Ш.У.М. - Кит Фаррет

привык давно».

«Откуда у тебя такие глубокие познания в трактирах апатридов. — поинтересовался Шрам, пытаясь заставить себя проглотить кусок крысятины. — Я бы даже не понял, что тут трактир. Уж, не говорю, о бартерной системе — даже не слышал о ней раньше».

«Я же на раскопках работаю. — пояснил Кабан. — Всё ценное находится далеко за пределами трущоб. Оттуда, не набегаешься в наши трактиры. Поэтому я уже привык питаться в трактирах апатридов. И систему я их хорошо изучил. У меня всегда полные карманы разного мелкого хлама, который можно легко выменять на выпивку и закуску».

«Ну, если учесть, что меня пол дня назад, должны были расстрелять, то ужин у нас получился вполне сносный. — подытожил Шрам. — Вот только я пока не придумал, что же теперь делать? Всю жизнь собирать хлам и выменивать его на крысятину? С такой жизнью, скоро сам вернешься и попросишь расстрела!»

«Не знаю, ты у нас «мозг». — спокойно ответил Кабан. — Но в данной ситуации я бы предложил переночевать и послушать, что Клок завтра расскажет. Возможно, нас никто и не ищет вовсе. Может, и убегали зря».

«Это мало вероятно. — заметил Шрам. — Но ты прав, нужно дождаться доклада Клока. И знаешь, что? Мы не учли одну важную деталь».

«Какую?» — Кабан наклонился в сторону Шрама, показывая свою заинтересованность.

«Ту, что возвращаться при свете во внешний город, это смертоубийство! — ответил Шрам. — А ночью, при этом, нас Клок ждать не может, так как может потом встретить патруль».

«Ну, он мог бы ночь там переждать и с утра вернуться». — предложил Кабан.

«Клок? Ночь в метре от трактира? — засмеялся Шрам. — От такого информатора толку нет! К утру, он уже будет не в состоянии вернуться на вахту, так как будет пьяным спать с каким-нибудь апатридом в канаве. Но мысль ты верную подкинул».

«В смысле?» — сбился с мысли Кабан.

«В прямом! Что бы встреча прошла безопасно — нужно там переночевать. Но не Клоку завтра, а нам сегодня. — пояснил Шрам. — Мы сегодня ночью, спокойно и незаметно вернемся к тому трактиру, и в соседнем здании переждем до вечера».

«То есть ты предлагаешь вернуться туда, где нас только недавно искала армия стражей?» — удивился Кабан.

«Именно! — ответил Шрам. — Искала и не нашла. А значит, больше они нас там искать не будут. Гораздо вероятнее то, что они прочесывают трущобы, чем то, что они ждут нас у трактира».

«Ну не знаю, там наверняка остались апатриды, которые ошибочно, так же как и мы с Клоком, полагают, что ты их вовсе не спасал. — в полголоса, наклонившись еще ближе к Шраму, сказал Кабан. — Мы не партийцы, нас за это могут сами апатриды линчевать».

«Не линчуют, так как все поняли всё правильно!» — рядом раздался незнакомый голос.

Оба друга, от неожиданности, вздрогнули и повернулись в сторону звука. Каждый надеялся, что это просто отрывок чужого разговора, случайно вклинившегося в их. Союзников в этих местах быть не могло, и, подобная информация, для чужих ушей сулила большими проблемами. И эти уши, стояли прямо у стола, и принадлежали мужчине лет сорока или пятидесяти, с длинными черными волосами, с несколькими заплетенными косами. Помимо ушей и вплетенных косичек, человек имел потухшие усталые глаза, которые пристально смотрели на пьющих приятелей. Одет он был не дорого, но аккуратно, что сбивало с толку, так как по одежде становилось трудно определить кто он — апатрид или последователь.

«Это вы нам? — с неестественной для себя вежливостью, спросил Шрам. — Мы с другом, просто остановились перекусить и отдохнуть».

«Да, я вижу. — заметил мужчина. — И у вас почти кончилась выпивка и закуска».

Мужчина сделал жест в воздухе и к столу подошел еще один мужчина, державший в руках несколько бутылок самогона. Этот был значительно моложе, похож на старшего, возможно сын или родственник. Тоже темноволосый, коротко стриженный, но при этом с четырьмя длинными косичками на затылке. Следом подошел бармен и, как обычно, молча, поставил несколько тарелок с закуской. Причем, это были тарелки со свининой, а не с крысятиной.

«Не стоит. — уважительно отодвинул бутылки Кабан. — Мы можем сами себе купить. Но если это подарок — я готов его оплатить. Не хотите игрушку из старой эры? Очень раритетная!»

Кабан одним движением вытащил из кармана еще одного солдатика и протянул незнакомцам.

«Не стоит. — спокойно ответил мужчина постарше. — Это дружеский подарок».

«Когда в последний раз в трактире, к нам в друзья набивались за бутылку самогона, — не смог удержаться и не съязвить Шрам, — началась массовая драка!».

«Мы знаем. — подключился незнакомец помоложе. — Так же как и то, что ты убил в этой драке преступника!»

«Мы давно за тобой наблюдаем Шрам». — подытожил старший.

«Кто вы такие? Зачем вы за нами следите?» — Шрам начал нервничать, так как боковым зрением заметил, как весь трактир сейчас наблюдает за ними. Весь гул и движение внутри трактира, были не более чем прикрытием. На деле, каждый разговаривающий пьяница, и проходившая мимо меретка, косились на незваных гостей.

«Можете не беспокоится. — пояснил старший. — Вы на нашей территории, и в противном случае, с вами бы уже разобрались. Мы видели всё, что происходило сегодня на границе».

«Что именно?» — удивился Кабан.

«Всё». — спокойным голосом ответил молодой

«И мы хотим поговорить с тобой об этом, Шрам. — сказал старший. — Я староста восточного города. А это мой старший сын. Мою жену сегодня убили. И ты был тому свидетелем, Шрам».

Расстрел апатридов, убийство стражника, неудачные две встречи с Филией, побег. Всё это залитое крепким алкоголем и зажеванное крысиным мясом, сдавливало Шрама изнутри и мешало дышать. А информация о том, что все его действия были на виду, и теперь не понятно, что за это будет — поставило жирную точку в его сознании. Шраму стало не хватать воздуха, и он попытался выбежать на улицу. Он резко поднялся со стула и приготовился бежать, но глаза закрыла черная пелена. Падая, Шрам почувствовал резкую боль в виске.

«Похоже кто-то ударил исподтишка и я теряю сознание. — подумал Шрам. — Надеюсь, Кабан прорвется, его и пьяным скрутить не просто».

…Шрам проснулся от удара по лицу. Его тело было сковано. В комнате было настолько темно, что даже ее размеры возможности определить не было. Стены, мебель, всё скрывал мрак. В двух метрах от Шрама на стуле сидел староста, возле которого на маленьком столике горела свеча. Она давала единственный свет в помещении. И света этого было настолько мало, что даже сам староста был еле виден.

«Ты