Страж - Шеррилин Кеньон

– Мы со всем справимся. Поверь мне.

– Я тебе доверяю. – И это чистейшая правда. Потом же Сетх зыркнул на Маахеса. – А с этим сукин сыном совсем другая история. Я не доверяю служителям богов, и тем более тому, чье имя ассоциировалось с Господином убиенных.

У Лидии округлились глаза. С побледневшим лицом она встретила самодовольный взгляд Маахеса.

– Это правда.

– Ага.

– Я хочу знать, почему тебя так называли.

Сетх ответил за него:

– Он рука возмездия. Личный убийца Маат. Его отправляли за всеми, кого та желала покарать.

Это не произвело на Лидию должного эффекта, на который так рассчитывал Сетх. Вместо того, чтобы разозлиться на его врага, она проявила рассудительность.

Сетх ненавидел рассудительность.

– Так он вроде тебя. Думаю, вы отлично поладите.

Насмешливая ухмылка на физиономии Маахеса совсем не улучшила Сетху настроения.

– Меня также призывали и для защиты невинных.

Лидия судорожно вдохнула, увидев, как потемнели глаза Сетха. Это был явный признак, что сейчас прольется кровь.

– Только если тебе это выгодно, – ответил Сетх убийственно спокойным тоном.

У Маахеса встали волосы дыбом от слов, пропитанных ничем не прикрытым гневом.

Раненый и страдающий Сетх был страшен.

Даже без сил...

Он будет достойным соперником полноправному богу, и Маахес знал это.

В ту секунду, когда до него дошел смысл слов Сетха, всю дерзость Маахеса как ветром сдуло.

– Ты хочешь сказать, что звал меня, а я не ответил?

Сетх промолчал.

Вместо этого, проходя мимо, задел Маахеса плечом и пошел дальше по улице.

Маахес хмурым взглядом посмотрел на Лидию.

– О чем он смолчал?

Лидия вздохнула, отчасти желая, также как и стоявший перед ней египетский бог, не знать о прошлом Сетха.

– Еще когда он был малышом, мать… – Лидия запнулась на последнем слове, ей было тяжело назвать ту суку матерью, – отвела Сетха в пустыню, сломала ему ноги и бросила умирать. Из того, что мне рассказали, я уверена, он вызвал ко всем вам с мольбами о помощи. Только вам до этого не было никакого дела.

Ужас исказил черты Маахеса.

– Зачем она это сделала?

– Сет посчитал сына жалким и никчемным. Он оскорбил мамашу за то, что она выносила Сетха и самое главное – посмела назвать ребенка одним из его имен.

Маахес выругался.

– Выходит, она отвела Сетха в самое сердце обители Сета, чтобы малыш умер на глазах отца. Неудивительно, что мы ничего не знали.

– О чем ты?

Он не ответил.

Вместо этого Маахес побежал за Сетхом и остановил его.

– Прежде, чем ты продолжишь всех нас ненавидеть, дай кое-что объяснить. Сет был богом пустыни. Это его домен, а не наш. Никто из нас не рисковал приходить в его обитель без приглашения. Сет атаковал любого бога, посмевшего вторгнуться на его территорию. Надеюсь, тебе не стоит напоминать, что Сет сделал с Осирисом и Гором? Твоя мать отвела тебя в пустыню не просто для того, чтобы изувечить на глазах отца. Могу поклясться, любой из нашего пантеона узнав об ее жестокости, убил бы суку.

Сетх молчал, пытаясь переварить все, что только что поведал ему Маахес. Честно говоря, он не ожидал услышать извинения от любого члена своей семьи. Как правило, боги никогда не признавали вины.

И все же, Маат и Маахес это сделали.

Вот только...

– Это ничего не меняет.

Маахес кивнул.

– Ты прав. Ничто не в силах изменить произошедшее, и это трагедия. Но все же, мы бы помогли, если бы знали, и это должно тебя утешить.

«О да, это такое огромное утешение. Особенно если учесть, сколько я взывал к ним на протяжении?.. Четырех с половиной тысячелетий? Хотя нет, я звал их меньше. Сдался, наверное, где-то после первого тысячелетия полного пренебрежения».

Сетх усмехнулся Маахесу.

– Ты предлагаешь мне пыль. Ничего не значащие пустые обещания. На словах легко рассуждать. Но никому не известно, как бы ты поступил на самом деле. Поверь, одно о богах я хорошенько усвоил: вы все чертовски непостоянны. В одну секунду восхваляете, а в следующую проклинаете. Так что, не пытайся облегчить свою совесть, рассказывая мне сказки об утешении. Мне ни от кого ничего не нужно. Просто оставьте меня все в покое.

Сетх повернулся и пошел по улице.

Лидия похлопала Маахеса по плечу.

– Понимаю, каково тебе. Он меня тоже так отталкивал.

– Да, но ты, вероятно, этого не заслужила.

– И он тоже не заслуживал такой жизни. В отличие от тебя, я видела весь ужас его существования. У Сетха есть полное право на ненависть.

– Тогда я буду идти за вами и постараюсь не оскорблять его своим видом.

Лидия хотела ответить, но потом заметила, что Сетх остановился на тротуаре у следующего от них дома.

Но ее обеспокоило совсем не это.

Скорей кровь вскипела из-за высокой тощей путаны, посмевшей своими грязными лапами прикасаться к Сетху.

В глазах потемнело, и Лидия стремглав подлетела к ним.

«Почему Сетх не послал ее подальше? Разуй глаза, Лидия. Она великолепна».

Неприятное чувство в душе росло.

Блондинка облизала указательный палец, бросая томные взгляды на Сетха из-под длинных густо накрашенных ресниц, а потом укусила и стала посасывать пальчик в очень характерной манере. Ни на минуту не прекращая водить им у губ, она сказала:

– Так значит, ты турист, а? И надолго здесь? Где живешь?

Лидия обняла Сетха и посмотрела на женщину:

– Он остановился у меня. Я права, пупсик?

Сетх не знал, что сказать. Голос у Лидии был сладким, но с нотками раздражения... а вот взгляд. Сетх не совсем понимал, что происходит, но у него появилось плохое предчувствие, что он серьезно вляпался.

Лидия перевела взгляд на женщину, которая попросила помочь сориентироваться.

– А теперь, если не возражаешь, мы опаздываем на консультацию к его «специальному» врачу. Надо убедиться, что волшебный крем от сыпи на половых органах не закончился. А то штука заразная и жутко чешется, если вовремя не помазать.

Блондинка умчалась без оглядки.

Сетх продолжал открывать и закрывать рот, прокрутив в голове все, что она только что наговорила. Он был потрясен, ошеломлен и страшно удивлен. И даже не представлял, какая из эмоций сильнее.

«Она и правда все это наболтала? Прекрасной незнакомке? Почему?»

Отойдя от него, Лидия прорычала:

– Ты такой мужик!..

Сетх не видел в этом ничего плохого, вот только по интонации голоса выходило, что это хуже некуда.

– Что я такого сделал?

Она бросила на него яростный взгляд.

– Стал увиваться за первой попавшейся юбкой? Ты серьезно?