Анатомия развода - Ирина Лобановская

Она сразу почувствовала, что, несмотря на пиво, ребята эти непростые, скорее всего, студенты или молодые специалисты. Таких образованных она еще не привечала. Да и где ей их встретить? В метро, где никто ни на кого внимания не обращает, хоть рыдай в голос?! Или в женском общежитии, где на восемьдесят восемь баб и девок один семидесятилетний охранник Семеныч, вечно по-пионерски готовый цапнуть за грудь или хватить по заднице? В комнатах жарко, и девчонки часто надевают тонкие, почти прозрачные халатики. А мужиков в общежитие пускают к даме сердца строго до определенного часа.

— Покатаемся на колесе обозрения? — предложил девице Скудин. — Меня вообще-то зовут Игорем, а это — Юрий, — кивнул он на друга.

— Алевтина, — пробормотала девица в розовом. — Оно называется чертово колесо. И кататься на нем я не буду…

V — Почему? — удивился Игорь.

Алевтина смотрела на огромное колесо, безмятежно медленно перекатывающееся в высоком небе и надменно оглядывающее сверху безрадостную панораму каменного пыльного города, величаво протянувшегося на долгие километры автобусных маршрутов и линий метро. Она избегала любых аттракционов.

Зачем люди так воодушевленно бросаются пережить восторг острых ощущений? Неужели от скуки?

Многим нравится наслаждаться риском, приближаться к пугающей и заманчивой границе опасности, подходить к самому ее краю, за который смотреть жутковато, но тянет все сильнее и сильнее. Люди часто упорно пытаются заглянуть за черту, которой никому на этом свете не избежать, пробуют испытать мгновенное отчаяние обязательного ухода, пережить страх и любопытство… Да, именно любопытство. А как это — меня вдруг не станет?!

Не очень понимая себя, молодые и старые тянутся прочувствовать новые неведомые настроения Развлекательный комплекс стал своеобразным наркотиком, триллером, будоражащим кровь и заставляющим несколько минут жить на недосягаемой высоте эмоционального подъема. Аттракционы притягивают к себе огромное количество желающих прикоснуться к ужасу, потрогать его рукой — почти нестрашному вблизи и все-таки таящему серьезную угрозу. А она привлекательна, и даже очень. Особенно такая, почти гарантирующая безопасность. Обрыв, за который не упадешь, не можешь, не должен упасть. И все-таки обрыв…

— Странная вы дама, — заметил Игорь. — Вы всегда такая?

Он поймал ее заинтересованный взгляд исподлобья, украдкой брошенный на Юрия. Так, попалась еще одна… Почему девки так обожают длинных?! Пусть даже в голове пусто, был бы рост да фигура…

Игорь начал злиться.

— Нет, Алечка, на него не рассчитывайте! Это очень опасный человек. Мало того что любого сумеет напоить, плюс к этому всегда еще запросто докажет, что напиться — это здорово! И у него семья, дети… Поэтому дружеский совет— Воробьем не увлекаться.

— Да, я женат, но это не конец света! И красотка, вероятно, собирается замуж — но это поправимо! Ты, Алевтина, зря от Игоря нос воротишь! — неожиданно заявил Юрий. Он всегда был готов помочь, если это в его силах. — Игорястый — человек хитрый и практичный. К вечеру напивается и спит себе до утра в своей лаборатории. Отличный ход! Проснулся— и уже на работе! Никогда не опоздает. Дома его все равно никто не ждет. Ты, Гарька, на работу приходишь водку пить?

Игорь сиял. Блеск номер четыре…

— Я чувствую себя все хуже, поэтому стараюсь выпить побольше, — сообщил он.

Забавная логика, подумала Аля и вновь с сожалением посмотрела на Юрия.

— Мы всегда такие хохотуны! И очень честные ребята. Когда не врем, радостно поведал Игорь. — Зато Юрий плюс ко всему — серьезный и солидный мужчина! Обремененный семьей!

— Обана… Так меня еще никогда в жизни не оскорбляли, — буркнул Воробей. — Ничем я не обремененный! Мне вообще трудно что-нибудь навесить на шею. Так же как и тебе. Здесь мы похожи. , Алевтина с трудом пыталась уследить за их небрежными перебрасываниями словами. Шел пустой московский треп. Она в нем абсолютно ничего не понимала, уставала быстро и не признавала за настоящий разговор. А они признавали. Им нравилось говорить без конца, ничего не сказав, не связывать слова в мысли и не размышлять о сказанном. Словно в картишки от безделья перекинуться. В Москве это давно вошло в привычку и стало нормой жизни. Именно такое умение болтать и отличает столичных жителей от приезжих. . В парке орало то ли радио, то ли магнитола. Музыка оглушала и била по нервам. Почему люди всегда считают, что чем громче, тем лучше? И почему все должны слушать то, что нравится тебе? Этими вопросами давно никто не задавался. Лишние… Шум, грохот, суета… Пыль, недоброе солнце и назойливый, тошнотворный запах бензина… Медленно умирающие деревья… Никто никем не интересуется. Люди мельтешили в толпе, занятые лишь собой и озабоченные только своими делами. Очевидно, Але повезло: в этой муравьиной толчее именно на нее упал черный взгляд маленького человечка. Пел Киркоров, утверждающий: «Я твоя мышка, я тебя съем».

— А вот к кому он обращается? Не знаете? — заинтересовался Игорь. — Кому летучая мышка может так реально угрожать и к кому обращаться? К насекомому? Ведь летучие мыши их едят. А к какому?

— Почему летучая? — спросил Юрий.

— Ну а какая же? Полевка ест зерна. И вообще ты клип видел?

— Делать мне нечего! — хмыкнул Юрий.

— Конечно, а что тебе делать? Жена с тещей пестуют, да тесть помогает… Почти все девушки выбирают исключительно высоких, — продолжал без всякой связи Игорь, вновь пронаблюдав за очередным алчным взглядом Алевтины на Воробья.

Она уже выдохлась от непривычного непосильного напряжения и перестала следить за разговором.

— Хотя все диктаторы были маленького роста — Наполеон, Гитлер, Сталин, Ленин… Заметили?

— А Иван Грозный? — встрял Юрий.

— Не помню… А что Иван Грозный? Кто он такой? Ха! Мелкий уголовник. Я с такими не вожусь и знать не хочу, каким он был! А вы что пьете? — вдруг обратился к Алевтине Игорь.

— Пепси-колу, — пробормотала она.

— Да? — снова обрадовался непонятно чему Игорь. — А я однажды выпил стакан пепси-колы — и сразу голова болит, нос заложило… Аллергия! И красное вино пить не могу — тоже непереносимость. А пиво часто совсем не утоляет жажду…

— Короче — у тебя все не как у людей! Чем хвалишься? — прервал его Юрий. — Может, ты у нас мутант?

Мрачный Юрий глядел на Алю, как на человека, посланного ему в наказание за тяжкие, совершенные и еще несовершенные грехи. И она почувствовала себя очень неловко.

— Почему я пью водку? — продолжал талдычить сам себе Игорь. — Кайф! Хочу его постоянно ловить! Мне говорят: «Ну, поцелуйся с девушкой — вот тебе и будет кайф!» Но это кайф совсем другого рода! Мне нужен — психоделический.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});