Чародей поневоле - Кристофер Сташеф

Девушка прильнула к Роду, уткнувшись лицом ему в шею и стиснув в кулачках ткань его камзола.

Постепенно он вновь расслабился, разомкнув свои объятия, и замер, стараясь ни о чем не думать и лишь жадно впитывая в себя окружающий его мир. Издалека доносилось пение птиц и шепот ветра в живых изгородях и кронах деревьев. Где-то поблизости стрекотал в сене сверчок.

Она разомкнула свои объятия одновременно с ним.

Прильнувшая к нему голова и руки девушки словно налились свинцом.

Солнце слепило его даже сквозь веки. Он лежал, окунувшись в алое сияние, наблюдая мир через звуки.

Послышался шорох, и ее тело отодвинулось от него — теперь девушка села. Она, должно быть, смотрит на него, в глазах застыла боль, нижняя губа дрожит, по щеке крадется слеза.

Его захлестнула жалость к ней, а затем — гнев на себя. Не ее вина, что сейчас он мечтал лишь о покое, а не о любви. Род открыл глаза, перекатился на бок и хмуро посмотрел на нее. Но в ее глазах не было боли — только глубокая симпатия и беспокойство.

Она робко поднесла пальцы к его щеке, не касаясь кожи. Он поймал ее руку, прижал ладонь к щеке и изумился, насколько кисть девушки меньше его собственной.

Род закрыл глаза, еще крепче стиснув ее руку. Где-то вдали замычала корова, захихикал в ветвях ветер. Она сказала очень нежным, низким голосом:

— Милорд, делайте со мной все, что захотите. Я ни о чем вас больше не прошу.

Я ни о чем вас больше не прошу... Любовь, она должна ее получить, хотя бы на минуту, даже если вслед за ней тут же наступит расставание; даже если оглянувшись назад, она поймет, что это был лишь краткий миг вожделения, а не любовь. Даже если это принесет лишь боль и грусть, ей нужно дать любовь.

Он посмотрел девушке в глаза — в них блестели слезы. Род вновь сомкнул веки, и перед его мысленным взором возникло лицо Катарины, а рядом — лицо Туана. Частица его сознания словно стояла поодаль и всматривалась в эти лица, отмечая, как хорошо они выглядят вместе — прекрасная принцесса и храбрый молодой рыцарь.

Затем рядом с образом Туана появилось его собственное лицо. Сравни, — пробилась из глубины сознания мысль, сравни.

Руки Рода судорожно сжались, и он услышал, как крестьянка тихо всхлипнула от внезапной боли.

Он выпустил ее руку и посмотрел на девушку. И лицо Катарины всплыло рядом с ее лицом.

Род смотрел на них обеих. Одна хотела использовать его, другая — быть использованной им, и внезапно грудь его сдавила петля гнева — гнева на Катарину, за ее уверенность в своей всегдашней правоте и твердую решимость подчинить весь мир своей воле; и на эту крестьянскую девушку, за ее безмолвное обожание и глубокое смирение, за глубину ее теплоты и нежности.

Душившая его петля гнева сжималась все туже и туже — гнева на собственную животную сущность, и вот его пальцы впились девушке в плечи, и он опрокинул ее на сено. Она ахнула от боли, тихо плача, пока его губы терзали ее уста, давя, кусая и разрывая.

Пальцы Рода сжали челюсть девушки, мешая ей закрыть рот, а его язык с силой вонзился под ее язык. Его рука тискала тело девушки, пальцы глубоко вонзались в плоть, мучая и терзая, спускаясь все ниже и ниже.

Вдруг ее тело изогнулось от невыносимой боли, ногти впились ему в спину. Затем она высвободилась, ее грудь вздымалась перед ним в рыдании.

Его гнев наполовину испарился, а оставшаяся половина обратилась против него самого и пронзила в нем что-то, высвободив волну раскаяния.

Он перекатился на бок, сняв с нее груз своего тела. Губы его внезапно стали нежными, теплыми и умоляющими, а руки мягкими, ласкающими и утешающими.

Она судорожно вздохнула, тело ее вновь напряглось. Дурак, — раздался в его мозгу насмешливый голос. — Дурак! Ты же только еще сильней обижаешь ее!

Готовый со стыдом отвернуться, Род заглянул ей в глаза... и увидел в них пылающую животную страсть, умоляющую и требующую, затягивающую его в бушующий в девушке безумный водоворот. Губы ее раскрылись — влажные, полные и темные, дрожащие и податливые, увлекающие его все глубже и глубже в залитую ослепительным светом бездну, где не было ничего, кроме осязания.

Род приподнялся на локте и посмотрел на лежащую рядом обнаженную девушку, прикрытую лишь его плащом. Ткань обрисовывала контуры ее тела, и Род пожирал их глазами, упиваясь этим зрелищем, стараясь запомнить все до мельчайших подробностей. Этот образ не должен был потускнеть в его памяти.

Он стал мягко и очень нежно ласкать ее. Она улыбнулась и что-то пробормотала, откинув голову набок.

Затем она вновь открыла глаза и искоса посмотрела на него.

Ее губы были пухлыми и томными.

— У тебя изумрудные глаза, — прошептал Род.

Она грациозно потянулась, затем с легкой улыбкой на устах обвила руками шею Рода, притянула к себе и долго целовала его — медленно и немного сонно.

Род посмотрел ей в глаза, чувствуя себя полностью удовлетворенным и пребывающим в гармонии с окружающим миром.

Пусть все вокруг катится к чертям! Он снова приподнялся, не отрывая от нее глаз, затем медленно отвел взгляд и огляделся по сторонам: над ними нависала голубая арка неба... а вокруг по сену была разбросана в беспорядке одежда.

Род вновь опустил глаза. Для него сейчас весь мир замкнулся на ней одной, и он с безмерным удивлением понял, что ему нравится такое положение вещей. В его душе царил абсолютный покой. Он чувствовал себя цельной личностью, находящейся в полной гармонии с окружающим миром, с жизнью и с Господом... но прежде всего — с ней.

Род задержал свою руку на прикрытой плащом выпуклости ее груди. Она закрыла глаза, что-то бормоча, затем, когда его рука стала ласкать ее, снова посмотрела на него. Вдруг ее улыбка растаяла и в глазах появилась тревога.

Она, запинаясь, почти испуганно спросила:

— Тебе хорошо, господин?

Род улыбнулся, пристально глядя на нее, затем закрыл глаза и медленно кивнул.

— Да, мне очень хорошо.

Он нагнулся и вновь поцеловал ее... медленно, почти осторожно... затем снова отстранился.

— Да, мне хорошо, просто невероятно хорошо. Я никогда в жизни так себя не чувствовал.

Лицо ее ненадолго вновь озарила улыбка. Затем она отвела взгляд, посмотрела на свое тело, потом снова подняла глаза. В них застыл страх.

Род стиснул ее в объятиях и перекатился на спину. На миг тело девушки напряглось, затем снова расслабилось. Она издала тихий полукрик-полустон, уткнулась лицом в его плечо и замерла.

Он взглянул на ее роскошные волосы, разметавшиеся по его груди, лениво улыбнулся и позволил своим глазам закрыться.

— Род, — раздался у него за ухом голос Векса, и он снова вернулся к реальности.

Род напрягся и щелкнул зубами, давая понять, что слышит.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});