Долгая зима - Лора Уайлдер Инглз

— Он хочет научить Лору на ней шить? — продолжала мама.

Лора испугалась. Вдруг с этой дорогой машиной что-нибудь случится, и ей придётся за это отвечать.

— Конечно нет. Шить на машине будет миссис Уайт. Ей требуется помощница для ручной работы, — пояснил папа и, обращаясь к Лоре, добавил: — Она спросила, нет ли у меня на примете подходящей девочки. Узнав, что ты хорошо шьёшь, она пригласила тебя ей помогать. Клэнси уже получил столько заказов, что ей одной никак не справиться. Миссис Уайт сказала, что будет платить тебе по 25 центов в день и сверх того кормить обедом.

Лора быстро произвела в уме умножение. Получилось полтора доллара в неделю — немножко больше шести долларов в месяц. Если она будет стараться угодить миссис Уайт, то за лето заработает пятнадцать, а то и все двадцать долларов. Это поможет папе скопить денег, чтобы отправить Мэри в колледж.

— Можно, я попробую, мама? — спросила она, проглотив комок в горле.

— Мне эта затея не очень нравится, — вздохнула мама. — Но ты там будешь не одна. Папа тоже будет в городе. Так что если хочешь, я не возражаю.

— Но... я не хочу взваливать на вас всю домашнюю работу, — пробормотала Лора.

Кэрри охотно вызвалась помогать маме. Она может сама стелить постели, мыть посуду и полоть грядки. Мама сказала, что Мэри тоже хорошая помощница. К тому же теперь, когда коровы пасутся на воле, по вечерам работы немного.

— Мы будем без тебя скучать, но мы справимся, — успокоила она Лору.

* * *

Утром Лора, не теряя времени, принесла воды, подоила Эллен, торопливо умылась, причесалась, заплела и заколола косы, надела новое ситцевое платье, чулки и ботинки, выгладила фартук и завернула в него напёрсток.

Наскоро проглотив завтрак, который показался ей совсем безвкусным Лора надела капор и вместе с папой отправилась в город, чтобы к семи часам быть уже на работе.

В утреннем воздухе веяло свежестью. Пели жаворонки. Болтая в воздухе длинными лапами, вытянув шеи и громко ухая, с Большого Болота взлетали выпи. Утро было чудесное, но папе с Лорой было не до чудес — они бежали наперегонки с солнцем.

Солнце легко поднялось из-за горизонта, а папа с Лорой изо всех сил спешили на север по дороге, ведущей по прерии к южному концу Главной улицы.

Город изменился до неузнаваемости. Два квартала на западной стороне Главной улице уже были целиком заполнены новыми постройками из свежей жёлтой сосны. Вдоль них тянулись новые дощатые мостки, но у папы с Лорой даже не было времени перейти на улицу, чтобы на них ступить. Они торопливо шагали друг за другом по узкой пыльной тропинке на противоположной стороне.

Здесь, вплоть до папиной конюшни и его конторы на углу Главной и Второй улиц, всё ещё оставались свободные участки нетронутой прерии. Но на углу Второй улицы торчал уже остов нового строения, а за ним тропинка, минуя свободные участки, вела прямо к новой лавке Клэнси.

Внутри лавки ещё не выветрился запах сосновой стружки и новых накрахмаленных тканей. Вдоль стен над двумя длинными прилавками до самого потолка были длинные полки, а на них красовались рулоны миткаля, ситца, батиста, шерсти, кашемира, фланели и даже шёлка.

В лавке не было ни бакалеи, ни скобяных товаров, ни обуви, ни инструмента, ничего, кроме мануфактуры и галантереи. Такой лавки Лора ещё никогда не видела.

Справа стоял небольшой застеклённый ящик, в котором были выставлены картонки со всевозможными пуговицами, иголками и булавками. А рядом возвышалась стойка с катушками. Разноцветные нитки весело переливались на свету.

Швейная машина, стоявшая за другим прилавком возле окна, сверкала никелем и полированным деревом. На тонкий чёрный стерженёк была насажена катушка белых ниток. Лора ни за что на свете не посмела бы ни к чему этому прикоснуться.

Мистер Клэнси разматывал рулон ситца перед двумя покупателями в очень грязных рубашках. Высокая толстуха с туго зачёсанными чёрными волосами прикладывала вырезанные из газеты части выкройки к куску клетчатого ситца, разложенного на прилавке.

Папа подошёл к ней, снял шляпу, и сказал:

— Доброе утро, миссис Уайт. Вот моя дочка Лора.

Вынув изо рта булавки, миссис Уайт спросила:

— Ты умеешь быстро смётывать крой и делать прочные петли?

— Да, мэм, — отвечала Лора.

— Вот и хорошо. Повесь свой капор на гвоздик, и я покажу тебе, с чего начать.

Папа одобряюще улыбнулся Лоре и ушёл.

Лору охватила дрожь, но она надеялась, что это постепенно пройдёт. Она повесила капор, надела фартук и сунула палец в напёрсток. Миссис Уайт дала ей раскроенные куски ткани, которые надо было сметать, и велела сесть на стул у окна возле швейной машины.

Стул Лора тут же отодвинула назад, чтобы швейная машина хоть немножко отгородила её от улицы и, наклонив голову, принялась смётывать куски ткани.

Миссис Уайт не говорила ни слова. Она торопливо и озабоченно прикладывала выкройку к ткани и длинными ножницами кроила рубашку за рубашкой. Не успевала Лора сметать одну рубашку, как она тотчас её забирала и протягивала Лоре следующую.

Через некоторое время миссис Уайт села за машину, раскрутила рукой колесо и, быстро нажимая ногами на педаль, не давала ему остановиться. Машина так громко жужжала, что Лоре казалось, будто у неё в голове завёлся огромный шмель. Колесо слилось в огромный светлый диск, иголка сверкала, как молния. Пухлые руки миссис Уайт быстро перебирали куски ткани, заталкивая их под иголку.

Лора старалась шить как можно быстрее. Положив смётанную рубашку на уменьшающуюся стопку возле левой руки миссис Уайт, она хватала с прилавка куски следующей и быстро их смётывала. Миссис Уайт брала из левой стопки смётанную рубашку, прострачивала её на машине и бросала в стопку возле своей правой руки.

В движении рубашек от прилавка к Лоре, от Лоры в стопку, от стопки к миссис Уайт, из-под машины в другую стопку был какой-то чёткий ритм. Этот ритм чем-то напоминал круги, которые люди с конными упряжками описывали, проходя по прерии, где строилась железная дорога.

У Лоры заболели плечи и затылок. В груди спёрло дыхание, ноги устали и налились свинцом. В голове громко жужжала машина.

Вдруг машина остановилась.

— Всё! — произнесла миссис Уайт. Она сточала последнюю рубашку.

Лоре осталось пришить рукав к одной рубашке и сметать вторую.

— Эту я сама сметаю, — сказала миссис Уайт, хватая с прилавка раскроенные куски. — Мы опаздываем.

— Да, мэм, — пролепетала Лора.

Конечно, ей следовало работать быстрее, но она и так сделала всё, на что была способна.

В дверь заглянул высокий мужчина. Его лицо, заросшее рыжей щетиной, было покрыто пылью.

— Мои рубашки готовы, Клэнси? — крикнул он.

— Будут готовы сразу после полудня, — отвечал мистер Клэнси.

Когда покупатель ушёл, мистер Клэнси спросил у миссис Уайт, когда будут готовы рубашки заказчика.

— Почём я знаю, которые рубашки его, — отвечала она.

Мистер Клэнси выругался.

Лора сжалась в комочек на своём стуле. Мистер Клэнси сгрёб с прилавка рубашки и чуть не швырнул их в лицо миссис Уайт. Не переставая ругаться, он пригрозил, что если она не закончит их к обеду, он ей покажет, где раки зимуют.

— Я не позволю всяким грязным ирландцам на меня орать! — взорвалась миссис Уайт.

Ответ мистера Клэнси Лора не расслышала. Ей хотелось только одного — сейчас же уйти куда глаза глядят. Но миссис Уайт позвала её обедать. Они отправились в кухню, расположенную за лавкой. Мистер Клэнси в ярости бежал за ними следом.

На кухне было тесно и жарко. Миссис Клэнси ставила на стол еду, а три маленьких девочки и мальчик старались столкнуть друг друга со стульев. Мистер и миссис Клэнси громко ссорились друг с другом и с миссис Уайт, что не мешало им с аппетитом поглощать обед. Лора никак не могла понять, кто с кем ссорится и кто кого ругает — то ли мистер Клэнси ругает свою жену и тёщу, то ли они обе ругают его, то ли ругаются между собой.

Они до того разошлись, что Лора боялась, как бы они не подрались. При этом мистер Клэнси как ни в чём не бывало говорил: "Передай мне хлеба" или "налей мне, пожалуйста, чаю", миссис Клэнси выполняла его просьбу, и в это же время во весь голос обзывали друг друга всякими дурными словами. Дети не обращали на них ни малейшего внимания.

Лора была в таком смятении, что кусок не лез ей в горло. Е хотелось поскорее уйти и снова сесть за работу.

Закончив, мистер Клэнси спокойно направился к двери, насвистывая какой-то мотив, словно только что тихо и мирно пообедал в кругу семьи.

— Сколько требуется времени, чтобы закончить эти рубашки? — весело спросил он у миссис Уайт.

— Часа два, не больше, — пообещала она. — Мы теперь вдвоём за них возьмёмся.

Лора вспомнила слова мамы: " Каких только людей на белом свете не бывает".