Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8
Морская ласточка, красноустик
Первое названье заимствовано мною из «Совершенного егеря». Дано ли это имя по сходству птички с ласточкой, а слово морская пошло впридачу так, без всякого основания, или точно живет она около морей и там называется морскою ласточкою – ничего сказать не могу. Некоторые оренбургские охотники, в том числе и я, называют ее красноустик, а крестьяне, так же как и сивку, – полевой курахтанчик, но последнее имя ей совершенно нейдет; склад ее не похож на куриный, а очень сходна она своим образованьем именно с ласточкой. Красноустиком мы называли эту птицу потому, что зев ее рта оторочен или окаймлен рубчиком яркого красного цвета. Я удержу это последнее имя. Красноустик вдвое или почти втрое больше обыкновенной ласточки; цвет его перьев темно-кофейный, издали кажется даже черным, брюшко несколько светлее, носик желтоватый, шея коротенькая, головка довольно велика и кругла, ножки тонкие, небольшие, какого-то неопределенного дикого цвета, очевидно не назначенные для многого беганья, хвостик белый, а концы хвостовых перьев черноватые; крылья длинные, очень острые к концам, которые, когда птичка сидит, накладываются один на другой, как у всех птиц, имеющих длинные крылья, например: у сокола, копчика и даже у обыкновенной ласточки. Появление и пребывание красноустиков в Оренбургской губернии еще загадочнее появления и пребывания сивок. Редко я встречал их два года сряду, а чаще через два года в третий; но однажды заметил я появление красноустиков два раза в один год: в июне, когда парят пар (время обыкновенного их прилета), и в начале августа, во время ржаного сева. Это последнее обстоятельство совершенно сбивает меня с толку. Как назвать первое появление красноустиков? Если весенним пролетом, то осенний возврат слишком скор и нет времени им вывесть детей и возвратиться с молодыми. Я убил тогда несколько красноустиков, и один из них был с яйцом; если не счесть его жировым,[43] то можно предположить, что красноустики выводят детей осенью, разумеется где-нибудь в теплом климате, и что они летят туда в августе. Яичко было очень красиво, по бледно-палевому основанию испещрено коричневыми крапинками. Красноустики летают очень резво и беспрестанно вьются над вновь вспаханною землею, хватая толкущихся над ней мошек, разных крылатых насекомых и также насекомых, ползающих по земле, для чего часто садятся, но ходят мало и медленно. В этот же единственный раз в моей жизни я нашел красноустиков в августе месяце не на пашне и не в поле, а приметил их в поздние сумерки, летающих взад и вперед и вьющихся по берегам заливов, в верху пруда. Я убил четверых; на другой день рано поутру остальных уже не было. Для меня, как для охотника, который с ранней молодости имел безотчетную страсть к наблюдению и возможному исследованию образа жизни и нравов птиц, появление красноустиков было особенно любопытно. Всегда удивляло меня то, что как скоро начнут парить пар, так они и появятся. Время пара и ржаного сева не везде и не всегда совершенно одинаково; да и нельзя предположить, чтоб они знали его по инстинкту и прилетали именно к сроку издалека. Следовательно, должно заключить, что они жили до того времени где-нибудь поблизости, хотя и это предположение довольно невероятно. Красноустики появляются всегда небольшими станичками, их скоро увидишь издали, потому что они беспрестанно кружатся или снуют взад и вперед около одного и того же места и садятся только на короткое время. Они не так дики, особенно сначала, стрелять почти всегда приходится в лет. Я становился обыкновенно на средине той десятины или того места, около которого вьются красноустики, брал с собой даже собаку, разумеется вежливую, и они налетали на меня иногда довольно в меру; после нескольких выстрелов красноустики перемещались понемногу на другую десятину или загон, и я подвигался за ними, преследуя их таким образом до тех пор, пока они не оставляли поля совсем и не улетали из виду вон. Стрелять их довольно трудно, потому что они летают не близко, вьются не над человеком, а около него и стелются по земле именно как ласточки, отчего, особенно в серый день, цель не видна и для охотника сколько-нибудь близорукого (каким я был всегда) стрельба становится трудною; притом и летают они очень быстро. Много убить их мне никогда не удавалось, хотя я занимался ими прилежно: они летают врознь, а не кучей, и потому больше одного одним зарядом убить нельзя. К ружью они не так крепки, и для них очень достаточно мелкой рябчиковой дроби, то есть 7-го нумера и даже 8-го. Так же как и озимые куры, красноустики никогда не бывают жирны во время краткого своего пролета, но всегда довольно сыты, и мясо их мягко, сочно и очень вкусно.
9
Коростель
Может быть, покажется странным причисление коростеля к разряду степной, или полевой, дичи, потому что главнейшее его местопребывание – луга, поросшие изредка кустами, не только лежащие в соседстве болот, но и сами иногда довольно мокрые; все это справедливо: точно, там дергуны живут с весны и там выводят детей, но зато сейчас с молодыми перебираются они в хлеба, потом в травянистые межи и залежи и, наконец, в лесные опушки. Итак, куда причислить коростеля? Не составлять же для него особого отдела болотисто-луговой дичи? Да и это будет неверно. В болотах же, где он также иногда держится, есть свой коростель, постоянно в них живущий, – погоныш, о котором я уже говорил.
Коростель – названье охотничье и книжное; дергун, дергач – вот русские народные имена. Городская и особенно столичная публика мало знает коростеля; но зато все деревенские жители, от мала до велика, вдоволь наслушались его неугомонных криков. Но как приятны весной и летом эти неблагозвучные хриплые звуки, особенно когда они впервые начнут раздаваться, что, впрочем, никогда не бывает рано; довольно поднявшаяся трава и зазеленевшие кусты – вот необходимое условие для дергуновой песни, поистине похожей на какое-то однообразное дерганье.
Коростель немного больше перепелки объемом своего тела, только несколько длиннее станом, но при первом взгляде кажется гораздо ее больше; причиною тому длинная шея, длинные ноги и перья. Несмотря на то, все устройство его членов также чисто куриное. Коростель покрыт перьями красно-бурого цвета, с небольшими, продолговатыми, темными полосками или пестринками; крылья у него гораздо краснее; по всей спине лежат длинные перья, темноватые посредине и с светло-коричневыми обводками по краям; брюшко гораздо светлее, зоб отливает каким-то слегка сизым глянцем, нос обыкновенного рогового, а ноги светло-костяного цвета, подбой крыльев красный, на боках, под ними, перышки пестрые. Эта пестрота простирается к хвосту и даже на верхние части ног, покрытые мелкими перышками; хвост коротенький, также пестрый. Полетом своим он отличается от всех птиц: зад у него всегда висит, как будто он подстрелен, отчего дергун держится на лету не горизонтально, а точно едет по воздуху, почти стоймя; притом он имеет ту особенность, что, взлетев, не старается держаться против ветра, как все другие птицы, но охотно летит по ветру, отчего перья его заворачиваются и он кажется каким-то косматым. Впрочем, может быть, это охота невольная и он летит по ветру вследствие устройства своих небольших крыльев, слабости сил и полета, который всегда наводил на меня сомнение: как может эта птичка, так тяжело, неловко и плохо летающая, переноситься через огромное пространство и даже через море, чтобы провесть зиму в теплом климате? Притом никто не видывал коростелей не только прилетными или отлетными станицами, но двух или трех вместе: весной они появляются поодиночке и осенью пропадают так же. Как не подумать, что коростели забиваются осенью в какие-нибудь лесные трущобы и проводят зиму в состоянии оцепенения, как, например, коршуны, которых находят в дуплах замерзшими, жесткими как дерево и которые, оттаяв в тепле, оживают, что я видал сам. Между тем отлет коростелей не подвержен сомнению.
Возвращаюсь к описанию коростеля. Летает он плохо, зато бегает удивительно проворно и неутомимо. Если собака причует его в большой траве, то дергун, надеясь больше на свои ноги, чем на крылья, не скоро поднимется, он измучит охотника, особенно в жаркое время. Чем собака лучше дрессирована, чем крепче у ней стойка, тем труднее ей поднять коростеля: почуяв близко дичь, издающую из себя особенно сильный запах, отчего всякая собака ищет по коростелю необыкновенно горячо, она сейчас делает стойку, а коростель, как будто с намерением приостановясь на минуту, пускается бежать во все лопатки. Покуда охотник успеет сказать пыль и собака подойти или броситься к тому месту, где сидела птица, коростель убежит за десять, за двадцать сажен; снова начнет искать собака по горячему следу, снова сделает стойку, и опять повторится та же проделка; собака разгорячится и начнет преследовать прыжками беспрестанно ее обманывающего дергуна и, наконец, спугнет его; но это чрезвычайно портит собаку. Вот почему охотники не дают молодой хорошей собаке искать по коростелям и вот почему бьют их не так много; впрочем, для старой, твердо дрессированной собаки приискиванье коростелей безвредно, особенно для имеющей верхнее чутье; она, не утомляя себя разбираньем и беганьем по перепутанным, бесконечным дергуновым следам, поведет охотника скоро и прямо к нему, и он принужден будет подняться. На местах, поросших невысокою и негустою травою, коростели подымаются гораздо скорее, потому что боятся подпускать собаку к себе слишком близко. Но вот странность: мне и другим охотникам часто случалось спугивать дергунов неожиданно, без собаки, ходя совсем не за ними и даже в большой траве; кажется, им было бы очень легко спрятаться или убежать.
- Болото - Александр Куприн - Русская классическая проза
- Тютчев и Аксаков в борьбе с цензурою - Георгий Чулков - Русская классическая проза
- Том 12. В среде умеренности и аккуратности - Михаил Салтыков-Щедрин - Русская классическая проза
- Как быть съеденной - Мария Адельманн - Русская классическая проза / Триллер
- Том 1. Проза - Иван Крылов - Русская классическая проза
- Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся теперь в бедственном положении - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Листки из рукописи скитающегося софиста - Аполлон Григорьев - Русская классическая проза
- Собрание Сочинений. Том 3. Произведения 1970-1979 годов. - Хорхе Луис Борхес - Поэзия / Русская классическая проза
- Дело с застёжками - Максим Горький - Русская классическая проза
- Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности - Генрих Вениаминович Сапгир - Поэзия / Русская классическая проза