Правда о «еврейском расизме» - Андрей Буровский

Дейр-Ясин — деревня в 5 км западнее тогдашнего Иерусалима, на холме над шоссейной дорогой; она блокировала подход к еврейским кварталам. В ней было 144 дома, проживало, по разным данным, от 600 до 1000 человек.

По одной версии, из деревни было невозможно контролировать дорогу или обстреливать ее{178}. По другой версии, деревня находилась на холме, который контролировал дорогу в Иерусалим{179}.

Согласно одним рассказам, местные евреи дружно жили с арабами, договорившись о ненападении и свободном проезде. Дейр-Ясин была «мирной» деревней.

По другим, договор был, но не выполнялся, и из деревни Дейр-Ясин стреляли по дороге и по Иерусалиму. Еще рассказывают, что в деревне строили укрепления, копили оружие и боеприпасы. Другие возражают, что в той обстановке во всех деревнях ставили массивные железные двери и копили оружие.

Уже не сплетни, а факты: жителей Дейр-Ясин не раз пытались вовлечь в работу арабских вооруженных групп. Те всегда отказывались. Был даже случай, когда вооруженные арабы в отместку перебили деревенские стадо овец. Всего за 5 дней до событий жители деревни отказались принять иракских и сирийских добровольцев для защиты. Боевики «Иргун» заявляли, что видели в деревне иностранных солдат. Больше никто их не видел. Впрочем, боевки «Иргун» видели и траншеи, которыми была окружена деревня. Ни на одной фотографии никаких траншей нет.

Девятого апреля 1948 года Дейр-Ясин атаковали две группы сионистов: боевики «Иргун» и «Лехи» и другая группа, боевики «Хаганы». До сих пор евреи не вели самостоятельных операций, они только отвечали на нападения. Уже при планировании нападения было решено, что жители деревни будут изгнаны. Члены «Лехи» предложили, чтобы каждый житель Дейр-Ясина, который бы не скрылся бегством, был убит с целью устрашения остального арабского населения страны, «чтобы показать, что происходит, когда «Иргун» и «Лехи» объединяются вместе». Большинство боевиков, участвовавших в обсуждении, высказались за то, чтобы убить жителей деревни мужского пола, однако Менахем Бегин приказал их просто выгнать в другие деревни. Если верить воспоминаниям, был отдан специальный приказ не убивать женщин, детей и пленников. Характерно, что такой приказ вообще потребовался.

На дело пошли 60 бойцов «Лехи» и 72 бойца «Эцеля». Каждое отделение из 10 человек получило по три винтовки и по три автомата, 40 патронов на винтовку, 100 патронов на автомат и гранату на каждого второго бойца. Остальные шли в бой без оружия, рассчитывая взять его у павшего товарища или у араба.

Почему-то боевики были уверены, что арабы сразу побегут. А они оказали бешеное сопротивление. Тогда боевики стали захватывать дома один за другим. Перед заходом в дом в окно и в дверь бросали гранаты, по две гранаты на дом. Эзра Яхин, участник нападения, вспоминал: «Чтобы овладеть домом, нужно было либо бросить гранату, либо вести огонь. Кто по глупости открыл бы дверь, тот был бы тут же убит, иногда мужчинами, одетыми в женскую одежду». С чего это мужчины одевались в женскую одежду? Они что, знали о решениях нападавших не убивать женщин?

Захват села велся медленнно и трудно. Появилось много раненых. Боевики укладывали их на кровати, приказывали жителям нести к каретам «Скорой помощи». Арабы стали играть роль «живого щита», арабские снайперы стреляли реже.

Стали взрывать дома, закладывая зряды взрывчатки. Каменные дома рушились, хороня под собой его защитников и членов их семей. Около 10 утра удалось убить из миномета снайперов, которые вели огонь из дома старосты. Примерно в 11 часов бой кончился. Но озверелые боевики не остановились. Есть много свидетельств убийств раненых и пленных, вообще посторонних людей. Женщин насиловали, включая беременных и подростков. Грудным младенцам разбивали головы о стены домов. Число убитых называют разное: от 107 до 254 человек.

Около 2 часов дня религиозные евреи-ортодоксы из деревни Гиват-Шауля (у которой был с Дейр-Ясин договор о ненападении) толпой пришли в деревню и стали кричать боевикам: «Газланим! Роцхим!» (воры, убийцы), «У нас было соглашение с этой деревней! Она была тихой. За что вы их убиваете?». Боевики вынудены были остановиться. В здание школы загнали около 250 арабов. Боевики кричали: «Давайте взорвем школу со всеми, кто там!», — а люди из Гиват-Шауля кричали: «Воры и убийцы, не делайте этого!» В конце концов пленников посадили в 4 грузовика и отвезли их в арабский квартал Иерусалима у Дамасских ворот.

Оставшиеся жители Дейр-Ясина бежали из деревни. 700 беженцев пришли 9 апреля в Эйн-Карем и соседние арабские деревни. По бегущим стреляли еврейские пулеметчики их Хаганы с холма Хушрафа. Из страха перед этими пулеметами часть жителей остались в деревне. Среди них было мало мужчин; они были убиты в бою или бежали. Другие отступили на соседние холмы и продолжали стрелять по атакующим. Судьба этих людей понятна, но их никто не сосчитал в числе потерь.

Что характерно: непосредственно после преступления никто не отрицал чудовищности содеянного.

Израильское руководство публично извинилось перед королем Иордании за действия еврейских боевиков, но никак не наказало иргуновских боевиков и не позволило палестинцам вернуться в Дейр-Ясин{180}.

Позже боевики уверяли, что сами рассказывали истории пострашнее и преувеличивали число погибших арабов: чтобы вызвать панику. В духе: «Я нарисовал еврейского солдата, убивающего штыком арабскую женщину. Я не объяснил, что эта женщина была в действительности мужчиной. Рисунок я передал в газету и прибавил на словах, что в Дейр-Ясине вырезали 600 женщин, 500 мужчин и 400 детей. Я сознательно преувеличил число, чтобы напугать арабов. Рисунок был опубликован в одной из газет».

Фотографии убитых арабов раздавались в арабских деревнях с надписями: «Не уйдете? С вами будет то же самое».

Палестинцев особенно напугало то, что Дейр-Ясин считался нейтральным поселением. Это и впрямь стало толчком для массового бегства палестинцев.

Спустя считаные дни, 13 апреля, арабские боевики устроили резню раненых и медицинского персонала при атаке медицинского конвоя, направлявщегося в госпитал Хаддас. Во время данной террористической акции были убиты 78 евреев, 20 из них — женщины. Часть из них была заживо сожжена в амбулансах и других транспортных средствах. Тела погибших были настолько обожжены, что только 31 из них был опознан. Погиб также один британский солдат, убитый нападавшими. Позже британские силы, применив артиллерию и гранаты, убили 15 арабов и разогнали остальных.

До сих пор спорят о том, был ли Дейр-Ясин мирным селом, была ли там база арабских боевиков и о множестве других подробностей. Израильтяне глубокомысленно отмечают, что в Дейр-Ясин было много оружия, шел долгий бой. Значит, это не было сугубо мирное поселение!

Разумеется, бешено отрицаются массовые убийства и зверства (в 1948 они скорее преувеличивались, чтобы вернее напугать арабов). Вышла книга Ури Мильштейна, доказывавшая: никакого массового убийства и зверств не было, погибло «всего» 110 арабов, и в основном случайно, при взрывах домов{181}. С точки зрения Ури Мильштейна, само употребление слова «Дейр-Ясин» уже носит антисемитский характер: оно призвано бросить тень на ни в чем не повинных людей.

Но почему тогда впечатляющие свидетельства убийств и изнасилований собираются в книгах и статьях уже наших современников?{182}

Но если так, почему бывшему члену «Лехи» Эзре Яхину впредь нельзя выступать перед солдатами армии Израиля, поскольку он заявлял в своих лекциях, что никакой резни в Дейр-Ясине не было?

Почему ООН пришла к выводу, что «наиболее полным документальным изложением событий 1949 года является книга историка Илана Паппе под названием «Этническая чистка Палестины». Главным оружием, которое использовалось тогда, были терроризм и организованная бойня, а самая жестокая резня была устроена в Дейр-Ясине»?{183}

Почему журналисты Ларри Коллинз и Доминика Лапьер в своей историко-документальной книге «О, Иерусалим!» (над которой они работали более 5 лет) основывают свои утверждения на основе «рапорта представителя Красного Креста Жака де Ренье и трех рапортов, поданных главному секретарю правительства Палестины, сэру Генри Гурнею, заместителем генерального инспектора дивизиона криминальных исследований Ричардом Кэтлингом, 13, 15 и 16 апреля 1948 года? Эти рапорты под номером 179/110/17/GS имеют код «Секретно» и подписаны Кэтлингом. Они содержат отчеты о допросах уцелевших после бойни группой британских офицеров полиции, а также подтверждающие [показания допрошенных] физические свидетельства, полученные при медицинских проверках пострадавших, произведенных доктором и медицинской сестрой из Правительственной больницы в Иерусалиме»{184}.