Стальной король - Юлия Латынина

— Как — не нужны? Извольский грустно улыбнулся.

— Я подозревал об этом. С некоторых пор я это знаю. Ну и что? Неделю назад мне казалось, что если напечатать компромат про забастовку, в газете, то шахтеры в ужасе побегут с рельс. А если отдать его правительству, то правительство подымет вселенский крик и использует его как оправдание, чтобы прекратить забастовки.

Неделю назад это, быть может, и сработало. А сейчас шахтеров не прогонишь ничем, кроме танка. А правительство? Это куча импотентов. Они только испугаются таких бумаг. Эти бумаги доказывают, что пять лет наше реформаторское правительство кормило мафию по первому ее слову, и на фиг нашим героям из Белого Дома эти документы? Им бы лишь очко прикрыть да зоб набить.

Извольский встал с кресла и подошел к маленькому сейфу в углу. Когда он обернулся, в руках у него был пластиковый пакет. Пакет шлепнулся на стол — из него высыпались пачки денег.

— Так что бери свои пятьдесят штук и убирайся. Черяга не только не убрался, а напротив, опустился в кресло напротив директора.

— Скажите, — спросил он, — как я понимаю, 75 % акций завода принадлежат фирме «АМК- инвест?».

— Допустим.

— А фирма принадлежит вам?

— Это вас не касается.

— Отнюдь. Вы уже продали ее Премьеру или только собираетесь?

Извольский даже подскочил.

— Что? Кто вам сказал?

— Вы не ответили на мой вопрос.

Калягин беспокойно зашевелился в углу. «Лучше бы я не привозил сюда следака», — мелькнуло в голове. Следак говорил интересные вещи, но за такие вещи можно лишиться и яиц, и головы — как кому интересней покажется…

— Я вам расскажу, что с вами было, господин директор, — сказал Денис. — В один прекрасный день шахтеры Чернореченска объявили забастовку, и у вас возникли трудности с коксовыми батареями. Насколько я понимаю, запасов коксующегося угля у вас было мало, а если бы батареи остановились, то весь завод надо было выбрасывать на свалку. Вы были в понятном ужасе. Кроме как по железной дороге, угля вам взять неоткуда, а железная дорога перекрыта. И что не менее важно, — даже если на этот раз шахтеры договорятся с правительством, никто не гарантирует, что ее не перекроют еще раз, и еще раз, и еще раз. И вот в этой ситуации к вам приходит некто по кличке Премьер.

Вообще-то вы завод не криминальный. Вы содержите городскую милицию и прокуратуру, и когда у вас возникают проблемы на месте, большую их часть вы решаете с помощью милиции. Но, как и всякий завод эпохи неплатежей, вы вынуждены кое-когда выбивать деньги в других регионах у недобросовестных плательщиков, и для этого вам приходится содержать на побегушках некоторое количество бандитов. К вашей чести должен сказать, что до самого последнего времени вы, господин директор, о своих бандитов только что ноги не вытирали, и когда они входили к вам в кабинет, они предварительно причесывались и сморкались в платочек.

И вот Премьер приходит к вам и говорит, что он может решить проблему шахтеров просто и кардинально: напугав их до полусмерти. Вы думаете. Вы взвешиваете все «за» и «против». Вам не хочется зависеть от Премьера. Но вам еще меньше хочется, чтобы завод ваш ни с того ни с сего умер в результате очередного политического противостояния. Вы говорите «да».

Фактически вы заказали убийство, господин директор. По вашему требованию, по требованию хозяина Ахтарского металлургического комбината, были убиты мой брат и еще другой шахтер, Завражин.

Первоначально будущее рисовалось вам в чрезвычайно розовом свете. Шальная очередь по пикету, гранатометная болванка в окно профсоюзного босса…. И, конечно, статья. Непременная статья с использованием документов, которые должен был принести мой брат.

О том, что в них написано, вы не знали, и, думаю, максимум, о чем вы догадывались — это что они компрометируют господина Луханова, который слишком вольно распоряжается шахтерскими деньгами и имеет долю в кое-каких посреднических фирмах. Вслед за расстрелом пикета, свидетельствовавшем о серьезности ваших намерений, вы могли предъявить профсоюзному боссу документы из папки, которую обещал принести мой брат. И при наличии у вас такого компромата перед Лухановым встанет выбор: либо разогнать пикет, либо сесть за решетку.

Но тут случился первый прокол. Моего брата убили, папка застряла в пути, вы запаниковали, и вместо аккуратного звонка Луханов получил пулю в висок. Наверняка это было сделано по предложению Премьера. Вор уверял, что сразу после смерти Луханова мэр наложит в штаны и пошлет ОМОН разогнать пикет, вы тоже знали, что Курочкин трусливей зайца, и дали на акцию добро.

Но, странное дело, — вместо того, чтобы перепугаться и послать ОМОН разгонять демонстрацию, мэр взял и послал ОМОН ее охранять.

Вы стали предъявлять к Премьеру претензии и он объяснил вам, что он навел справки и, оказывается, Курочкин лично был заинтересован в забастовке. Точнее, в федеральных деньгах, которые придут в Чернореченск на помощь шахтерам. Потому что мэр контролирует большую часть чернореченских магазинов, и все деньги, которые получат шахтеры, будут в этих магазинах тут же потрачены. А какую-то часть денег можно будет просто украсть.

За усмирение мэра Премьер запросил совсем другие бабки.

Наверное, вы были готовы отказаться от продолжения игры. Но тут, на счастье воров, у вас начались неприятности. Вас чуть не расстреляли на территории собственного же завода, и оказалось, что заказчиком этого торопливого инцидента был мэр, насмерть перепуганный судьбой Луханова, но не желающий расставаться с выгодным бизнесом. Думаю, что если бы на вас не было настоящего покушения, Премьер изобразил бы какое-нибудь фальшивое. А так ему и стараться не пришлось. Вы велели Премьеру покончить с мэром Чернореченска и с забастовкой. Не знаю, сколько он у вас за это попросил, но вряд ли он просил деньги. Скорее всего, он хотел получить дольку от комбината. Небольшую. Не нарушающую вашей гегемонии. Вы слишком хотели отомстить, чтобы осторожничать. Вы согласились! Мэр был убит. Забастовка продолжалась.

Забастовка продолжалась потому, что она была мелкой самодеятельностью мэра. Это финансовая операция, которую раз за разом повторял Негатив. Смысл операции состоял в следующем: бандиты подуськивали шахтеров на забастовку и подкармливали во время ее. Это, знаете, ли, очень приятно бастовать, если пока ты работаешь, ты питаешься крысами, а когда ты сидишь на рельсах, тебе братва возит колбасу. Испуганная Москва выделяла деньги. Деньги поступали в банк, контролируемый Негативом, и там же и пропадали. Раньше этим банком был «Восточный», теперь — «Чернореченсксоцбанк». Часть денег шла на организацию новой забастовки против Москвы, которая преступно заныкала обещанные допрежь деньги.

Словом, Премьер рассчитывал запугать безоружную и беспомощную толпу — а нарвался на своих же коллег, только паразитирующих не на металлургах, а на угольщиках.

Премьер сказал, что отказывается работать на таких условиях. Негатив- вор крупнее его, и вдобавок, порушив бизнес Негатива, он уменьшит приток денег в общак. И Премьер и Негатив, — оба положенцы и законные воры, и Премьер слишком хорошо знает, что ждет человека, который нанесет урон бизнесу братков.

Вы были в безвыходном положении. Всю жизнь вы предпочитали кормить милицию, а не бандитов, но в нынешней ситуации милиция не могла вам помочь. Возможно, вы даже просили ее о помощи, но они отказались. Потому что приказ начальства для милиционера значит не меньше, чем деньги. Да, вы кормили и одевали ментов. Но подчинялись они не вам. Они подчинялись губернатору, который фактически потакает забастовщикам, — дай Бог, чтобы только из-за популистских соображений, — и Москве, которая бьется в припадке при мысли о любом решительном шаге.

И когда вы намекнули- уверен, только намекнули — начальнику РУВД о возможном физическом устранении Негатива или снятии шахтеров с рельс, он отказался категорически. Он объяснил, что максимум, на что вы можете рассчитывать — это дополнительный наряд ментовки у проходной завода, дабы разъяренный Негатив не залепил вам в окно из гранатомета. Наряд, разумеется, не бесплатный. И от Негативов, как показывает опыт, не спасающий.

Вы оказались в тупике. Ваши действия поссорили вас с самым крупным вором региона, которого вы лишили кормильца-мэра. Ваш завод стоял на грани краха. Премьер, загнавший вас в этот угол, умыл руки, и объяснил, что обещал помочь вам против российских шахтеров — но не против российских воров. Милиция не хотела помочь вам выбраться из той уголовщины, в которую вас толкнула беспомощность правительства и ваша собственная наглость.

И тогда Премьер намекнул, что да: может быть, он и согласен. Согласен спасти вас и завод, разобраться с Негативом и поссориться с ворами. Но — за соответствующую премию. Премию, которая не только с лихвой окупала риск борьбы с бандитом более авторитетным, чем он. Премию, которая давала возможность отстегнуть в общак больше, чем в него клал Негатив.