Эсхато. Бешеные - Даниил Корнаков

вам понятно?

Тишина.

– Я спрашиваю, вам понятно?!

– Да, – одновременно и тихо произнесли мать и сын.

Он отошел от стола и поглядел на них так, словно бы видела в последний раз. Затем подошел, и крепко обнял обоих.

– Пап, дай пойти с тобой… – сказал Адам.

Виктор положил руку на плечо сына.

– Ты уже взрослый, такой взрослый. – Обратился он к сыну. – Я бы взял тебя, но это мое бремя, и ты нужен маме.

Виктор достал из-за пояса нож и вручил его Адаму. Мальчик аккуратно взял его, осматривая блестящее лезвие.

– Да поможет нам Бог.

9. Саша Леонова

Войдя в хижину, Саша увидела, как отец с трудом пытается встать с кровати. Поспешив на помощь, она подхватила его за плечи и помогла поднять на ноги.

– Саш, чего там происходит? Что за крики?

– Жители, они собрались у дома Гордонов и…

– …требуют еды? – закончил Алексей.

Она кивнула.

– Понятно. Подай-ка мне мою флягу. Пить хочется.

Девочка взяла ту самую флягу, предназначение которой стало для нее наконец понятным за все эти минувшие годы.

– Почему ты не рассказал мне всего этого раньше? – спросила Саша, заставив отца перестать пить.

Алексей дотронулся до ее щеки, нежно погладил.

– Мне тошно было скрывать это от тебя, правда. Я каждый день хотел тебя посадить рядом и наконец рассказать все то, что накопилось за эти годы, но предпочел ждать.Я должен был рассказать тебе в нужный момент, пойми…

– Нет, дело не в ожидании. – Саша улыбнулась, – Всего то нужно было, чтобы тебя покусал волк.

Отец подхватил ее улыбку.

– Нам нужно пойти к толпе, – сказал Алексей.

– Не надо, Денис Валерьевич сказал соблюдать постельный режим…

– Надоело лежать. Я должен быть там и, если что-то начнется, – вмешаться.

– Вмешаться? Ты встать без помощи не можешь.

– Сашка, дядя Витя нам очень когда помог, и не знаю как другие, но я благодарен ему за это и хочу вступиться за него не зависимо от того, в каком я состоянии.

Саша поджала губы. Волнение за папу вдруг накатило на, словно снежная лавина.

– Ладно, – шепотом произнесла она.

– Но прежде, чем мы пойдем, залезь, пожалуйста, в шкаф и с нижней полки возьми черный пакет.

Из шкафа она достала черный пакет, содержимое которого для нее было загадкой.

– А что там внутри? – спросила она.

– Если все пройдет хорошо – не узнаешь, ну а если же плохо, то мне придется пустить эту вещь в ход. Ладно, пойдем.

Саша с отцом устроилась возле крыльца дома, держась как можно дальше от толпы. Люди кричали, сжатые кулаки взмывали вверх, и казалось, что перед домом Виктора Гордона собралось не тридцать человек, а сотня.

Стоя возле хижины, Петр Васильевич пытался угомонить возмущенную толпу, повышая голос с после каждого слова.

– Закройте рты, закройте, я вам говорю! Он скоро выйдет! Выйдет!

Саша всегда видела в Петре Васильевиче храброго и сильного мужчину, несмотря на преклонный возраст. Но сейчас она подметила, как его рука постоянно тянется к поясу, где висел нож. Он был напуган. Происходящее пугало и саму Сашу, он крепче сжала единственную ладонь отца.

– Не могу поверить, что все это происходит, – сказала Саша, не отрывая взгляда от толпы.

– Они заложники сложившийся ситуации, – сказал Алексей. – Голод помутил их рассудок, и теперь они пойдут на все, лишь бы они и их дети были сытыми. – Алексей обратил внимание дочери на себя,слегка дернув ее за руку.

– Запомни, Сашк. – Он посмотрел ей в глаза, – нет человека на свете хуже, чем тот что голоден.

Дверь хижины Виктора открылась, и из нее вышел ее хозяин: высокий брюнет с сутулыми плечами. Его голубые глаза пробежались по сошедшей с ума толпе.

– Где обещанная еда!? Мы хотим есть! – раздался голос.

Раздался одобрительный гвалт, под который под пристально-зловещим взглядом Петра Васильевича поднялась Елизавета Гончарова. За руку женщина держала своего маленького сына лет трех от роду. Испуганными глазами мальчик смотрел на толпу, держа во рту указательный палец.

– Этот человек, – начала свою речь Елизавета, – не ранее как позавчера пообещали решить проблему с пищей. И, думается мне, проблема это так и осталось не решенной.

Мальчишка у ее ног вдруг расплакался. Она взяла его на руки и указала на Виктора.

– Смотри, сынок, смотрите все, – начала она. – Этот человек, называющий себя здесь главным, самый обыкновенный лжец. Он дал всем нам слово, что решит проблему, но вместо этого стоит здесь и…

– Я еще ничего не сказал, Лиза, а вы уже меня преждевременно обвиняете во лжи, – перебил ее Виктор. – Подаете плохой пример своему сыну.

Женщина в ответ натужно улыбнулась, словно давая понять, что эти слова для нее ничего не значат.

– Не вам учить меня воспитывать моего сына… – сказала она.

– И не вам учить меня делать то, что я делаю вот уже несколько лет. А теперь будьте добры сойти с МОЕГО крыльца.

Лиза подчинилась не сразу. Она с ненавистью в глазах посмотрела на Виктора и, не промолвив ни слова, вместе с сыном сошла вниз ко всем остальным.

– Спасибо, – бросил ей вслед Виктор.

Как только Лиза оказалась внизу, в первом ряду толпы, Виктор откашлялся и принялся говорить.

– Я никогда не врал вам, никогда ничего не утаивал и сейчас врать не стану. Того мяса, что сейчас лежит у меня, а точнее – его жалких остатков, будет недостаточно, чтобы вы на протяжении всей зимы ходили с сытыми желудками. Чтобы выжить, мы обязаны использовать эти остатки с умом прежде чем растает снег.

– А затем что, Следовать твоему безумному плану?! – раздался крик в толпе.

– Да! – подхватила Гончарова. – Искать новое место? И это все, что ты придумал Виктор? Бежать, вместо того, чтобы бороться с проблемой?

Она повернулась лицом к гражданам.

– Знаете, что думаю я? Те остатки мяса, которыми он собирается «кормить» нас эту зиму, уже давно разделены на две части: пятьдесят процентов нам, а другие пятьдесят – своей семье и немногим дружкам, как вот этот, например.

Она указала на Петра Васильевича тонким пальцем, заставив его уже не в первый раз презрительно на нее посмотреть. Было заметно, что Пётр Васильевич сдерживается из последних сил, чтобы не встать и не всыпать ей как следует. Саша предположила, что Виктор, скорее всего, провел с ним разъяснительную беседу касательно его вспыльчивых сцен с прошлого сбора жителей.

– Я бы никогда такого не сделал! – закричал Виктор так, что его голос громким эхом разнесся среди людей.

– Никаких доказательств этому нет, – подхватила Лиза.

– Но и нет