие» реализовывала мечту Лэйнга о культуртрегерстве. Это была его родная стихия: когда-то, в студенческие времена, он организовал Сократический клуб, был директором организации «Открытый путь», входил в стихийную группу интеллектуалов в Глазго. В начале 1960-х гг. в Лондоне он очень скучал по таким встречам и решил организовать нечто подобное. В эту группу, кроме него, входили Дэвид Купер, Джон Хитон, редактор «The Journal of Human Sciences» Пауль Зенфт и др. Они встречались друг у друга, чтобы общаться и говорить об экзистенциализме. Зенфт вырос в Германии и очень неплохо разбирался в феноменологии Гуссерля. Благодаря ему для Лэйнга стал ясен немецкий контекст вызревания феноменологии и известны ранее незнакомые имена, а также непереведенные тексты. Купер очень интересовался Жаном Жене, и благодаря ему Лэйнг познакомился с работой о нем Сартра. Встречи часто посещал психолог из Тавистокского института Питер Гильденбрандт, который стажировался во Франции и посещал в Сорбонне лекции Мерло-Понти по детскому развитию. Он привез эти лекции в Великобританию, они тогда еще не были переведены, и все это заинтересовало Лэйнга. Сам же он переводил некоторые работы французского психиатра Эжена Минковски и изучал его феноменологически-структурный анализ. Они обсуждали и «Бытие и ничто» Сартра, работу, в которой, как тогда считал Лэйнг, тот представил своеобразную экзистенциальную теорию социальных систем[205]. На фоне этих встреч и возник замысел «Разума и насилия».

Книга, как предполагалось, должна была познакомить с Сартром англоязычную аудиторию. Лэйнг вспоминал:

Я хотел воздать должное Сартру, представив его работы. Этот материал еще не был переведен, и не было похоже, что будет переведен хоть когда-нибудь (впоследствии он все же был переведен). Это был во многих отношениях просто невероятный текст с обилием отсылок на отсылки к отсылкам и жутко запутанный. Мне казалось, что различие между практикой и процессом, а также между связкой и серией, которые он проводит, должны быть представлены английскому читателю, и я мог бы использовать их в своей работе[206].

Работа, по сути, являлась не популярным введением в творчество Сартра для широкой аудитории, а кропотливым и подробным анализом, оценить который могли лишь специалисты.

Исключительность этой работы подчеркивает сопоставление датировок. «Критика диалектического разума» отмечала поздний период творчества Сартра и была издана в 1960 г. Книга «Разум и насилие» в 1964 г. уже вышла из печати. А работать над этой книгой, как мы уже отмечали, Лэйнг и Купер начали тремя годами ранее, т. е. сразу после выхода труда Сартра. В начале 1960-х гг. развитие почерпнутых у Сартра идей можно встретить в нескольких выступлениях, статьях и книгах Лэйнга, поэтому Сартр был прочитан, переосмыслен и продолжен им, без преувеличения, мгновенно.

«Разум и насилие» – это книга не только с удивительной историей, но и с весьма интересным содержательно-сюжетным замыслом. В ней Лэйнг и Купер, конечно же, говорят о Сартре, но одновременно анализируют его работы не только для читателя, но и для себя. Фактически, во многом они говорят о том Сартре, который интересен именно им, о том из Сартра, что может быть использовано в психиатрии и исследованиях социальных групп и межличностных отношений. По собственному признанию Лэйнга и Купера, книга останавливается лишь на основных линиях мысли Сартра, интересных в плане понимания человеком самого себя и актуальных для практики. Центральное понятие в этом анализе – «тотализация».

Тотализация – это преодоление и превосхождение, не претендующие на законченность и четкую завершенность. Важно здесь оказывается то, что тотализация циркулирует для Сартра лишь в кругу «тотализация – детотализация – ретотализация» – принципиально открытом и незавершенном цикле. Она противопоставляется тотальности, которую вслед за Сартром Лэйнг и Купер трактуют как отделенную от действия и оформленную как законченное бытие тотализацию. То, что по принципу тотализации функционирует не только исторический процесс, но и общественное устройство и социальная организация, оказывается для двух психиатров особенно значимым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});