Убежденный холостяк - Данелла Хармон

К двум он, попрощавшись с Гаретом и Джульет, покинул празднество и попросил Челси переодеться и помочь ему упаковать оборудование лаборатории. Она с радостью согласилась.

В необжитом западном крыле было тихо и спокойно. Они завернули пузырьки, банки, мензурки в тряпки и сложили в деревянные коробки. Затем упаковали записи Эндрю и книги и попросили троих лакеев, которые еще держались на ногах, снести все ящики вниз, в фургон. Фургон должен был выехать в Роузбрайар-Парк завтра утром.

Эндрю как раз вынимал из шкафа драгоценный пузырек с возбудителем, когда в лабораторию вошли Люсьен и Чарльз. Герцог уже успел переодеться в кожаные бриджи, сапоги и камзол из тонкого сукна, а Чарльз все еще оставался в мундире. Он, как и Эндрю, казался встревоженным.

— Как здесь пусто, — проговорил Люсьен. Его голос эхом отдавался от стен. Наклонившись, он поднял с пола обрывок бумаги с записями, сделанными почерком Эндрю. — Я буду скучать по тебе, братишка.

— Вряд ли, иначе ты не взбаламутил бы воду и не вынудил меня жениться, — отрезал Эндрю, захлопывая шкаф. — Уверен, ты будешь считать свою победу полной, если я признаю, что мы с Челси несчастны. Только этого не произойдет. Твои планы, Люсьен, провалились, так как я понял, что под твоей крышей я был бы более несчастен, чем под ее.

Чарльз поморщился. Челси испуганно прижала руку ко рту. Однако Люсьен никак не отреагировал на слова брата.

Он стоял с клочком бумаги в руке и выглядел так, будто ему нечего сказать.

Эндрю вырвал у него листок и запихнул себе в карман.

— Знаешь, Эндрю, — после паузы проговорил Люсьен, — я никогда не хотел сделать тебя несчастным.

— Тогда надо благодарить за это Господа, потому что ты сделал меня несчастным, сам того не желая. Так ты приложил к этому руку или нет, а?

Челси увидела, что в темных глазах герцога промелькнуло странное выражение, и схватила мужа за руку.

— Эндрю, пожалуйста, — тихо сказала она, пытаясь остановить его прежде, чем он зайдет слишком далеко. — Мне кажется, твой брат хочет извиниться. Только делает он это своим способом, потому что не знает другого.

— Люсьен? Извиниться? Ха, еще не наступил тот день, когда он попросит прощения!

Эндрю собрался сказать что-то еще, но внезапно натолкнулся на предостерегающий взгляд Чарльза. Тот едва заметно покачал головой. Эндрю откинул волосы за спину. Его гнев требовал выхода, но не находил, поэтому он принялся швырять в ящик все, что попадалось под руку.

Чарльз вытащил часы.

— Что ж, нам пора трогаться, если мы хотим попасть домой не очень поздно. Эндрю, Челси, что вы на это скажете?

— Как, вы едете с нами? — нахмурившись, осведомился Эндрю.

Чарльз усмехнулся:

— Не пугайся, мы с Эми не будем напрашиваться к вам в гости. Просто уже поздно, и нам хотелось бы поскорее вернуться к дочке, а так как Роузбрайар-Парк находится по пути в Линмут, я решил, что военный эскорт тебе не помешает.

Эндрю поставил на стол пузырек и носком сапога отшвырнул пустую коробку.

— Мы почти закончили. Сейчас заберу остатки возбудителя — и можно ехать.

— А не лучше ли оставить его у меня? — встревожился Люсьен.

— Ты что, шутишь? Он мне нужен. Проклятие, да я стану посмешищем для всего научного общества, если не смогу рассказать, какие ингредиенты в него входят, и воспроизвести его. Нет, я беру его с собой.

Взгляд Люсьена стал жестким.

— Нет.

Теперь и в глазах Эндрю появилось жесткое выражение.

— Да.

На этот раз даже Чарльз, обычно мягкий и благоразумный, не выдержал. Он взял пузырек, не понимая, что в нем содержится лишь малая часть возбудителя, и сунул его в карман.

— Вот так. Здесь он будет в безопасности. А теперь заканчивай, Эндрю. Даю тебе пятнадцать минут. Не успеешь — мы уедем без тебя.

— Черт, терпеть не могу, когда ты говоришь командным тоном, — возмутился Эндрю.

Чарльз ухмыльнулся:

— А я терпеть не могу, когда ты позволяешь себе чертыхаться в присутствии дам. Четырнадцать минут. Буду ждать тебя внизу.

Он поклонился Челси, развернулся и вышел. Люсьен взглянул на Эндрю. Тот посмотрел на него.

— Так ты отдашь мне остатки возбудителя, или мне придется забрать его самому? — с вызовом спросил он.

Люсьен на минуту задумался. Он не спускал с брата пристального взгляда, потом сокрушенно вздохнул и слабо улыбнулся.

— Наверное, лучше отдать, — заключил он. — Иначе ты потратишь слишком много времени на то, чтобы узнать, куда я спрятал ключ от сейфа. Я очень уважаю Чарльза и не хочу, чтобы он ждал тебя — ему не терпится вернуться домой.

Герцог поклонился Челси и вышел. Эндрю изумленно смотрел ему вслед. Он был сбит с толку тем, что ему удалось выиграть битву без борьбы. Да что же такое с Люсьеном?

Все ждали.

Слуги выстроились в ряд на лестнице. Молоденькие горничные едва не плакали, расставаясь с еще одним красавцем де Монфором. Лакеи, в париках и ливреях, терпеливо ждали своей очереди попрощаться. Дворецкий и экономка грустно смотрели на Упрямца, который покидал родовое гнездо, чтобы начать новую жизнь. Нерисса стояла рядом с Люсьеном, который с каменным лицом наблюдал за прощанием, и ради новобрачных пыталась изображать счастье, однако все видели, что она с трудом сдерживает слезы. На подъездной аллее стояла карета Чарльза и Эми. Кучер уже сидел на козлах, а верховой лакей успокаивал бьющую копытом лошадь. Рядом стояла карета Челси. Ее до самой крыши нагрузили вещами Эндрю — одеждой, оборудованием лаборатории, книгами и всем, что не поместилось в фургон, который должен был выехать завтра утром.

Сердце Челси затрепетало, когда она взглянула на Нериссу, казавшуюся такой одинокой рядом с Люсьеном. Она знала, что Эндрю был очень близок с сестрой, и на мгновение почувствовала себя виноватой в том, что забирает у девушки брата. Поддавшись порыву, она крепко обняла золовку.

— Не грусти, — проговорила Челси. — Я знаю, тебе жаль расставаться с Эндрю. Навещай нас в Роузбрайаре как можно чаще. Обещаю, — прошептала она, — я буду заботиться о нем так же, как о моих собаках.

Нерисса слабо улыбнулась:

— Не сомневаюсь. Иначе я бы не позволила тебе забрать его.

Подошел грум, ведя в поводу лошадей: Ньютона — для Эндрю и Претендента — для Чарльза. На этом крупном жеребце Чарльз, тогда еще капитан четвертого пехотного полка, участвовал в Бостонском сражении. Теперь Претендент с гордостью возил на себе майора лондонского конногвардейского полка.

Итак, прощальные слова были сказаны. Все обнялись в последний раз. К счастью, никто из дам не заплакал. Эндрю помог Челси сесть в карету, усадил рядом с ней Пятнистого, свистом подозвал Эсмеральду, и та с энтузиазмом запрыгнула внутрь вслед за старым псом. Чарльз устроил в карете Эми, и оба брата сели в седла. Чарльз притронулся к шляпе, прощаясь с Нериссой и герцогом, и процессия тронулась в путь.