Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я бы никогда не догадался, мадемуазель, – сказал Пуаро, отвешивая галантный поклон.
– На восемь лет старше и всегда считала своей обязанностью присматривать за тобой. При плохом воспитании бог знает что из тебя вышло бы!
– Я мог бы, к примеру, жениться на обаятельной авантюристке, – пробормотал я мечтательно, пуская кольца дыма к потолку.
– Ну если говорить об авантюристках... – Она не договорила.
– Да? – спросил я с некоторым любопытством.
– Ничего, но я могла бы назвать кое-кого, и даже не пришлось бы ходить особенно далеко. Джеймс утверждает, – она повернулась к Пуаро, – что вы подозреваете в убийстве кого-то из домашних. Могу сказать только: вы ошибаетесь!
– Мне было бы весьма неприятно! – вздохнул Пуаро. – Это... как вы говорите? – не моя профессия.
– Насколько мне известны факты, из домашних убить могли только Ральф или Флора.
– Но, Каролина...
– Джеймс, не перебивай меня, пожалуйста. Я знаю, что говорю, Паркер встретил ее снаружи. Он не слышал, чтобы дядя ей что-нибудь сказал, – она могла его уже убить.
– Каролина!
– Я не говорю, что она его убила, Джеймс. Я говорю, что она могла это сделать. И вообще, хотя Флора из нынешних девиц, которые не уважают старших и думают, будто знают все лучше всех, никогда не поверю, что она способна убить даже курицу. Но факт остается фактом: у мистера Реймонда, майора Бланта, миссис Экройд и даже у этой мисс Расселл (это ей повезло!) есть алиби. У всех, кроме Ральфа и Флоры! А что бы вы ни говорили, я ни за что не поверю, что это Ральф. Мальчик, которого мы знаем с детства!
Пуаро помолчал, наблюдая за дымком своей сигареты. Потом заговорил – мягким, вкрадчивым тоном, производившим странное впечатление, так он был не похож на его обычный быстрый говорок.
– Возьмем человека – обыкновенного человека, не помышляющего ни о каком убийстве. Но у него – слабый характер. Долгое время эта слабость не проявляется – может даже никогда не проявиться, и тогда он сойдет в могилу уважаемым членом общества. Но предположим – что-то случилось. У него затруднения... Или он узнает секрет, от которого зависит чья-то жизнь. Первым его поползновением будет исполнить свой гражданский долг. И вот тут-то проявится эта слабость. Ведь перед ним откроется возможность получить большие деньги. Ему нужны деньги, а это так просто! Только молчать. Это начало. Жажда денег все растет. Ему нужно еще и еще. Он ослеплен блеском золота, опьянен легкостью наживы. Он становится жадным и от жадности теряет чувство меры. Мужчину можно выжимать до бесконечности, но не женщину. Потому что женщина всегда стремится сказать правду. Сколько мужей, изменявших женам, унесли в могилу свой секрет! Сколько жен, обманувших мужей, разбивали свою жизнь, швыряя правду в лицо мужьям! Доведенные до крайности, потеряв голову – о чем они, bien entendu[28], потом жалеют, – они забывают о чувстве самосохранения и говорят правду, испытывая глубочайшее, хотя и минутное, удовлетворение. Вот что, я думаю, произошло в этом случае. Нажим был слишком велик и... принес смерть курочке, которая несла золотые яйца. Но это не конец. Человеку, о коем мы говорим, грозит разоблачение. А это уже не тот человек, каким он был, скажем, год назад. Его моральные принципы поколеблены. Он загнан, он хватается за любые средства, чтобы избежать разоблачения. И вот – кинжал наносит удар.
Он замолчал. Мы сидели словно в оцепенении. Не берусь передать, какое впечатление произвели на нас его слова. Его беспощадный анализ, ясность его видения испугали нас обоих.
– Потом, – продолжал он негромко, – когда опасность минует, он станет опять самим собой – нормальным, добрым. Но если понадобится – он снова нанесет удар.
Каролина наконец пришла в себя.
– Вы говорили о Ральфе, – сказала она. – Может, вы правы, может, нет, но нельзя осуждать человека, не выслушав его.
Зазвонил телефон. Я вышел в переднюю и снял трубку.
– Слушаю, – сказал я. – Да, это доктор Шеппард. – Минуты две я слушал, потом коротко ответил и повесил трубку.
Вернувшись в гостиную, я сказал:
– Пуаро, в Ливерпуле задержали некоего Чарльза Кента. Его считают тем незнакомцем, который был в Фернли в тот вечер. Меня вызывают в Ливерпуль для его опознания.
Глава 18
ЧАРЛЬЗ КЕНТ
Полчаса спустя Пуаро, инспектор Раглан и я уже сидели в вагоне ливерпульского поезда. Инспектор был возбужден.
– Хоть в шантаже разберемся, – говорил он с надеждой. – Это прожженный тип, насколько я понял по телефону. К тому же наркоман. С ним хлопот не будет. Если откроется хоть какой-нибудь мотив, нет ничего невероятного в том, что он убил мистера Экройда. Но в этом случае почему скрывается Ральф Пейтон? Все это какой-то запутанный клубок. Между прочим, вы были правы, Пуаро: оказалось, что это отпечатки пальцев мистера Экройда. Мне эта мысль тоже приходила в голову, но я от нее отказался как от маловероятной.
Я усмехнулся про себя. Инспектору явно не хотелось признаться, что он сплоховал.
– А этого человека еще не арестовали? – спросил Пуаро.
– Нет, задержали по подозрению, – ответил Раглан.
– А что он говорит?
– Почти ничего, – с усмешкой ответил инспектор. – Видать, стреляный воробей. Не столько говорит, сколько ругается.
В Ливерпуле, к моему удивлению, Пуаро ожидал восторженный прием. Старший инспектор Хейз, оказывается, работал когда-то с ним и, видимо, составил преувеличенное впечатление о его талантах.
– Ну, теперь, когда приехал мосье
- Пуаро расследует. XII дел из архива капитана Гастингса - Агата Кристи - Детектив / Классический детектив
- Эркюль Пуаро и Убийства под монограммой - Софи Ханна - Классический детектив
- Испытание невиновностью - Агата Кристи - Классический детектив
- Убийство Роджера Экройда - Кристи Агата - Классический детектив
- Мистер Паркер Пайн – мастер счастья - Агата Кристи - Классический детектив
- Рождество Эркюля Пуаро - Агата Кристи - Классический детектив
- Зеркало покойника - Агата Кристи - Классический детектив
- Мистер Паркер Пайн (сборник) - Агата Кристи - Классический детектив
- Дело о любви - Агата Кристи - Классический детектив
- Дело недовольного военного - Агата Кристи - Классический детектив