ШАРЛЬ ПЕГИ. НАША ЮНОСТЬ. МИСТЕРИЯ О МИЛОСЕРДИИ ЖАННЫ Д АРК. - ШАРЛЬ ПЕГИ

Они так же, как и мы, находясь среди нас, являясь нашими друзьями, подверглись испытанию, они страдали, над ними издевались так же, как и над нами, больше, чем над нами. И возвращаются они к жизни с еще большим трудом.

Как и мы, они получают половинное жалованье. И всю свою жизнь они пребывают и будут пребывать в незавидном положении людей, получающих лишь половину жалованья, как будто им не довелось участвовать в великих исторических походах.

Надо сказать, что в Штабе иудеев и христиан было совершено предательство великолепных полков иудеев и христиан. И надо добавить, что так всегда и бывает.

Вот как раз то, что я и хочу сказать о Бернаре–Лазаре. В номере Тан, пятница, 27 мая 1910, я читаю следующие простые строчки, набранные мелким шрифтом в разделе «В последний час»: В последний час. — Изгнание евреев из Киева. — Санкт–Петербург, 26 мая. — Власти Киева приступили к изгнанию тринадцати тысяч еврейских семей, которые согласно предписанию недавно распространенного циркуляра министерства внутренних дел должны покинуть город. — Велико горе изгнанных. (Гавас) [271] — Потрясает не только сухость и краткость сообщения. Но и то, насколько незамеченными проходят такие сообщения сегодня. Я хочу сказать, что при Бернаре–Лазаре они не остались бы незамеченными.

Тот же Тан, среда, 15 июня 1910: Деятельность Думы. — На рабочий стол Собрания был положен законопроект об отмене содержания евреев в гетто. Этот проект пользуется поддержкой 166 депутатов от оппозиции и нескольких октябристов.

В Матэн, воскресенье, 12 июля 1910, ибо такие новости появляются почти ежедневно, читаем: Избирательные права в русской Польше. — Санкт–Петербург, 11 июля. — Специальная телеграмма «Матэн». — Сегодня Дума проголосовала за законопроект о создании в шести губерниях северо–запада выборных земств, согласно которому крестьяне получают как минимум одну треть представительства, польские помещики как максимум тоже одну треть. Поляки могут избираться и в члены исполнительных комитетов и признаются годными к службе в качестве земских служащих. Евреи, напротив (выделено мной. — Ш. П.), евреи напротив, исключены полностью и могут быть только служащими.

Проект, представленный правительством, лишал поляков большей части их прав, но оппозиция при поддержке октябристов настояла на внесении этих поправок.

В Матэн, понедельник, 13 июня 1910 года: Шесть тысяч иудеев изгнаны из Киева. — Санкт–Петербург, 12 июня. — По сообщению газеты Речь, около шести тысяч иудеев было изгнано из Киева. Большинство — это бедняки. Многие из них, оставшись без крова и в большой нужде, бродят в окрестностях города.

Трудно поверить, но их изгнание произошло во исполнение циркуляра, изданного в 1906 году г–ном Столыпиным, согласно которому тогда всем иудеям, находящимся в Киеве нелегально, предоставлялось разрешение там и оставаться. Все иудеи, которые смогли доказать законность своего проживания в Киеве в 1906 году, были оставлены в покое; и наоборот, те, кто тогда находился там нелегально, попали под удар постановления об изгнании. Ежедневно все новые группы жертв изгоняются из города. (Таймc).

И в том же номере Матэн для полноты картины такая исключительная новость, чрезвычайное сообщение из Салоников: бурлаки евреи от имени турок бойкотируют греческие товары. Вот это да. Антигреческий бойкот в Салониках. — Константинополь, 2 июня. — Бурлаки из Салоников, в основном евреи (выделено снова мной —Ш. П.), объявили бойкот греческим пароходам.

Здесь, однако, антигреческая агитация, кажется, становится менее яростной, и есть надежда, что правительство примет все необходимые меры, чтобы помешать дальнейшему распространению движения. (Таймc). Странный народ, у него достаточно своих собственных распрей, а он вступает в распри других, имеет достаточно своих собственных несчастий, а сопричастен счастью и несчастью других.

И в параллельном движении, аналогичном, подобном многим другим движениям, которые мы уже использовали в этом вопросе, в этом самом пункте антисемиты гораздо более современны. Они гораздо более современны, чем мы. Они гораздо более современны, чем им того хочется. Они гораздо глубже погружены в современный мир, чем им того хочется и представляется, и глубже, чем мы, они сильнее им отмечены. Это значит — оказать слишком много чести современному миру и, так сказать, в определенном смысле недооценивать его, недооценивать как раз его современность, его модернизм, недооценить то, чем он является, недооценить заключенный в нем вирус. — Говорить: Современный мир — это изобретение, выдумка, фальшивка, современный мир изобретен, был изобретен, сфабрикован целиком евреями, опиравшимися на нас и выступившими против нас. Это режим, который они создали собственными руками и навязали нам, где они господствуют над нами, управляют нами, тиранят нас; где они абсолютно счастливы, где мы по их вине абсолютно несчастны.

Так говорить — значит очень плохо знать современный мир. То есть оказывать ему слишком много чести. А именно, знать и понимать его весьма поверхностно. Следовательно, весьма серьезно недооценивать (не осознавать) его вирус, всю его опасность. Это значит недооценивать всю его немощь и все его несчастье. Во–первых, современный мир в гораздо меньшей мере образование искусственное. Он в гораздо большей степени, чем принято думать, естественная болезнь. Во–вторых, эта естественная болезнь значительно серьезнее, значительно глубже, значительно более универсальна.

Никому нет от него пользы, но все страдают от него. Он касается всех. Сами его приверженцы страдают от него. Те, кто хвалятся им, кто кичится им, кто радуется ему, — все страдают от него. Те, кто любят его больше всего, любят свою болезнь. Даже те, кто думают, что от него не страдают, на самом деле страдают. Те, кто прикидываются счастливыми, тоже несчастны, несчастнее других, несчастнее нас. В современном мире все страдают от современного зла. Те, кто прикидываются, что он им выгоден, тоже несчастны, несчастнее нас. В современном мире несчастны все.

Евреи несчастнее других. Современный, мир отнюдь не благосклонен к ним каким–то особенным образом, не выгоден им каким–то особенным образом; не предоставил им кресло для отдыха, привилегированное и тихое жилище, отнюдь, современный мир добавил свое собственное современное рассеяние, свое внутреннее рассеяние к их извечному рассеянию, к их этническому рассеянию, к их древнему рассеянию. Современный мир добавил свои тревоги к их тревоге; в современном мире они — средоточие несчастий; современный мир добавил свои несчастья к их несчастью, свое горе к их горю, он добавил свою смертельную тревогу, свою неизлечимую тревогу к смертельной, неизбывной тревоге расы, собственной, древней, вечной тревоге.

Он добавил всеобщую тревогу к собственно тревоге как таковой.

Их удел — быть средоточием. Они оказались на перекрестке. Они уподобляются сами себе. Они уподобляют и накладывают на присущую им еврейскую тревогу — тревогу современную, одинаково присущую как им, так и нам. Они испытывают, они одинаково приемлют на этом перекрестке и вертикальную тревогу, и тревогу горизонтальную; тревогу, нисходящую вертикально, и тревогу, простирающуюся горизонтально; вертикальную тревогу расы и горизонтальную тревогу своего века, своего времени.

В суровом, в смертоносном соперничестве современного мира, в этом компромиссе, в этом вечном соревновании они несут большее бремя, нежели мы. Они сосредоточивают в себе. Они несут двойное бремя. Они объединяют в себе обе тяготы. Бремя евреев и бремя современности. Бремя еврейской тревоги и бремя тревоги современной. Свойственная им взаимная поддержка (излишне преувеличиваемая, ибо, естественно, есть еще и внутренняя тревога, ненависть, соперничество, соревнование, внутренняя злоба; и незачем далеко ходить, чтобы привести яркий пример, наглядно показывающий в своей высшей точке, как личность и величайшая философия г–на Бергсона, которая останется в истории и будет считаться среди пяти или шести великих философий всего мира, ненавидима, отвергнута, разбита в партии интеллектуалов не кем иным, как несколькими профессорами евреями, в частности философами), эта взаимная поддержка возмещается, сторицей искупается той ужасающей, той растущей волной антисемитизма, которая накрывает их всех вместе. Им всем вместе постоянно приходится противостоять ей, отбивать, отражать ее. Разве я не знаю множества евреев, бедняков, служащих, преподавателей, чьи карьеры были испорчены, испорчены и сейчас, испорчены навсегда, и случилось такое дважды: во время победного шествия правительственного антисемитизма им сломали карьеру потому, что они были евреями; (как и христианам за то, что они были дрейфусарами). И сразу же после этого, во время победного шествия уже правительственного дрейфусизма, им сломали карьеру за то, что они вместе с нами оставались чистыми дрейфусарами наперекор господствующему комбизму. Вот так в силу этого двойного действия они по–братски разделили с нами двойное горе, двойное вечное несчастье.