«Идущие на смерть» (СИ) - Романов Герман Иванович

Так что месяц, и все будет закончено!

А что касается генерального сражения сразу с тремя русскими эскадрами, то оно произойдет через семь-восемь дней, возможно десять, в Сунгарском проливе, куда он подойдет со всем Объединенным Флотом — ведь именно этим проходом русские попытаются провести тихоходные броненосцы и транспорты во Владивосток…

Броненосный крейсер "Дмитрий Донской", получивший перед отплытием новую артиллерию из 6-ти 152 мм и 4-х 120 мм пушек Кане. Из-за низкой скорости не мог быть крейсером, он так и остался полуброненосным фрегатом, отплававшим на морях и океанах ровно двадцать лет.

Глава 47

С прорывом эскадры Витгефта во Владивосток стратегическая ситуация в морском противостоянии кардинально изменилась. Вроде бы, исходя из математических правил, от перемены слагаемых сумма не меняется — во Владивостоке было три корабля линии, стало семь, а в Порт-Артуре с точностью наоборот — имелось семь, осталось три. Однако на самом деле, с точки зрения стратегии удачное перебазирование главных сил русского флота смешало все расклады японских ВМС.

Владивосток не Порт-Артур, его не блокируешь развернутой базой на островах Эллиот, ближайший корейский порт Гензан в трехстах милях — сутки хода на 12-ти узлах. Да и путь русской эскадре открыт в широком ракурсе — можно безнаказанно нанести «визит» в любую точку западного побережья Японии, за исключением широких проливов между странами Утренней Свежести и Восходящего Солнца, куда соваться без крайней на то необходимости не стоит, и, желательно не с утра.

А вот для японцев «положительное сальдо» сменилось на отрицательное. Ведь если раньше в Корейском проливе они держали только четыре броненосных крейсера Камимуры, способных перехватить три крейсера ВОКа, так как тихоходный «Рюрик» больше 18 узлов никогда не выдавал, кроме как в первые годы службы, то сейчас требовалось резкое и серьезное усиление. Но у Хейхатиро Того всего четыре броненосца и восемь броненосных крейсеров — как их не тасуй, но силы сдерживания получаются почти равными. А теперь ситуация должна кардинально изменится — наличие во Владивостоке девяти русских броненосцев и трех броненосных крейсеров, относительно быстроходных и достаточно прилично вооруженных, заставит противника держать весь Объединенный флот в районе проливов.

Теперь такая диспозиция дает изрядное преимущество действиям Порт-Артурской эскадры — четырем броненосцам и паре броненосных крейсеров, вся тихоходность которых уже не имеет роли, так как от Сасебо до Квантуна двое суток пути на двенадцати узлах. Это не прежний расклад в четыре часа хода от Эллиотов, который сокращался до часа, учитывая время на вывод русских кораблей из внутренней гавани, следом за медленным тралящим караваном. Да еще в строго отведенное время суток — рано утром, когда прилив дает возможность пройти сквозь узкий проход.

— Все же Эссену «спектакль» удался в полной мере, он привлек к себе внимание, раз Того и Камимура рванули от Шаньдуня в проливы. И Рожественский тот еще авантюрист — спихнул транспорты Энквисту, а сам рванул «маршрутом Витгефта» — запредельная наглость!

Ухтомский фыркнул — такой лихости от командующего 2-й Тихоокеанской эскадры он никак не ожидал. Павел Петрович был в курсе происходящих событий, благодаря мощным радиостанциям, установленным на вспомогательных крейсерах Вирена, ставших своеобразными ретрансляторами. И потому вовремя узнал, что перекрытый у Шаньдуня путь к Порт-Артуру стал снова открытым, «рванул» на север, держа ход в девять узлов — больше выдать транспорты просто не могли.

В эти дни князь боялся только одного — если Того сохранит хладнокровие и не поддастся на обман, то оставался только один вариант — идти с броненосцами во Владивосток, огибая Японию. А там действовать по ситуации, с великими шансами на то, что Объединенный флот перехватит его эскадру и отправит на дно. К тому же Порт-Артур с этого момента обрекался — даже если крейсера Эссена прорвутся, то обеспечить снабжение в полной мере не смогут, а силы людей не беспредельны. И снарядов нехватка, и патронов. Да и продовольствия осталось только на три недели, а потом доедать оставшихся лошадей придется…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Лишь бы броненосцам на минах не подорваться, а пароходы не так жалко, — пробормотал Ухтомский, разглядывая выступавший в туманной дымке с правой стороны большой остров, что загораживал вход в Талиенванский залив ровно посередине, оставляя два прохода. Здесь можно было пройти напрямую, если японцы не выставили за эти две недели мины. Но тут ничего не поделаешь, остается только молиться Николе-угоднику, чтобы уберег православный люд от такого несчастья.

Из отправленных Порт-Артуром радиограмм, а за старшего там остался контр-адмирал Лощинский, стала понятна ситуация. Четыре крейсера Катаоки не дают вытраливать мины, и только благодарить приходится батарею Электрического Утеса, что огнем своих дальнобойных пушек отгоняет этих нахалов. Поздно вечером из гавани вышли канонерки и миноносцы с десантом, впереди вышли тральщики — шесть пароходов, которые должны проложить дорогу в Дальний его броненосцам. Для их прикрытия Ухтомский отделил старые броненосные крейсера, придав им «Новик», командир которого великолепно знал здешние воды. К тому же на подходе был Эссен со своими крейсерами — радиосвязью уже научились пользоваться, потребовался правда год войны, чтобы осознать ее пользу.

Так что с утра Катаоке придется драться, причем в самой скверной ситуации, ведь перевес в силах на стороне русских, вместе с превосходством в скорости. Но так на войне нет места благородству — кто сосредоточил больше сил, тот и прав. Японцам ли сетовать на судьбу, когда на «Варяг» с «Корейцем» они навалились превосходящими силами целой эскадры. А она состояла из одного броненосного и пяти малых крейсеров — «Асамы» с «Чийодой» и всего отряда контр-адмирала Уриу, подкрепленного авизо «Чихайя» и восемью миноносцами. Так что правильно русские люди говорят, что не все коту масленица, придет и Великой Пост!

Ухтомский оторвался от мыслей — впереди суматошно загремели выстрелы, в предрассветной дымке были видны идущие впереди броненосцы Успенского. И тут громыхнуло — то «Севастополь» с «Полтавой» начали стрельбу, причем не только средним, но и главным калибром.

— Мануил Васильевич, не сетуйте на судьбу, — Ухтомский посмотрел на командира «Сисоя Великого» капитана 1 ранга Озерова. — Двух броненосцев и канонерских лодок вполне хватит, чтобы разнести в лохмотья старый «Фузо» и несколько канонерок, а с маленькими миноносцами справятся наши дестройеры и минные крейсера — они утыканы 75 мм пушками. Надеюсь, что у барона хватит терпения дотерпеть до наступления светлого времени, еще полчаса подождать…

Павел Петрович осекся, прислушиваясь и всматриваясь в редеющую пелену. Загрохотало со страшной силой — теперь огонь вели оба русских броненосца, причем беглый, когда 152 мм пушки буквально «захлебываются» стрельбой. И донесся взрыв — тут сомнений не было — кто-то из сражавшихся противников получил торпеду.

— Ладно, идем на помощь, ход семь узлов, — очень не хотелось лезть в залив с двумя броненосцами, команды которых еще «пороха» не нюхали. Но то что там происходило, ни в какие рамки не входило, сопротивление оказывалось прямо бешенное, да и выстрелов было на удивление многовато. И объяснение тому могло быть самое простое — или японцы ввели в строй береговые орудия, или в гавани находился «Чин-Йен» с крейсерами Катаоки. Тогда тем более надо идти, другого решения просто нет. Ведь исход сражения может решить один-единственный выстрел главным калибром, с дистанции, на которой невозможно промахнуться.

— Флоту рисковать! А иначе победы не обретешь!

Командир броненосца "Сисой великий" капитан 1 ранга М.В. Озеров

Эскадренный броненосец "Сисой Великий"