Рейтинговые книги
Читем онлайн Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство - Лев Давыдычев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 64

Шёл он рядом с мамой, которая облачилась тоже во всё яркое и импортное, и вся была в драгоценностях.

Вовик пропустил их мимо и поплёлся следом, машинально прислушиваясь к довольно громкому разговору. А Робки-Пробкина мама втолковывала сыну (у Вовика, ему показалось, даже уши вытянулись, чтобы лучше слышать) следующее:

— Вероника — прекрасная девочка. Я в жизни такой воспитанной девочки не встречала.

— Да ну тебя, — вяло оборвал Робертина.

И Вовик отстал, и вслух произнес:

— Два-два…

Больше с ним за вчерашний день ничего не случилось, весь он (день то есть) был посвящен по возможности глубоким раздумьям и довольно жестоким переживаниям по поводу, конечно, воспитанной девочки Вероники. Счёт два-два был утешительней, чем один-два, но никак не мог удовлетворить Вовика.

Ещё два события из вчерашнего дня осталось вспомнить, уважаемые читатели: одно — довольно печальное, другое — весьма смешное.

Перед самым сном, уже подходя к кровати, Иван Варфоломеевич вдруг что-то неясно вспомнил, присел, сидел и мучился, потому что воспоминание тревожило его, но не прояснялось. Для самоуспокоения он решил, что его беспокоит только что возникшая, но ещё туманная мысль, имеющая отношение к эликсиру грандиозус каоборотус. Нет, никакой такой мысли обнаружить не удалось. Тогда, может быть, воспоминание? Да-да, что-то вроде этого. Но о чем? О ком? А мысль-воспоминание вдруг вызвала неприятное ощущение, даже с оттенком брезгливости, чуть ли не ненависти, перемешанной с острой тревогой.

Иван Варфоломеевич решил, что, если сидя не может разобраться в этом странном ощущении, надо встать. Он машинально пошёл к чемодану, с которым вернулся из-за границы и которого ещё не раскрывал.

Сейчас ему почему-то вдруг захотелось открыть чемодан, однако он испугался этого простого желания.

??????????????????????

Но деваться было некуда, его так и тянуло к чемодану. Иван Варфоломеевич щелкнул замком, откинул крышку и… бессильно опустился, почти рухнул на пол…

Сверху, на вещах, в беспорядке засунутых в чемодан, лежал галстук Сержа — белый, в маленьких фашистских свастичках.

Долго полулежал или полусидел, прислонившись к стене, на полу Иван Варфоломеевич, казалось, ни о чём не думая, только чувствуя боль в сердце… надо принять лекарство… надо принять лекарство… а боль всё возрастала и возрастала… надо принять лекарство… стучало в висках… Силы уже оставляли его, в глазах темнело… Он на четвереньках еле-еле добрался до тумбочки, уже на ощупь нашёл лекарство, положил его под язык… Очнулся (или проснулся?) он на полу от холода, сел, недоуменно оглянулся вокруг, взгляд его упал на закрытый чемодан.

Иван Варфоломеевич резко сел, потом вскочил, бросился к чемодану, щелкнул замком и облегченно вздохнул: никакого галстука не было! Он тщательно перебрал содержимое, ещё раз и ещё облегченнее вздохнул, лег в постель и выключил свет.

Хотел Иван Варфоломеевич закрыть глаза, а они не закрывались. Да-да, в отеле он взял галстук Сержа из мусорной корзины и положил в ящик письменного стола. Да, да, да, так оно и было. А когда он положил (или не положил?) галстук в чемодан, Иван Варфоломеевич не помнил. Собираться в аэропорт он стал в последний момент, когда за ним уже зашёл Серёжа, а Иван Варфоломеевич торопливо записывал варианты формул составных частей эликсира грандиозус наоборотус в блокнот. Не мог же он при Серёже достать фашистский галстук из ящика письменного стола и зачем-то положить в чемодан?!

А глаза всё-таки не слушались Ивана Варфоломеевича и никак не хотели закрываться. Перед его мысленным взором был им самим раскрытый чемодан — вот здесь, в этой комнате, а сверху на вещах — белый, в маленьких фашистских свастичках галстук… Чертовщина какая-то! Мистика! Бред! Галлюцинация… Но блокнот с формулами надо бы из чемодана достать…

Тут глаза закрылись. Иван Варфоломеевич рассудил таким образом: у него был небольшой приступ, он уснул и увидел неприятнейший сон. И он сейчас же заснул и уже больше во сне ничего не видел, а о блокноте забыл…

И последнее из неописанных событий вчерашнего дня.

Возвращаясь от Ивана Варфоломеевича, Гордей Васильевич, как бы торопимый приятным желанием, поднялся этажом выше своей квартиры и позвонил в квартиру одного своего приятеля-пенсионера, который гордо называл себя парикмахером в отставке. Дома у него были все необходимые инструменты и принадлежности для его работы, специальное кресло и трельяж. Илья Ильич, так его звали, с удовольствием обслуживал друзей и знакомых, в том числе Гордея Васильевича и его внука Робика.

И парикмахер в отставке нисколько не удивился довольно позднему визиту и не стал ни о чём расспрашивать, когда Гордей Васильевич, предварительно извинившись, сказал:

— Позвольте сейчас пригласить к вам клиента и сделать с ним такое, чего, я уверен, вы не делали ни разу в жизни. Покорно прошу не удивляться.

Осторожненько, беззвучно открыв дверь в свою квартиру, Гордей Васильевич точно так же пробрался в чулан, разыскал там несколько ремней, ремешков и бечевок, вошёл в комнату, где всё семейство отчаянно зевало перед телевизором.

— Сейчас начнется, — насмешливо проговорил Робик. — Дед попытается выключить, а мы не позволим.

— Да смотрите на здоровье, если оно вам не дорого, — добродушно отозвался, к изумлению всех, Гордей Васильевич, вызвал внука в коридор и зашептал: — Представь себе, потомчик, сейчас мне один военный, бывший разведчик, по-моему, показал интереснейший прием допроса. Вы ведь часто в шпионов играете, может, тебе и пригодится. Обалдеешь! Идём, продемонстрирую!

Между нами говоря, уважаемые читатели, Робик временами был глуп, как пробка. Именно поэтому он и позволил сделать с собой то, что категорически отказался делать парикмахер в отставке, а совершил сам дед.

Извинить Робика в какой-то степени может лишь то обстоятельство, что его прекрасную шевелюру с любовью, так сказать, содержал Илья Ильич.

Чтобы доказать, что временами (или всегда?) Робик был глуп, как пробка, задам вопрос: ну кто поверит, что дед-генерал почти ночью будет показывать внуку, да ещё в чужой квартире, какой-то прием какого-то допроса, а внук согласится на это без сомнений и колебаний?

И Робик спокойно сел в знакомое кресло, положил руки на подлокотники, а Гордей Васильевич, с нескрываемым злорадством, которого внук не замечал, любуясь своей шевелюрой в тройном зеркале, говорил и проделывал то, о чём говорил:

— Привязываем руки… ноги привязываем… затем туловище… шейку так, чтоб не шевельнулся… рот открой!.. платочек туда… готово!

Илья Ильич в ужасе спросил:

— Зачем вся эта процедура? Клиентов никогда не привязывают!

— Клиентов — да! — едко согласился Гордей Васильевич. — А перед вами не клиент! Шеф банды Робертина! В прошлом Робка-Пробка! Приступайте, Илья Ильич! Наголо! Быстро! И качественно!

Робик пытался дергаться, жевал платок, пучил глаза.

— Я… я… я… не… не… не могу… профессиональная порядочность не позволяет… уничтожать редкую красоту… — лепетал парикмахер в отставке. — Такое богатство… роскошь… гордость… Руки не подымаются! Увольте, увольте, увольте!

— Тогда я сам! — Гордей Васильевич взял ножницы и стал отхватывать прядь за прядью, приговаривая: — Распустили обормота до невозможности… вырастили потомчика… Бандитом решил стать! Позорить мои седины! Доканчивайте про-це-ду-ру!

— Да, да… после вашей… работы… — бормотал перепуганный и оскорбленный Илья Ильич. — Приведу… хотя бы в порядок… этот ужас… это издевательство…

— Никакого ужаса! — отрезал Гордей Васильевич. — Никакого издевательства! Наоборот! Авось возьмется за ум, если он у него, конечно, имеется!

А Робик и впрямь испытывал ужас. Он ведь в ТРЕХ зеркалах вынужден был наблюдать, как лишался своего единственного достоинства, как постепенно под опытными руками Ильи Ильича обнажался череп, очертаниями похожий на дыню.

— Прекрасно! Великолепно! Неповторимо! Беспрецедентно! — хохотал Гордей Васильевич после каждого своего слова. — Теперь попробуй руководить бандой! Засмеет она тебя! Шефчик! Всю твою банду остригу, если потребуется! Собаки на улицах и те над тобой хохотать, будут! По-собачьи, конечно! Понимаете, Илья Ильич, нет теперь никакой управы на этих потомчиков! Бандиты молокососные!

— Но ведь это же, наверное, игра… — жалобно промямлил парикмахер в отставке. — При чём здесь прекрасные волосы? Мальчики, видимо, хотели поразвлечься…

Робик вытолкнул наконец-то платок изо рта, и оттуда вырвался такой вооооОООООООпль… Ну, примерно, если бы его издавали четверо: один — орал, второй — хрипел, третий — стонал, четвёртый — визжал…

— Позвольте развязать его? — дрожащим голосом спросил Илья Ильич. — Соседи подумают… у меня репутация…

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 64
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство - Лев Давыдычев бесплатно.
Похожие на Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство - Лев Давыдычев книги

Оставить комментарий