Не повторяется такое никогда! - Алексей Николаевич Калинин

Встали у 22 квартиры и давились смехом, не в силах остановиться. Пока мимо нас с важным видом не проплыла дама в модном туалете с песцовым воротником. Снисходительно глянула на нас и поплыла выше. Наконец мы успокоились и я позвонил в дверной звонок.

Минуты полторы стояла тишина, мы уже подумали никого нет, но тут послышались странные шаги и хриплый голос из-за двери спросил: — Хто там?

— Добрый вечер! Мы от Ильи Петровича, по поводу гитары! — ответил я.

— Как вас зовут? — спросили оттуда.

— Лисицын Андрей Фёдорович! — представился я.

— Да-да! Сейчас открою! — и защёлкали замки.

Дверь открылась и мы увидели плотного дедка на костылях. Правая нога по колено отсутствовала. Дедок внимательно посмотрел на меня, перевёл взгляд на Валентину, хмыкнул и заковылял на костылях в комнату.

— Проходите-проходите! — остановился он и замахал нам рукой — Совсем я один одичал.

Мы вошли в прихожую, я помог Валентине снять пальто и разделся сам.

— Там гостевые тапочки, надевайте, не стесняйтесь! — крикнул он.

Одели тапочки и прошли в комнату. Дедок сидел на стуле за круглым столом и ждал нас и тут я увидел её.

— Это же Гибсон Эс Джи! — воскликнул я, подскочил и снял её со стены, перевернул и посмотрел на заднюю сторону головы грифа — Сделано в США! — прочитал я — Не может быть?

— Ты смотри и правда разбирается? — удивился дедок.

— Немножко! — покраснел я от своей неожиданной реакции.

— Немножко? — улыбнулся дедок — Ну-ну!

— Но откуда? Ей же нет и года? — присел я рядом с дедом, разглядывая гитару.

— Сын будучи в Марселе спас пятилетнюю девочку упавшую с пирса в воду, вот её отец его так и отблагодарил, на обратном пути. Два месяца ждал когда они в порт войдут, там прямо у причала и подарил. При журналистах и любопытствующих, а то так бы забрали инструмент, в фонд государства! — подмигнул он мне — Ну а вас красавица, как зовут? — повернулся он к ней.

— Верхотурова Валентина Васильевна! — представилась она — Председатель профсоюзного комитета завода Строймаш!

— Ага-ага! — задумался дедок — А Верхотуров Василий Севастьянович вам не родственник? — глянул он на неё.

— Папа! — удивлённо ответила она.

— Ну надо же? — обрадовался дед — Из такой крикуньи, выросла такая красавица!

— Вы меня знаете? — обалдела Валентина.

— Знаю! — рассмеялся дедок — Только ты тогда вот такая была и спать нам по ночам не давала. В 45 это было в июле. Вы тогда в Тюмень приехали, жильё вам ещё не подобрали, вот и жили у нас в казарме. Я как раз после ранения прибыл и ждал направления в часть, вот там и познакомились с вашим батюшкой.

— Сергей Павлович, так вы получается ветеран двух войн? — влез я.

— Трёх! — ответил дедок — Я ещё и Финскую успел зацепить краем. Самую малость, но повоевал. Орден Красного Знамени за Финскую получил. Вот так сынок, воевал, воевал и довоевался. Один я на белом свете остался. Ты милок спрашивай, я отвечу.

— Сергей Павлович мне хотелось узнать, на каких условиях вы согласны сдать гитару в аренду? — решил уточнить я.

— Ты же на заводе работаешь? — глянул он на меня.

Я согласно кивнул и подтвердил:

— Слесарь механосборочных работ 2-го разряда, в месяц зарабатываю от 150 до 170 рублей, в зависимости от выполнения плана!

— А в семье за мужика ты один остался? — вновь спросил дедок.

— Есть такое дело! — вновь кивнул я головой.

— А мать у тебя учительница? — хитро посмотрел на меня дед.

— Сергей Павлович не ходите вокруг да около! Я ведь не зря приехала, говорите сумму прямо, профсоюзный комитет завода будет её выплачивать! — вмешалась Валентина.

— А вот этого не надо Валентина Васильевна! — перебил я — В таком случае брать на себя ответственность за гитару я не буду! — заявил я.

— Почему Андрей? — опешила она — Объяснись!

— Всё просто! — начал я — Если оплачиваете вы, то гитара получается как бы общая и как я объясню остальным гитаристам, почему им нельзя играть на этом чуде? — посмотрел я на Валентину — Лишнее напряжение в коллективе мне не нужно, а если плачу я, то и претензий ко мне нет, ведь за сохранность инструмента отвечаю лично я. Как говорится, хозяин-барин, хочу халву ем, хочу пряники! — под их улыбки говорил я — И вообще, я бы порекомендовал все инструменты и аппаратуру поставить под сигнализацию и охрану Вохра.

— Всё так серьёзно? — внимательно и серьёзно смотрела она на меня.

— У нас сейчас в кладовке инструменты и аппаратура тысяч на двадцать пять по рыночным ценам, добавьте эту гитару и все тридцать, как минимум. А если есть выход на Кавказ то и за 50 тысяч возьмут, как думаете хороший куш для воришек? — с усмешкой смотрел я на Валентину.

— Прав паренёк! — поддержал меня дед — Соображает!

— Завтра обязательно переговорю с Ильёй Петровичем! — кивнула она.

— Так всё-таки, сколько Сергей Павлович? — повернулся я к дедку.

— Пару червонцев в месяц мне на папиросы! — посмотрел он на меня.

— Нет! Это мало за такой инструмент! — возмутился я — На это я пойтить не могу и мне даже не нужно советоваться с начальством. Пять червонцев будет справедливая цена. Для моего кошелька в данный момент справедливая, как только начну зарабатывать больше, буду больше платить и не спорьте, Сергей Павлович! — отмахнулся я — Вы просто не представляете ценность этой гитары для СССР. Согласны?

Дед почесал за ухом.

— Ну ить тебе виднее! Меня устраивает, более чем! — крякнул он.

Я молча достал из кармана 50 рублей и положил перед дедом.

— Сейчас расписку напишу, для порядку! — подчеркнул дед и попытался встать.

— Вы сидите Сергей Павлович, скажите где, я принесу! — подскочил я.

— Вон на комоде тетрадь и перо с чернильницей, неси сюда. Там кстати за комодом колонка и провода от гитары, не забудь! — показал дед в угол на комод.

Быстренько всё принёс и отдал дедку, а сам стал подстраивать гитару. Дед писал и поглядывал на меня с интересом. Когда настроил инструмент решил сыграть небольшое попурри на известные советские песни.[39]

Примерно так, только без московских окон.

— Класс! — выдохнул я, остановившись.

— Эк у тебя ловко получается! — восхитился дед — У маво так красиво не получалось!

Я только счастливо улыбался, поглаживая гитару.

— А на двенадцатиструнке смогёшь? — внимательно посмотрел на меня дедок.

— Смогу! — кивнул я.

— Бахвалишься или вправду могёшь? — посмотрел он на меня с прищуром.

— А зачем мне? — удивился я — Всё равно двенадцатиструнки нет!

— А ты бы хотел? — вновь усмехнулся дед.

И вот тут