Игра по правилам - Дик Фрэнсис

Я уставился в пустоту. У Ваккаро не было никаких причин стрелять в меня, даже если он знал о моем существовании. Я же не был Гревилом и не мог помешать его планам. Все, чем я располагал, в лучшем случае были записи о его темных делах, — но мог ли он об этом знать? И откуда ему было знать, что в воскресенье днем я поеду на машине из Лэмборна в Хангерфорд? К тому же этот материал вместо Гревила мог вновь собрать кто-нибудь еще, если бы он сейчас пропал.

Я решил отделаться от своих страхов и спустился во двор посмотреть, на месте ли Брэд. Он сидел в машине, читая журнал по рыболовству.

— Я не знал, что ты рыболов, — удивился я.

— Я — нет.

Вот и весь разговор.

Усмехнувшись про себя, я предложил ему проехаться, дал ему связку из трех ключей и рассказал о царившем в доме хаосе, который ему предстояло увидеть, и о том, как выглядел конверт и сами записи о Ваккаро. Затем я написал имя Эллиота Трелони и адрес суда.

— Сделаешь? — спросил я с некоторой долей сомнения.

— Да.

Похоже, его несколько обидел мой тон, поскольку он почти выхватил бумажку с адресом у меня из рук.

— Извини, — сказал я.

Он кивнул, даже не взглянув на меня, завел машину, и когда я входил в здание, Брэд уже выезжал на улицу.

Наверху Аннет сообщила мне, что только что звонили из Антверпена и она записала номер, по которому мне нужно перезвонить.

Антверпен.

Я попытался вспомнить свой международный разговор в четверг. Так что там в Антверпене?

Ван Экерен. Якоб. Его племянник Ханс.

Я дозвонился до бельгийского города, и тот же четкий ясный голос ответил мне, что ему удалось выполнить мою просьбу и поговорить со своим дядей.

— Вы очень любезны, — сказал я.

— Я не уверен, что мы очень вам поможем. Дядя говорит, что он давно знаком с вашим братом, но они не были близкими друзьями. Однако около полугода назад ваш брат обращался к моему дяде за советом. — Он сделал паузу. — Кажется, ваш брат собирался покупать бриллианты, и его интересовало мнение дяди.

— А ваш дядя не посоветовал, у кого их приобрести? — с надеждой в голосе спросил я.

— Ваш брат назвал три-четыре имени, и дядя сказал, что им всем можно доверять и он может положиться на любого из них.

Я вздохнул.

— А не помнит ли ваш дядя, кого он конкретно называл?

— Он помнит, что одним из них был Ги Серви из Антверпена, — ответил Ханс. — Мы сами часто имеем с ним дело. Остальных он не помнит и не знает, на ком остановился ваш брат и состоялась ли покупка вообще.

— Ну что ж, благодарю вас.

— Мой дядя хочет передать вам свои соболезнования.

— Очень любезно с его стороны.

Он вежливо попрощался, продиктовав мне имя, адрес и телефон того самого Ги Серви, упомянутого Гревилом в разговоре с дядей.

Я тут же набрал этот номер, и мне вновь пришлось прослушать множество голосов, пока наконец не ответили что-то вразумительное по-английски.

Покойный мистер Гревил Саксони Фрэнклин был моим братом? Они справятся по своей картотеке и перезвонят.

Я стал ждать, пока они наведут обо мне справки в соответствии со всеми, на их взгляд, необходимыми мерами предосторожности, и в конце концов час спустя они мне перезвонили, поинтересовавшись, какие у меня возникли проблемы.

— Проблема в том, что нашу компанию пытались ограбить и в результате пропало много бумаг. После смерти Гревила я занимаюсь его делами и пытаюсь в них разобраться. Скажите, не через вашу ли фирму он приобрел бриллианты?

— Да, — обыденным тоном ответили мне, — через нашу.

Затаив дыхание, я пытался скрыть свое волнение.

— Не могли бы вы рассказать мне подробнее.

— Разумеется. Мы закупили партию бриллиантов цвета "Н" весом в среднем по 3, 2 карата каждый в Лондонском центральном торговом объединении в июле и доставили сто камней общим весом 320 карат вашему брату.

— Он... э... предварительно заплатил за них?

— Конечно. Полтора миллиона американских долларов наличными. На этот счет можете не волноваться.

— Благодарю вас, — ответил я, подавляя горькую усмешку. — А при отправлении вы не посылали никакой сопроводительной бумаги?

Похоже, он был слегка шокирован, услышав о какой-то «сопроводительной бумаге».

— Мы отправили бриллианты с нашим посыльным, — сдержанно заметил он. — Наш человек доставил их вашему брату домой, в Лондон. В соответствии с нашими правилами ваш брат осмотрел товар в присутствии посыльного, взвесил и, убедившись, что все в порядке, расписался в получении. У него должна была остаться копия этой расписки. И... э... никаких «сопроводительных бумаг».

— К сожалению, я не могу найти эту копию.

— Уверяю вас, сэр...

— Нет-нет, я не сомневаюсь, — поспешил заверить я. — Просто налоговые инспекторы обожают всякие документы.

— Ах да, — обида в его голосе исчезла. — Да-да, конечно.

Немного подумав, я спросил:

— Доставленные ему камни были необработанные или ограненные?

— Разумеется, необработанные. Насколько я понимаю, он сам через несколько месяцев собирался заняться их огранкой и шлифовкой по мере надобности, но нам было удобнее, чтобы он приобрел сразу всю партию. Да и ему тоже.

— Вы случайно не знаете, кому он собирался отдать их на шлифовку?

— Насколько мне известно, они предназначались для одного из его клиентов, у которого были свои определенные требования, но он не говорил, кто будет их шлифовать.

— Ну что ж, благодарю вас, — со вздохом сказал я.

— Мы готовы выслать вам копии всех документов, если они понадобятся.

— Да, пожалуйста, — ответил я. — Буду вам очень признателен.

— Мы отправим их по почте сегодня же днем.

Я медленно положил трубку. Теперь, кажется, я знал, откуда взялись бриллианты, но это никоим образом не помогло мне узнать, куда они делись. У меня появилась надежда, что они сейчас благополучно находятся где-то на обработке и мне вскоре сообщат, что они готовы. Ну что ж, вполне реально. Но если Гревил отправил их шлифовать, то почему об этом не было никаких сведений?

А может быть, и были, но их украли. Однако, если бы их украли, вор бы знал, что бриллианты на шлифовке и нет смысла искать их у Гревила дома. Бесплодные мысли, безрезультатные догадки.

Я выпрямился и расслабил некоторые мышцы, побаливавшие после аварии.

Вошла Джун.

— У вас откровенно затраханный вид, — сказала она и тут же в ужасе прикрыла рот ладонью. — Я никогда не позволяла себе говорить такое мистеру Фрэнклину.

— Я же не он.

— Да, но... все-таки вы — шеф. — Тогда подумайте, где бы взять список людей, занимающихся огранкой и шлифовкой бриллиантов, в особенности неординарными заказами, начиная с Антверпена. Нам нужно нечто вроде «желтых листов» справочника. За Антверпеном следует Нью-Йорк, Тель-Авив и Бомбей, правильно? Кажется, это четыре основных центра? Я читал его книги.

— Но мы не имеем дела с...

— Не надо, — перебил я. — Имеем. Гревил купил алмазы для Просперо Дженкса, и тот хотел, чтобы их особым образом обработали для его изделий, или фантазий, уж не знаю, как они называются.

Непонимание в ее взгляде сменилось заинтересованностью.

— Да, хорошо. Я смогу это сделать. Вы хотите, чтобы я занялась этим прямо сейчас?

— Да, будьте добры.

Дойдя до двери, Джун с улыбкой оглянулась.

— И все-таки вид у вас откровенно...

— Гм. Идите и постарайтесь это как-нибудь пережить.

Я посмотрел, как она скрылась за дверью. Серая юбка, белая блузка. Убранные назад светлые волосы. Длинные ноги. Туфли на низком каблуке. Джун скрывается за кулисами.

День тянулся медленно. Самолично укомплектовав три заказа, я дал Аннет проверить, и, кажется, все было в порядке. Я неторопливо обошел весь офис, посмотрев, как Элфи занимается упаковкой, как похожая на тихую гувернантку Лили, курсируя от ящика к ящику, собирает заказы, как Джейсон ворочает тяжелые коробки с новыми поступлениями, как крепкая на вид Тина, знакомая мне меньше всех, сверяет их по описи и раскладывает по лоткам.

Никто из них особо не обращал на меня внимания. Я для них стал уже чем-то привычным. Элфи уже не делал выпадов против Дазн Роузез, Джейсон хоть и бросал на меня косые взгляды, но держал свои реплики при себе. Аннет выглядела озабоченной, Джун была занята. Я вернулся в кабинет Гревила и в очередной раз попытался взяться за письма.

К четырем часам, помимо обычной информации о наличии товара, Джун уже получила результаты своей, как она выразилась, «разведки» в виде длинного списка специалистов по огранке в Антверпене и списка покороче — в Нью-Йорке. На подходе был Тель-Авив, испытывавший языковые трудности, а Бомбей молчал, и она сомневалась в том, что мистер Фрэнклин решил бы иметь дело с Бомбеем, так как Антверпен был гораздо ближе. Положив списки, она удалилась.

«Учитывая, с какой скоростью работают эти осторожные ювелиры, — подумал я, просматривая результаты „переклички“, — не меньше недели уйдет лишь на то, чтобы получить лаконичные „да“ или „нет“ по списку из Антверпена. Возможно, и стоило бы попробовать». Я был готов ухватиться за любую соломинку. Одно из писем было из банка, в нем напоминалось о том, что пришел срок уплаты процентов по займу.