Последний реанорец. Том XII – Часть II - Вел Павлов

народов. Как только некоторые к ним ни пытались подступиться, чтобы как можно быстрее переправиться на другую сторону! Их самих и их бойцов желали подкупить, умаслить, ублажить, кто-то даже угрожал всеми карами небесными, но эти двое были непоколебимы.

Горжусь ими. Немного… Потому как они прекрасно осознают, что будет, если вдруг вздумают ослушаться.

Сам не понимал почему, но прямо сейчас, в этот самый миг, моё душевное состояние, которое из-за всего хаоса пребывало в раздоре, впервые за долгое время пришло норму. Я наслаждался тем, что видел, чувствовал и слышал. Радость детей не знала границ в это время. Шалили не только они, но и их уменьшившиеся элементали, о чем судили всполохи самой разнообразной магии. Все были в восторге даже в такое неспокойное время. Не знаю, в какое мгновение это случилось, наверное, лишь наблюдая за улыбчивыми лицами своих девочек и детскими выкрутасами. Вслушиваясь в беззаботный смех и щебет малышей, и глядя на то, как люди беседуют с другими народами, все общаются друг с другом без каких-либо задних мыслей, в голове внезапно зародилась безумная мысль.

Люди в лице моих жен и еще нескольких аристократок, альвы и флариэны в лице Калиры и Нэссы, могущественные архидемоны в лице ВальдХэрри, Мог-Лар и Ас-Нная, божества в лице Ивары и Лислины. Даже миниатюрные феи, если судить по их счастливым мордашкам участвовали в пересудах и не ощущали при этом себя обузой в подобной компании. Именно таким неизвестным мне образом я, наконец-то, смог уловить скрытый смысл и суть интеграции миров. Ведь не всё можно решить кровопролитием и смертью. Всё это связь, которая образуется постепенно.

Глупо и непонятно, но всё произошло таким нелепым образом. Взаимовыручка, взаимопонимание, единодушие и частица умиротворения с одухотворением. Жаль только, что такое случается в минуту глобальной опасности. Горькое и в то же время знакомое чувство осознания, когда-то очень много всякой мерзости в Мерраввине подобным путем объединилось против меня и моего народа.

Правда, этот случай всё-таки отличается, поэтому кто знает… Возможно в будущем, если случится чудо и мы одолеем пожирателей, то Земля придёт к наивысшей точке в своей светлой стороне развития.

Правда, я никогда не был философом и долго размышлять на эту тему не пришлось, потому как через миг слух уловил приятный стрекот крыльев, а на мою голову мягко спикировал практически невесомый силуэт.

— Вы изменились, благодетель, — певучим тоном прошептала королева фей, поглаживая меня по волосам. — От вас теперь не так сильно веет тоской и грустью. Вы умиротворены и счастливы чему-то. Я очень рада за вас. Вы, наконец-то, нашли себя, не так ли?

— В какой-то мере ты права, — усмехнулся я. — Просто теперь я ни о чем не жалею… ваше величество.

— Нет, не надо так, — весело хихикнула малютка, мягко спорхнув мне на ладонь. — Для вас я всегда буду малышкой Ниа, благодетель, и никем иной. Если бы не вы, то у меня тоже не получилось бы найти себя.

— Как скажешь, красотка, — ухмыльнулся лучезарно я, любуясь необычайным великолепием и очарованием молодой королевы, а также её изящным убранством, которое целиком состояло из природной магии. — Как обстоят дела с пополнением? — и глазами указал в сторону цветущего и благоухающего сада.

А ведь на дворе уже властвовала поздняя осень.

— Ранней весной, — изрекла грустно и кратко фея, а после расплылась в загадочной улыбке. — Но это произойдет лишь в том случае, если я вам помогу.

Вот только в её грусти и улыбке оказалось что-то скрыто. Очень глубоко. Тем не менее, как не прискорбно, я уже прекрасно понимал, к чему она клонит.

— Пока ты не совершила невиданную глупость, то прошу хорошенько обо всём поразмыслить. Останавливать тебя не собираюсь, но если вздумаешь рискнуть, то так и сделаю.

— Вовсе нет! Я не рискую, ведь вы будете рядом, — обрадованно прошептала фея, а затем мягко вспорхнула, зависнув в воздухе, и со всей теплотой поцеловала меня в щетинистую щеку. — Я помогу вам.

— Ниа… — сурово воспротивился я, но та словно ничего не слышала.

— Я пойду с вами, благодетель. Я уже всё для себя решила, — серьёзно заявила королева. — Вы и сами прекрасно понимаете, что я смогу помочь и сделаю ненадолго сильнее вас и ваших спутников.

Малютка права. Ноктюрн. Усиливающий ноктюрн. И этим всё сказано.

— Ниа, ты же понимаешь, что если не станет королевы, то всему придёт конец. Без тебя девочки долго не протянут. Без тебя и твоего вмешательства ваш новый дом не простоит. Без тебя твой народ канет в небытие.

— Без вас всего этого не было бы. Без вас, не было меня и Ифы с Яни, — мягким и заботливым тоном начала отчитывать меня девчушка. — Вы хоть и хранитель, благодетель, но вы тоже последний представитель своего народа и тоже идёте на смерть, чтобы защитить то, что любите. Без благодетеля о расе реанон все забудут, так что мы с вами похожи, но это вас не остановит же? А если вы не справитесь, то, — а затем она миниатюрной ручкой обвела всё пространство перед моими глазами, — всё это исчезнет и мои старания будут попросту никчемны. Всё погибнет под стопой пожирателей. К тому же вы будете со мной в том месте и убережете от всего. Безопаснее места, чем рядом с вами я не знаю.

Всегда подозревал, что эта маленькая прелесть особенная. Еще тогда, когда впервые побывал в ледяных лесах Зеленвальда. Самая младшая из принцесс и вправду чем-то похожа на меня.

— Ты вся в свою мать, Ниа, — с нежностью прошептал я, большим пальцем поглаживая малютку по голове. — Я никогда не видел более храброй малышки, чем ты.

— А я никогда не видела столь самоотверженного и сильного разумного, как вы, — не осталось та в долгу, озорно ухмыляясь и возбужденно стрекоча крыльями. — Будь на вашем месте кто-то другой, то он бы давным-давно сломался под грузом ответственности и тревоги. Судьба жестоко с вами обошлась, но вы не сдались и обрели новый дом. Я хочу того же.

— Я Линчеватель Мерраввина, Жнец Бездны и Кровавый Маньяк. Хуже меня нет никого, ты не забыла об этом? — с наигранной свирепостью осведомился я.

— Помню. Но благодетель жесток и безжалостен лишь со своими врагами, — счастливо выпалила королева. — Однако в то же время вы необычайно добры и жертвенны.

Добр и жертвенен, значит. Сколько бы мёртвых душ на том свете впало бы в бешенство, услышав такие слова.

— Думаю, это к вам благодетель, — усмехнулась тепло фея, глазками указывая в сторону двух приближающихся людей, и вновь клюнув в меня щеку, быстро упорхнула прочь.

В общем и целом, Ниа оказалась права. Парочка действительно пришла ко мне. Правда, стоило Габриэлю сопроводить до нужного места гостя, как тот в мгновение ока исчез, лишь отвесив мне вновь поклон. А вот на так называемого юного столпа, который всю дорогу пытался держать себя в руках, было жалко смотреть. С каждым шагом вся его уверенность улетучивалась как дым на ветру и когда тот появился передо мной, то рядом я видел не гордого уникума, а всё того же самонадеянного и унылого сопляка.

— Ну и? — отчужденно спросил я, стоило неловкой паузе затянуться на долгие мгновения. — Если решил, что мне нравится смотреть на твою кислую и виноватую мину, то боюсь ты ошибся. В тишине мне более по душе наблюдать за феями и красивыми женщинами, а ты ни к одним, ни к другим никаким боком не относишься. Даже если смотреть на тебя с высоты птичьего полёта. Мелковат будешь. Зачем пришел?

— Прости… прости меня, зять… — еле слышно пробубнил брат Прасковьи, не отводя взора от половицы под своими ногами. — Я виноват перед тобой.

— Считаешь, я разозлился на это? — выдохнул с показушным безразличием я, отчего парень невольно задрожал, но не отступил прочь. — Как думаешь, почему я вышел из себя?

— Потому что… потому что я не сдержал данное тебе… слово, — сбивчиво проблеял он. — Я обещал, что могу сдерживаться, но я поддался искушению, — но уже через секунду голос парня стал более решительным, а дрожь из тона начала пропадать. — А тот, кто поддаётся искушениям не сможет уберечь и защитить другого. Он должен быть непоколебим во всём и со всеми.

Сучья кровь! Наконец-то! Как будто в прошлое угодил. На секунду даже показалось, что я вернулся в молодость, а на моём месте сейчас находится мастер Уартерат. Ведь в юношестве моё времяпровождение в корпусе Высшей речи даже вспоминать страшно. Я был в десятки раз хуже Феофана. Так что не такая уж он и пропащая душа. Что ж, воспитательные меры и маринование временем дали свои плоды и пошли ему на пользу.

— Запомни,