Темный Ученик - Энтони Рейнольдс

Дразьяэр вошел в комнаты Рхакаифа, позади него захлопнулись покрытые лезвиями врата, и огляделся.

Он избегал личных комнат гомункула, когда мог, и последний раз дракон был в этой часть судна несколько лет назад.

Комнату освещало лишь тусклое, пульсирующее свечение, сочащееся с пола и потолка, трепещущего как бьющееся сердце Кхаина: глаза Рхакаифа были особенно чувствительны к ярким цветам. Гладкие стены комнаты были цвета запекшейся крови, а заостренные стенды парили над полом, на них была разбросана груда любопытным приспособлений , орудий пыток и других предметов.

В валявшихся на левитирующих столах вещах не было видимого порядка. Пустые черепа эльдар, изрезанные рунами, клинками, покрытыми похожей на ржавчину коркой запекшейся крови, контейнерами, полными моргающих органических существ, которые изнывали в заточении, и извлеченными конечностями и органами, начавшими гнить.

Дразьяэр подошел к одному из столов и поднял куб размером с череп ребенка. Его стенки покрывала освежеванная кожа эльдаров, а когда он его поднял, лица проступили изнутри, пытаясь вырваться. Они открывали рты, безмолвно крича от мук.

–Это было подарком моего старого учителя, - произнес тихий голос, и обернувшийся дракон увидел Рхакаифа, незаметно возникшего в комнате, его невозможно тонкое тело словно парило над полом. Его впалая щека была забрызгана кровью, удивительно яркой на бледной коже.

Гомункул скрестил свои истощенные руки на груди, тонкие как скелет и покрытые кровью пальцы задумчиво чесали локти.

–А потом ты его убил? - спросил Дразьяэр.

Именно. Это тигель. В нем заключены души целого совета провидцев наших братьев с Ультве, - сказал Рхакаиф.

–Очень мило, - хмыкнул дракон, положив куб обратно на стол.

–Но вы пришли не созерцать мою коллекцию, - сказал гомункул, - а узреть мою работу. Прошу, мой повелитель, пойдемте внутрь.

Дразьяэр последовал за ним в боковую комнату и посмотрел на два окровавленных тела, удерживаемых на весу многоногим механизмом, их конечности пронзили руколезвия машины.

Оба пленника были огромными, высокими как эльдар, но в три раза больше весящими, из их тел выпирали толстые переплетения мускулов. Повсюду в круглой комнате была кровь. Она забрызгала стены и потолок, залила пол, покрывала тела и удерживающие их механические руки.

Пластины темно-красной брони мон-кей были разбросаны по полу. Дразьяэр толкнул одну из них стопой. Она была тяжелой и негибкой, примитивной и грубой броней для такой же низшей расы.

Посмотрев обратно на насаженные на механические руки тела людей, Дразьяэр заметил, что один был совершенно безжизнен, гнев вскипел в нем. Что в них хорошего, если они мертвы?

Словно ощутив гневный цветок повелителя, Рхакаиф отошел от дракона и встал за трупами. Глаза все ещё живого человека сомкнулись на драконе, в лишенных век очах пылало пламя гнева. Плоть мон-кей была сорвана с тела, а его грудная коробка открыта обозрению, органы пульсировали на виду.

–Мой повелитель дракон - тихим и глубоким голос начал гомункул, но Дразьяэр оборвал его.

–Я приказал тебе сохранить в них жизнь, - спокойно и угрожающе сказал дракон.

–Он умер не из моего искусства, мой повелитель дракон, - Сказал Рхакаиф. - Мандрагор, Джа'хараэль, доставил его полумертвым. Я мог лишь поддерживать в нем жизнь столько же, сколько смогу.

– Джа'хараэль. Это ошибка Джа'хараэля, - скривившись, сказал Дразьяэр. - Я слышал это раньше, от дрожащего сибарита, что гниет в твоей клетке. Я не желаю слушать твои оправдания, гомункул.

–Что бы ни хотели от меня услышать, мой владыка дракон, я сказал правду, - произнес Рхакаиф, в голосе которого не было страха. Впрочем, Дразьяэр редко слышал эмоции в его голосе.

–А этот? - спросил дракон, наклонившись над тяжелым телом ещё живого человека. Мон-кей натянул оковы, напрягая тяжелые мускулы, и с ненависть на него смотрел. Дразьяэр не двигался, с интересом глядя на открытее внутренности.

–Живой, сильный, мой владыка дракон. Потенциал его эссенции души достоин ста, тысячи из низшей породы мон-кей.

Дразьяэр облизнул губы. Он уже собрал почти десять тысяч душ для своего владыки, темного лорда Асдурбаэля Векта, но ещё не собрал достаточно для грабительской дани, которую высший владыка Черного Сердца потребовал от своего вассала.

Когда Вект перерезал лидеров кабал Кровоточащих Когтей, Гадюк и Змей Пустоты одной темной ночью, Дразьяэр был отброшен, уязвимый, ибо его владыка пал в кровавом бою. Его бросили в цепях на колени перед Асдурбаэлем Вектом и спросили, примет ли он его правление, придет ли в кабалу Черного Сердца. Лишь когда он поклянется в верности своих воинов кабалу на кострах душ Гаггамель, Вект снимет ограничения.

Время дракона быстро уходило. Флот-улей Великого Пожирателя скоро захлестнет эту систему, но его жатва ещё не закончена, он ещё не собрал эту дань. Нельзя было скрыться от Асдурбаэля Векта. Не имеет значение, куда отправиться Дразьяэр, как далеко от Каморрага он убежит... Вект найдет его везде...

Впрочем, если он сможет собрать больше усиленных мон-кей, этих Космодесантников, он ещё может заслужить уважение Векта. Возможно, темный лорд даже возвысит его, сделает избранным архоном, командиром целого флота рабовладельцев.

–Их физическое строение интересно, - сговорил гомункул, - очевидно результат генетических изменений и хирургических улучшений. Это отвратительно грубая работа, лишенная тонкого искусства, но я чувствую, что смогу воссоздать их органы и вывести совершенную породу воинов эльдар.

Дразьяэр едва слушал шипящий шепот гомункула, потерянный в мыслях о славах и неудачах.

–Делай все, что обрадует тебя, Рхакаиф, - сказал он. - Просто следи, чтобы этот не умер. Я верю, что пора обрушить Аферак и её культ ведьм на планету мон-кей.

–Высокомерие сучки не знает границ, - протянул гомункул.

–Именно, - согласился Дразьяэр. - Посмотри, обоснованно ли её хвастовство. Посмотрим, сможет ли она привести больше чем двух таких мон-кей.

–Я буду ждать возможности поработать над такими, - сказал Рхакаиф, указав на двух измененных людей позади.

–Отлично, - сказал дракон, повернувшись и зашагав из комнаты гомункула.

Снаружи, его инкубы ещё переглядывались с гротесками, а третий воин присоединился к ним, другой сибарит-капитан.

–Что? - спросил Дразьяэр.

–Мой повелитель дракон, - сказал поклонившийся сибарит, - предатель вернулся.

Солон Маркаб знал, что конец близок. У них ни осталось еды, ни одного протеинового батончика, его силы иссякали.

Но Диос не выглядел уставшим ли отчаявшимся, он с мрачной решимостью шагал сквозь снег, тогда как Солон обычно плелся позади, мальчик втирал тепло в замерзшие пальцы Маркаба, когда они разбивали лагерь.

Он был полон решимости увидеть Диоса на шаттле с Притаившейся Сциллы, хотя он никогда не был набожным человеком, Солон поклялся посвятить Императору свою жизнь, если только мальчик переживет этот кошмар. У Диоса где-нибудь будет будущее, на отдаленной планете, далеко от угрозы ксено вторжения. Солон сконцентрировался на эпическом паломничестве к космпорту Форкис, он бы умер, лишь чтобы увидеть, как Диос улетит.

У мальчика будет жизнь, которой лишился сын Солона.

Лед трещал под тяжелыми шагами. Он едва чувствовал руки, и, хотя Солон был рад свободе от пульсирующей боли в ранах, это был дурной знак.

Он услышал как над головой словно пронесся раскат грома над ослепительной бурей, но не обратил на это внимания; «лишь ухудшилась погода» мрачно подумал он. Солон продолжал тащиться сквозь снег, переставляя одну ногу за другой.

Звук стал громче, а Диос закричал. Солон поднял голову, глядя, куда дико указывал мальчик.

Шаттл вылетел из-за слепящего потока снега и льда, низко и быстро летя сквозь бурю. От потока ветра он упал на несколько метров, накренившись, мгновение Солон думал, что шаттл разобьется, но пилот удержал рычаги, и машина выпрямилась, воя двигателями. Маркаб размахивал руками над головой, тщетно пытаясь привлечь внимание пилота, надеясь и молясь, что шаттл остановиться. Он низко пролетал над головой, заглушив ветер, Солон удивленно и взволновано смотрел на пролетавший аппарат, а земля вздрогнула от силы его двигателей.

Шаттл летел, его компенсаторные двигатели пылали синим огнем. Солон дернул головой, когда транспорт пронесся над прямо над ними. Он почти ощутил жар плазменного двигателя даже сквозь защитный костюм, насладившись почти забытым чувством. Стабилизаторы вспыхнули внизу машины, подняв её над ледяным склоном.

Диос стоял и смотрел полными восторга глазами, когда шаттл вновь исчез в буре.

Солон ощутил внезапный прилив надежды. Они пришли за ними! Они должны были искать выживавших! Солон был почти уверен, что шаттл сядет. Пилот должен был их видеть!