Мед для медведей - Энтони Бёрджес

Глава 9

– Ну и ну, – протянул Мэдокс, возвращая Полу письмо. – Впрочем, пусть катится на все четыре стороны. Между прочим, будь она моей женой, я бы ни за что не позволил ей вернуться. Правда, я никогда не был женат, да и не собираюсь. Это мероприятие не для меня.

Пол лежал на кровати Мэдокса и никак не мог отдышаться. Утро было ужасным. Весь долгий путь до гостиницы «Европа» ему пришлось проделать на своих двоих, поскольку у него не было денег не только на такси, но даже на трамвай. Когда же он добрел до отеля, оказалось, что на дверях всех без исключения лифтов висят стандартные таблички «Не работает», и наверх ему тоже пришлось тащиться пешком. К тому же, добравшись, наконец, до «Европы», Пол начисто позабыл имя секретаря бесполого Дока. Чувствуя себя совершенно несчастным, он долго мерил шагами просторный, но неопрятный вестибюль. Безжалостный солнечный свет, казалось, нарочно обращал внимание посетителей на грязь и убогость. В солнечных лучах отчетливо виднелась висящая в воздухе пыль, словно небесное светило заодно и выбивало ее из потертых ковров и старой мебели. В вестибюле сидели разные люди. Лысый человек с совершенно несчастным выражением лица читал «Daily Worker». Очевидно, других английских газет здесь не было. Трое престарелых финнов сосредоточенно о чем-то размышляли. Может быть, они тоже хотели вспомнить, как зовут Мэдокса?

Пол сложил письмо, потом снова развернул его. Оно было довольно толстым, поэтому не желало складываться в три раза, к тому же еще и мешало в кармане. Повинуясь внезапному порыву, Пол брезгливо выбросил его в корзину для мусора.

– Нет, подождите, – сказал Мэдокс и извлек письмо, упавшее между пустыми сигаретными пачками и двумя бутылками от виски. – Вы обязательно должны это сохранить. В качестве доказательства. Я бы назвал ее поступок дезертирством.

Он разгладил письмо и начал снова его перечитывать. Мэдокс был одет в шелковую пижаму в мелких цветочках. Пол недавно где-то видел очень похожие обои. А на его комнатных тапках красовались большие меховые помпоны.

– Где она тут пишет о втором паспорте?

– Что вы имеете в виду?

Мэдокс подошел, сел на кровать и пристально взглянул на Пола. Его искренние глаза цветом напоминали мочу.

– Вы что-то говорили о деньгах?

– Ей нужно немного денег. То, что она здесь пишет насчет моего магазина, правда. Кроме того, она все еще моя жена, и я чувствую определенную ответственность. Мне невыносима даже мысль о том, что я оставлю ее нищей в чужой стране.

– А-а-а, – протянул Мэдокс и сжал левую лодыжку Пола, – не волнуйтесь, женщины умеют позаботиться о себе. Зачастую даже лучше, чем мужчины. Я думал о другом, вы же хотели привезти немного денег домой, – он придвинулся ближе, – кажется, именно такова была цель вашей поездки. Ну и как вы решили вопрос с местной полицией?

– Нормально, – вздохнул Пол, – мне даже показалось, что Карамзин облегченно перекрестился, когда сегодня утром заглянул ко мне в рот.

– Однако чему же тут радоваться, – удивился Мэдокс, удостоверившись в отсутствии нижних передних зубов во рту у Пола.

– Это долгая история, – пустился в воспоминания Пол. – В камере со мной сидели два парня. Хорошие ребята, честные ремесленники. Они соорудили мне временный протез из апельсиновой кожуры. Если не присматриваться, он выглядел вполне прилично. Но только я его потерял, когда бежал.

– От кого вы бежали?

– Не от кого, а куда. В больницу. Я уже знал, что случилось. Когда мне передали письмо, я уже точно знал, что в нем написано.

– Интуиция, – глубокомысленно сообщил Мэдокс. – Это бывает. Док вообще демонстрирует чудеса по этой части. Только у меня никогда не получалось ничего подобного.

– Зверьков, – продолжал рассказывать Пол, – сообщил, что звонил в больницу. Ему сказали, что там находилась на излечении миссис Хасси. Очевидно, это было сразу же после того, как они уехали. Будь проклята эта женщина!

– Имейте в виду, – сказал Мэдокс, – не исключено, что она все еще в Ленинграде. Милуется со своим доктором где-то в укромном уголке. Мне кажется, так быстро уехать они не могли. Хотя в Крыму сейчас великолепно, – мечтательно добавил он.

Пол решительно сел на кровати, но Мэдокс не дал ему встать. Он вцепился в лодыжки Пола поистине бульдожьей хваткой.

– Черт возьми! – воскликнул Пол. – Я возвращаюсь в эту чертову больницу! Почему меня все время обманывают! Все, кому не лень, делают из меня идиота! – Благой порыв быстро прошел, с ним улетучилась и злость. Пол тяжело вздохнул и без сил опустился на подушку. Как же он устал!

– Успокойтесь, – мягко проговорил Мэдокс. – Где бы она ни была, вы уже ничего не сможете изменить. Оставьте ее в покое. Пусть живет, как хочет.

– Эти ублюдки промыли ей мозги!

– Ну и что? Ничего не поделаешь. Лучше расскажите мне подробнее, чем закончились ваши дела с полицией.

– Они сказали, что забронировали места для меня и моей жены на теплоходе «Александр Радищев», который отходит сегодня вечером. Его маршрут – Хельсинки, Росток, Тилбери. Мне осталось только предъявить наши обратные билеты с открытой датой. Напоследок полицейские были очень милы. Они посоветовали мне впредь не делать глупости. – Пол смешно нахохлился и зашмыгал носом.

– Перестаньте, – прикрикнул Мэдокс, – я ведь тоже могу врезать.

– Ну вот, – захныкал Пол, – и вы туда же. В этой стране витает дух насилия. Ну что же вы, бейте, не стесняйтесь.

– В какой-то степени вы правы, – сказал Мэдокс уже спокойнее, – они тут как дети. Сначала дерутся, потом плачут. Пообщавшись с этими людьми, невольно начинаешь вести себя так же. Приходится следить за собой. – Он напряженно задумался, продолжая крепко держать Пола за ноги. – И с подарками тоже забавно получилось. Думаю, вы согрели достаточно большое число русских сердец, устроив показательное выступление с бесплатной раздачей платьев.

– Откуда вы знаете?

– Вашу благотворительную акцию бурно обсуждали здесь в отеле. Если бы их «Правда» была нормальной газетой, а не органом партийной пропаганды, в ней сегодня непременно появилась бы соответствующая статья. Сам-то я не очень хорошо читаю по-русски. Зато Док может. Док может все. Исключительная личность. Так как, вы говорили, называется ваше судно?

– Какое еще судно? Ах, ну да… «Александр Радищев».

– Странные у них все-таки имена, вы не находите? Конечно, к ним постепенно привыкаешь. Как, кстати, фамилия того типа, из-за которого вы схлестнулись с их музыкантами на судне?

– Опискин.

– Название судна напоминает редиску, а у этого фамилия просто неприличная. Только они этого не замечают. Скажите, а почему этот Пис – как-его-там-дальше – так много для вас значит?

– Послушайте, – Пол постепенно начинал терять терпение, – я пришел сюда, чтобы попросить взаймы немного денег. К сожалению, без этого я обойтись не могу. Но я вовсе не собираюсь вести беседы об Опискине.

– Опискин, Опискин, – забормотал Мэдокс, прикрыв глаза, – я должен помнить это имя. Что же касается, как вы говорите, небольшого займа, думаю, мы можем сделать кое-что получше. Но сначала вы должны рассказать мне все об Опискине.

– Вот второй билет, – сказал Пол, – моей жене он теперь не нужен. Его можно вернуть, но не здесь. В Лондоне. А мне нужно всего несколько фунтов.

– Опискин, – настойчиво повторил Мэдокс.

– Опять, – простонал Пол, но, похоже, смирился. – Это был любимый композитор моего лучшего друга, ныне, к несчастью, покойного. Я собирался продать платья, чтобы помочь его вдове. Вот и все. Но ситуация вышла из-под контроля. И моя поездка в Ленинград сопровождалась таким количеством неприятностей, что я до сих пор не могу из них выпутаться.

– А теперь позвольте мне взглянуть на ваш совместный паспорт, – резко сказал Мэдокс.

– Знаете что, – разозлился Пол, – если вы не хотите мне помочь – не надо. Можете больше не беспокоиться. Но если вы собираетесь втянуть меня в какой-нибудь сомнительный бизнес…

Мэдокс больше не слушал. Он быстрыми и точными движениями обшаривал карманы пиджака, который Пол сиял, перед тем как лечь, и повесил на спинку кровати.

– Вот он где, – удовлетворенно заявил он, вытаскивая маленькую книжицу, удостоверяющую личность Пола, – а вы неплохо выглядите, – сообщил он, мельком взглянув на фотографию, – а ваша супруга – настоящая красавица.

– Не понимаю, что вы хотите…

– Помочь, – улыбнулся Мэдокс, – только помочь. Так что вы еще знаете об Опискине?

– Я немедленно иду к консулу, – сказал Пол, принимая вертикальное положение. – Именно туда следовало отправиться сразу. Прощайте, я ухожу, и спасибо за… ничего. – Он наклонился и начал аккуратно разглаживать помявшиеся брюки.

– Вы идете к Доку, – сказал Мэдокс, произнося слово «Док» так, что оно звучало с большой буквы «Д», – только не немедленно, а через несколько минут. Сейчас Док еще в постели. Ночь была слишком напряженной. Док помогает людям, а это зачастую является тяжелой работой, как вы, несомненно, знаете, а может быть, и не знаете. Док вам обрадуется, я в этом уверен. Подождите, пожалуйста, здесь. Всего пять минут. После чего вы сможете предстать пред светлые очи Дока. А пока угощайтесь. – Мэдокс сделал рукой приглашающий жест и открыл дверцу бара, за которой стояли сверкающие чистотой стаканы и многочисленные бутылки. – Льда нет, но, если бы мы имели все, что хотели, было бы скучно. Не стесняйтесь, травитесь на здоровье. Я вернусь через пять минут. Опискин, – сказал Мэдокс и покинул комнату.