Просто любовь - Таммара Веббер

Вскоре стало понятно, зачем инструкторам шлем: оказалось, что жертва должна изо всех сил ударить нападающего затылком в нос и рот. Еще нужно было топнуть ему по ноге, но Лукас попросил пощадить его ничем не защищенные стопы, пообещав, что кричать и извиваться будет как по-настоящему. Все засмеялись. После удара локтем в живот полагалось выполнить движение, которое Ральф, подошедший, чтобы за нами понаблюдать, окрестил «газонокосилкой».

— Мы надеемся, что этот прием вы тоже пока не станете применять в полную силу, — сказал полицейский, оборачиваясь к Лукасу и хлопая его по плечу. — Пожалуйста, не лишайте наших мальчиков будущих радостей отцовства. — (При этих словах женщины усмехнулись, а Лукас слегка порозовел и, неловко улыбнувшись, уставился в пол.) — Ну а если на вас действительно нападут, то вы свободной рукой хватаете нападающего за причинное место и резко дергаете, как будто запускаете газонокосилку.

Ральф продемонстрировал это движение, издав характерный для запуска газонокосилки звук. Даже женщины из группы Дона смотрели и смеялись, а Лукас только прикусил губу и покачал головой.

Каждая из нас шестерых должна была подойти к инструктору и, когда он произведет захват, выполнить нужные движения. Дамам постарше особенно понравилась газонокосилка: они даже вслед за Ральфом пытались воспроизвести шумовой эффект. Когда настала очередь Эрин, глаза у нее загорелись и она одно за другим лихо исполнила все положенные па: ударила «злодея» затылком, топнула, потом проехалась стопой по его голени и пихнула локтем в живот, одновременно «запустив газонокосилку» свободной рукой. Женщины одобрительно зашумели, а Лукас сказал:

— Замечательно! Считайте, что он уже валяется на полу и умоляет вас поскорее убежать.

— Может, мне сначала его пнуть? — спросила Эрин совершенно серьезно.

— Хм… Если нападавший не предпримет новой атаки, то лучше бегите, пока он не поймал вас за ногу и не повалил на землю.

Эрин кивнула и, вернувшись ко мне, незаметно сжала мою руку. Лукас посмотрел мне в глаза, я подошла и встала к нему спиной, стараясь сконцентрироваться на том, что должна была сделать.

Вдруг его мускулистые руки обхватили меня быстро и сильно, хоть и гораздо нежнее, чем это сделали бы руки бандита. Мне показалось, будто я связана ремнями, — так крепко Лукас меня держал. Разволновавшись, я забыла все движения и начала беспомощно барахтаться, пытаясь высвободиться.

— Ударь меня, Жаклин, — сказал он мне на ухо, — локтем. — Я ткнула его в привязанную к животу подушечку, и он пробормотал: — Хорошо. Теперь нога. — (Я осторожно топнула.) — Голова. — Мой затылок едва коснулся его подбородка, защищенного шлемом. Наконец Лукас мягко выдохнул: — Газонокосилка.

Как я ни напрягала свое воображение, мне не удавалось представить себе, будто я могу дотронуться до этой части его тела, чтобы причинить ему боль. И все-таки я, покраснев как рак, выполнила необходимое движение — разумеется, без всяких звуковых эффектов, — после чего Лукас меня отпустил, и я на ватных ногах вернулась к Эрин. По идее я не должна была чувствовать себя глупо, ведь каждая женщина в этом зале проделала все то же, что и я. Но только мне одной пришлось проделывать это с парнем, от чьего прикосновения у меня плавились внутренности. Мне приходилось пинаться, когда на самом деле высвобождаться из его рук я совсем не хотела.

Женщины нашей группы принялись одобрительно похлопывать меня по плечу: все делали вид, что не заметили, как я остолбенела в начале упражнения.

Медвежий хват спереди дался мне, пожалуй, еще хуже. Лукас прижал меня к груди, и, когда я подняла на него глаза, его зрачки слегка расширились. Как правильно подметила Эрин, ему тоже приходилось непросто. Оттого что я это понимала, мне было одновременно и легче и тяжелее.

С удушающими захватами я справилась хорошо, без подсказок. Занятие закончилось. Ральф посоветовал нам самостоятельно тренировать выученные приемы в течение будущей недели — только осторожно. На прощание он пообещал:

— В следующий раз парни будут с ног до головы в доспехах, и вы сможете от души их молотить, ни в чем себе не отказывая.

Эрин и Вики хлопнули друг друга поднятыми вверх ладонями, а Ральф широко улыбнулся, потирая руки:

— Какие жестокие, кровожадные дамы! Берите с них пример!

ГЛАВА 17

После злополучного Хеллоуина я не была ни на одной студенческой вечеринке, а Бака с тех пор, как он пристал ко мне на лестнице, видела только мельком, и всегда рядом были другие люди. Если он ко мне приближался, я шарахалась от него, как будто все его существо вызывало у меня отторжение. Да так оно и было: при одной только мысли о нем у меня пересыхало во рту и начинало крутить живот.

В нашей комнате Эрин заявила, прихорашиваясь перед большим зеркалом:

— Пусть этот маньяк держится от тебя подальше, а то его задница узнает, что такое газонокосилка.

— Этот прием не имеет к заднице никакого отношения, — пошутила я и содрогнулась от воспоминания о лапах Бака на моем теле; мне было досадно, что я до сих пор не научилась подавлять эту дрожь.

На сей раз я не собиралась отходить от Эрин ни на шаг. Слава богу, подруга, кажется, не возражала против того, чтобы на этой вечеринке за ней был хвост. Она взяла меня за плечи и поставила рядом с собой:

— Мы выглядим просто потрясающе! — Наши глаза встретились в зеркале. — Спасибо, что не отказалась со мной пойти. Другие девчонки тоже меня поддерживают, но с тобой им не сравниться. Когда ты рядом, у меня как будто прибавляется сил.

Я улыбнулась и прижала Эрин к себе. Выглядели мы действительно потрясающе. Она, в переливающемся серебристом наряде и босоножках на каблуке (тоже серебристых), сияла ярче, чем дискотечный зеркальный шар. Я надела узкое голубое платье, спереди очень просто скроенное, и нанесла на веки тени точно в тон. На фоне Эрин я могла бы выглядеть скучно, если бы не глубокий (почти до самой талии) V-образный вырез сзади: благодаря игре на контрабасе и занятиям йогой у меня была красивая спина. К тому же открытые черные туфельки на высоченном каблуке тоже придавали моему строгому образу некоторую пикантность.

Сделав несколько танцевальных движений, Эрин сказала:

— Вперед, и пусть Чез пожалеет, что родился!

Я вздохнула и рассмеялась:

— Какое счастье, Эрин, что ты мне друг, а не враг!

— Верно, черт возьми!

Она шлепнула меня по заднице, и мы, схватив пальто, вышли из комнаты. Ни слова не говоря, протопали мимо боковой лестницы к широкой центральной. Все, мимо кого мы проходили, на нас таращились. Один костлявый первокурсник даже споткнулся, когда его глаза забегали между мной и Эрин. Хорошо еще, что шел он не вниз, а вверх и поэтому смог удачно приземлиться на руки почти у самых ног моей блистательной подруги.