Операция - Фридрих Незнанский

Они втроем были пьяны вдрызг, поэтому разговаривали очень громко, почти кричали и долго хохотали после каждой фразы.

Гоша сразу понял, что ему приготовили испытание. Если Тимофей с Артурчиком были пьяны по-настоящему, то начальник только притворялся. У него тоже заплетался язык, лоб тоже был покрыт похмельной испариной, движения тоже были плавные, замедленные и неуверенные, как в воде, только глаза зыркали по сторонам, следя за каждым движением собутыльников.

– Ну пей, чего ты на нее пялишься? – зло приказал он, заметив, что Гоша никак не может решиться выпить самогон. – Это ж не баба, чтоб на нее смотреть!

Тимофей с Артурчиком снова закатились смехом. Гоша выпил. От предложенной закуски отказался, хоть от крепкого пойла перехватило дыхание.

– Наш человек! – Артурчик изо всей силы хлопнул Мамонтова по спине.

– А вот скажи, наш человек, где ты так научился с пером обращаться? – спросил Егор Петрович, сразу наполнив кружку по новой. – Сидел, что ли?

– В армии. – Мамонтов понял, что это был наводящий вопрос. Если бы ответил, что научили на зоне, сразу попался бы на вранье. Там ножи метать не больно научишься – рискуешь в карцер загудеть.

– А армии? А где ж ты служил? В Афгане?

– Не, в каком Афгане? Я тогда еще маленький был. – Это тоже был капкан. – Во Владике. Я морпех. Сержант гвардии второй девизии морской пехоты. – Гоша снова выпил, икнул и заел капустой.

– Тогда понятно. – Егор Петрович улыбнулся и кивнул. – А че ж тебя менты взять смогли, если ты морпех?

Гоша пожал плечами.

– А я помню, что ли? Я бутылку «Рояля» в палатке выпил, очнулся только в клетке.

– Морпех, а пить не умеет! – захохотал Тимофей.

– Это кто не умеет? Я не умею?! – взвился Мамонтов. – Да я вас обоих перепью! Начальство не в счет, с ним не спорят.

– Ты перепьешь?! Меня?! – Татарин шарахнул по столу кулаком так, что чуть не упала бутылка. – А ну давай посмотрим! Кто первый свалится, тот проиграл. На что спорим?

– Кто выиграет, – тихо сказал Егор Петрович, хитро прищурив глаза, – того я сам к Ульянке отведу на всю ночь. Как, годится?

– Годится! – Гоша схватил бутылку и налил в кружки самогону. – Как, с закуской или без?

– Конечно, без. На кой хрен зря капусту переводить? – захихикал Артурчик. – А можно я тоже? Я тоже к Ульянке хочу.

– Обойдешься! – Тимофей взял свою кружку. – Она на твою тычинку не взмокнет даже!

Выпили вместе, залпом, шумно выпустив из легких весь воздух. За первой порцией сразу последовала вторая, а потом третья и четвертая.

Игра была, конечно, нечестная, потому что Мамонтов перед пьянкой выпил таблетку нейтрализатора. Гадость страшная, живот крутит потом – кошмар, но ни в одном глазу. Пьяным ему теперь приходилось притворяться.

После пятой кружки, когда Мамонтов дрожащей от напряжения рукой потянулся за бутылкой, татарин вдруг вскочил из-за стола и зло закричал:

– Ты, сука, зачем Борю зарезал? Никогда не прощу, так и знай!

Гоша тоже хотел вскочить и что-то закричать, может, даже вцепиться в ненавистную бороду бригадира и вырвать ее из его рябой рожи, но ноги вдруг не послушались. Голову мотало из стороны в сторону, и тело норовило соскользнуть с лавки под стол. Нейтрализатор оказался против самогона слаб. Более того, Гоше показалось, он еще и усиливал действие пойла.

– Пей давай, не ори! – Егор Петрович внимательно смотрел на новенького. – А то он у тебя еще и бабу уведет.

– У меня уведет?! Хрен ему на босу морду! – Татарин вылил остатки самогона в кружки. – Пей, посмотрим, какой ты у нас мужик!

Пойло уже не лезло в горло, и его приходилось проталкивать туда почти насильно. Гоша лихорадочно дергал кадыком, зажмурив глаза, пока не понял, что самогон уже кончился. И как только он это понял, тело его обмякло, кружка выпала из руки, а сам он против воли соскользнул с лавки прямо под стол.

– Готов, – заключил Егор Петрович. – Я в его годы лучше пил.

– Веди меня к Ульянке! – радостно заревел Тимофей. – Я выиграл, веди меня к Ульянке.

– И я хочу! Я тоже хочу! – оживился Артурчик.

– Обойдешься, мартышка долбаная! Спи давай!

Артурчик послушно уронил голову на залитый самогонкой и рассолом стол и тихо засопел.

– Ну что, ведешь меня к ней?! – Тимофей зло посмотрел на Егора Петровича. – Не отпирайся, сам обещал!

– А я и не отпираюсь, – спокойно улыбнулся начальник. – Только давай новенького в барак оттащим. А то он до утра не проснется.

– Потом оттащим! – не унимался татарин. – Ничего с ним не станется! Если что, Артурчик за ним присмотрит!

– Да Артурчика самого откачивать нужно. – Егор Петрович недоверчиво посмотрел на спящего кавказца.

– Неправда ваша, – пробубнил сквозь сон Артурчик. – Я еще нормальный. Вы идите, а я потом приду, когда Петрович вернется.

– Вот видишь! – Тимофей схватил шубу и бросился к двери, роняя на пол табуретки. – Придется тебе меня к ней вести!

Егор Петрович заглянул под стол и внимательно посмотрел на Георгия. Но парень спал как убитый, запрокинув голову и разбросав руки, под столом.

– Ладно, пошли, что с тобой поделаешь… – Начальник вздохнул и снял с крюка свою шубу. – Кривое не может сделаться прямым.

Как только они вышли из дому, Мамонтов вскочил на ноги и бросился к окну, зажав рот ладонью. Он следил за их силуэтами, пока они не скрылись в белом мареве метели. Тогда он метнулся к двери и выскочил на улицу.

Чтобы очистить организм от пойла, даже не пришлось совать в рот два пальца.

Когда рвота прекратилась, стало легче. Гоша упал на землю и принялся лихорадочно глотать снег. Потом начал обтирать им лицо, шею, грудь, пока не почувствовал, что весь дрожит от холода.

Артурчик все еще спал, пуская слюни на грязный стол. Мамонтов тихо подошел к нему и аккуратно взял пальцами за шею. Резко надавил за ухом и отпустил. Артурчик только чуть дернулся, открыл глаза, но тут же закрыл их, уснув еще крепче.

Что искать, Мамонтов не знал. К тому же было очень мало времени. Минут семь, не больше. Поэтому он сразу бросился к старому, покрытому ржавчиной, еще довоенному сейфу, который стоял тут, наверное, с тех пор, как построили эту зону.

Открыть сейф при всей кажущейся сложности замка для Гоши было делом плевым. Пришлось немного согнуть один зубчик на вилке. Распахнув тяжелую дверцу, Мамонтов заглянул внутрь.

В сейфе лежал маленький вороненый пистолет «макаров», несколько мешочков с алмазами и стоял старенький приемник «ВЭФ-1». Гоша включил его, но ничего, кроме шипения, не услышал. Хотел поискать какую-нибудь волну, но реле поиска диапазонов было сломано, наверное, отвалилось, когда приемник уронили на пол.

Кроме пистолета, приемника и алмазов, в сейфе ничего не было. Мамонтов лихорадочно обшарил все стенки, прощупал каждый винтик, но так и не нашел никакого потайного отсека.

– Где же ты бумаги прячешь, сука?… – закрыв сейф и воткнув вилку в капусту, Георгий бросился к постели начальника. Под подушкой отыскал книжку. Это были «Дети капитана Гранта» издания года сорок восьмого. Книжка была так замусолена, что название прочитать можно было с большим трудом. Мамонтов долго тряс ее в надежде отыскать какую-нибудь записку, хоть что-нибудь, но тщетно. Никаких записей в ней тоже не было, кроме одной, на последней странице: «Егору от папы с мамой в день двадцатипятилетия. 11 июля 1954 года».

Под кроватью тоже ничего не было, кроме двух пар вонючих сапог. Мамонтов хотел было простукивать стены, но вдруг услышал, как тихо скрипнула дверь в сенях.

Когда Егор Петрович вошел, оба бригадира все еще спали. Сняв шубу, старик подошел к Артурчику, тихо потряс его за плечо и похлопал по спине.

– Эй ты, чудо, просыпайся, хорош дрыхнуть, петушок пропел давно.

– А? Что? – Кавказец вздрогнул и вскочил на ноги. – Где я?

– На звезде. – Старик тихо засмеялся. – Этот тоже спал все время?

– Этот? – Артур заглянул под стол. – Ах, Тарзан… Храпел, как паровоз.

– Как паровоз, говоришь? – Егор Петрович огляделся, но ничего подозрительного не заметил. – Ну и хорошо, что как паровоз. Помоги мне его в барак отнести, а то еще обоссытся на полу, убирай за ним потом.

Мамонтова отнесли в барак и бросили на нары.

– Слабый у вас бригадир оказался! – засмеялся Артурчик. – Пить совсем не умеет, прямо баба.

Гоша поднял голову и что-то промычал в ответ, но никто его не понял.

Глава 31. Лондон

Ее не выпускали дальше внутреннего двора. Может, устроили такой своеобразный карантин? Впрочем, в этом даже был какой-то плюс. Отдыхай себе, телик смотри, спи сколько влезет. Давно Марго не дрыхла так крепко и долго.

Она уже ни о чем не думала. Просто решила не забивать себе голову. Будь что будет…

После сытного обеда ее по извилистым коридорам проводили в огромную комнату, где она могла подобрать себе одежду на любой вкус. Этакий склад домашнего платья. Предусмотрительные эти англичане, ничего не скажешь. Тряпки на все случаи жизни. У них в Гармиш-Партенкирхене «костюмерная» была беднее.