Всевышнее вторжение - Филип Дик

– Ты говоришь об этих колониях, о планетных куполах? – догадался Херб Ашер.

– Я не могу заставить вас прислушаться, верно? – спросил Манни. – Если бы я мог объяснить вам…

– Она идёт сюда, – оборвал его Херб Ашер. – Откуда ты знал?

Он подался вперёд. Линда Фокс шла быстро, маленькими шажками, с грустным и печальным выражением на лице.

– Спасибо, огромное спасибо, – говорила Линда рвавшимся к ней людям; на мгновение она остановилась, чтобы дать автограф молодому, шикарно разодетому негру.

Подошедшая официантка постучала Ашера по плечу и сказала:

– Сэр, этот мальчик должен покинуть наше заведение. Мы не можем пускать сюда несовершеннолетних.

– Извините, – сказал Херб Ашер.

– И немедленно, – добавила официантка.

– О'кей, – обречённо кивнул Ашер; он взял Манни за плечо и повёл к ожидавшим их возвращения женщинам. Лавируя между столиками, он заметил краешком глаза, как Линда прошла едва ли не по тому самому месту, где только что стояли они с мальчиком. Манни был прав. Ещё несколько секунд, и он смог бы заговорить с ней. И может быть, она бы ему даже ответила.

– Ей нравится вас обманывать, – сказал Манни. – Сперва покажет что-то, а потом не даст. Если вы хотите встретиться с Линдой Фокс, я об этом позабочусь, обязательно. Запомните мои слова, потому что они сбудутся. Я вас не обману.

– Я не понимаю, о чём ты, – сказал Херб Ашер, – но если бы я мог с ней встретиться…

– Непременно встретитесь, – пообещал Манни.

– Странный ты ребёнок, – заметил Херб Ашер.

И тут у него словно раскрылись глаза, он остановился и развернул Манни лицом к свету. Ты же прямо копия Райбис, подумал он; на какое-то мгновение его пронзила вспышка памяти, его мозг словно открылся в огромную пустоту, во вселенную с россыпями звёзд.

– Херберт, – сказал мальчик, – она же ненастоящая. Эта Линда Фокс, она же просто твой фантазм. Но я могу сделать ее реальной; я дарую реальность, я есть тот, кто делает ирреальное реальным. И я могу сделать это и с ней, для тебя.

– Что случилось? – спросила Райбис, когда они подошли к столику.

– Манни должен уйти, – сказал Херб Зине Паллас. – Официантка велела. Видимо, придется уйти и тебе. Жаль, конечно.

– Прости, – сказала Зина, вставая. – Я так и не дала тебе послушать Фокс.

– Давай и мы с ними, – предложила Райбис и тоже встала. – Понимаешь, Херб, у меня голова трещит, хочется выйти на улицу.

– Ладно, – убито согласился Ашер.

Я обманут, думал он. То самое, о чем говорил Манни. Я вас не обману. А тут как раз это и случилось, сегодня вечером я был обманут. Ну ладно, как-нибудь в другой раз. А ведь как интересно было бы перекинуться с ней парой слов, может быть – взять автограф. А изблизи, думал он, видно, что ресницы у нее накладные. Господи, ну до чего же все тоскливо. А может, и груди у нее накладные? Такие специальные штуки, которые в лифчик подкладывают. Он был несчастен, разочарован и тоже хотел уйти.

Этот вечер не удался, думал он, провожая, вместе с Райбис, Зину и Манни по темной голливудской улице. А я то ожидал… А затем он вспомнил странные разговоры мальчика и наносекундную вспышку в мозгу: картины, возникшие так ненадолго, но так убедительно. Это очень необычный ребенок. А его сходство с моей женой – теперь, когда они рядом, это сходство еще поразительнее. Он мог бы быть ее сыном. Бред какой-то. Жуть. Он зябко поежился, хотя погода была теплая.

– Я исполнила его желание, – сказала Зина. – Дала ему то, о чём он мечтал все эти месяцы, лежа на койке, в компании трёхмерных постеров и плёнок.

– Ты не дала ему ничего, – отрезал Эммануил. – Более того, ты его обокрала. Ты украла даже то немногое, что у него было.

– Она не более чем медиапродукт, – сказала Зина. Они неторопливо шли по пустынной ночной улице к оставленной на стоянке машине. – Я тут ровно ни при чём. Не моя же вина, что Линда Фокс нереальна.

– Здесь, в твоём царстве, это различие ничего не значит.

– А что можешь дать ему ты? – спросила Зина. – Только болезнь – болезнь его жены. И её смерть при исполнении обрушившейся на неё обязанности. Ты считаешь, что такой подарочек лучше моего?

– Я дал ему обещание, – сказал Эммануил, – и я никогда не лгу.

Я выполню своё обещание, сказал он себе. В этом ли царстве или в моём собственном – это не имеет значения, потому что в любом случае я сделаю Линду Фокс реальной. У меня есть на это власть, не власть иллюзий и колдовства, а наиценнейшая власть пресуществлять ирреальное в реальность.

– О чём ты думаешь? – спросила Зина.

– Лучше быть живой собакой, чем мёртвым львов, – сказал Манни. – Чьи это слова?

– Да просто расхожая фраза, – пожала плечами Зина. – Элементарный здравый смысл. А ты к чему это вспомнил?

– Я считаю, что твоё колдовство не дало ему ничего, в то время как реальный мир…

– Реальный мир десять лет мариновал его в криостате. Не лучше ли прекрасный сон, чем грубая реальность? Разве лучше страдать в реальном мире, чем наслаждаться в царстве… – Зина запнулась.

– Опьянения, – закончил Эммануил. – Это самая верная характеристика твоего царства – опьянённый мир. Мир, опьянённый плясками и весельем. Я скажу тебе, что реальность существования есть важнейшее изо всех качеств, ибо когда исчезает реальность, не остаётся ничего. Сон это ничто, пустое место. Я не согласен с тобой; я утверждаю, что ты обманула Херба Ашера, я утверждаю, что ты поступила с ним жестоко. Я видел его реакцию, понимал глубину его отчаяния. И я всё это исправлю.

– Ты сделаешь Линду Фокс реальной.

– А ты готова поспорить, что я не смогу?

– Я готова поспорить, что это не имеет значения. Реальная или нет, она совершенно никчемна. Ты ничего не добьёшься, ничего ему не дашь.

– Ну что ж, поспорим. – Эммануил остановился и протянул Зине руку.

Они поспорили, стоя на ночной голливудской улице, под бездушным светом криптоновых ламп.

На обратном пути в Вашингтон Зина сказала:

– В моём царстве многое устроено иначе. Ты не хотел бы повстречаться с Председателем партии Николаем Булковским?

– А разве он не прокуратор? – удивился Эммануил.

– Коммунистическая партия не обладает той всеобъемлющей силой, к которой ты привык. Термин «Научная Легация» здесь неизвестен. Фултон Стейтлер Хармс не является Главным Прелатом Христианско-Исламской церкви, тем наипаче, что такой церкви не существует. Он рядовой кардинал католической церкви, он не управляет жизнями миллионов.

– Чему я несказанно рад, – заметил Эммануил.

– Значит, моё царство хорошо устроено, – сказала Зина. – Ты согласен? Ведь если ты согласен…

– Ну да, – усмехнулся Эммануил, – всё это очень мило.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});