Освобождение. Переломные сражения 1943 года - Алексей Исаев

Итоги воздушного сражения над северным фасом Курской дуги 6 июля пока не давали решительного преимущества ни одной из сторон. Универсальным показателем в данном случае является число самолето-вылетов. У проигрывающей воздушное сражение стороны число поднимаемых в воздух самолетов заметно снижается. В небе над Ольховаткой и Понырями этого пока не происходило. 16-я воздушная армия выполнила 1126 самолето-вылетов днем и 200 ночью. Еще 269 вылетов пришлось на авиацию дальнего действия. Потери авиасоединений армии С.И. Руденко оставались на высоком уровне, 6 июля был потерян 91 самолет. В отличие от первого дня операции большая часть потерь пришлась на бомбардировщики и штурмовики. Потери немецкого 6-го воздушного флота за 6 июля согласно журналу боевых действий соединения составили всего 6 самолетов (3 Ju88, 1 Ju87, 1 Bf110 и 1 FW190).

К вечеру 6 июля обе дивизии армии Н.П. Пухова, попавшие под удар главных сил противника, были выведены из боя. 81-я стрелковая дивизия была сменена частями 307-й стрелковой дивизии и отведена назад. Теперь оборона 13-й армии на направлении главного удара противника полностью легла на плечи соединений, составлявших второй эшелон построения армии: 70, 75 и 6-ю гвардейские стрелковые дивизии, 307-ю стрелковую дивизию. Вечером второго дня битвы К.К. Рокоссовский был вынужден напомнить про печально известный приказ № 227 «Ни шагу назад». В директиве штаба фронта № 00376/оп от 18.16 6 июля говорилось: «Предварительные итоги двухдневных боевых действий показали, что некоторые части и соединения, особенно в 13-й армии, проявили недостаточную стойкость в обороне, нарушили приказ Народного Комиссара Обороны СССР от 28.7.1942 г. № 227, оставили без приказа свыше свои оборонительные позиции и тем самым позволили противнику вклиниться в нашу оборону и нарушить ее прочность»[61]. Несмотря на то что приказ вышел вечером 6 июля, речь в нем шла, скорее, о событиях предыдущего дня.

На третий день наступления немецким командованием был запланирован ввод в бой 4-й танковой дивизии. Вечером 6 июля Модель вернулся из дневных разъездов по соединениям армии и немедленно внес изменения в подготовленный его штабом план действий. Кребс планировал поставить свежее соединение в затылок 9-й танковой дивизии под Понырями. Модель отверг этот вариант и решил сместить острие удара, насколько это было возможно в рамках ограниченного пространства вклинения в советскую оборону. 4-я танковая дивизия должна была наступать на Теплое. Основным недостатком этого плана было то, что две ударные группировки 9-й армии наступали в расходящихся направлениях. 2-я и 4-я танковые дивизии по плану наступали в направлении Теплого, а 292-я и 86-я пехотные дивизии корпуса Гарпе – на Поныри. Замысловатый план также требовал скачкообразного распределения ресурсов авиации. С 5.00 до 7.00 1-й авиакорпус должен был поддерживать корпус Лемельзена, а с 7.00 до 12.00 – переключаться на поддержку корпуса Гарпе. Сражение на северном фасе Курской дуги четко распалось на два: бои за Поныри и немецкое наступление на Ольховатку.

Поныри. Несмотря на, прямо скажем, ограниченные результаты контрударов 6 июля, они позволили выиграть время на перегруппировку резервов. Если перед битвой обороняющийся вынужден распылять силы на широком фронте, то с началом наступления противника их можно сводить в одну точку. Ударный клин немцев словно магнит притягивал к себе танковые, стрелковые и артиллерийские части Центрального фронта. Выигранные за счет контрударов сутки позволили сгладить несоответствие планов действиям противника.

В ночь на 7 июля до Понырей добралась 2-я истребительно-противотанковая бригада из 48-й армии. С малоархангельского направления к Понырям были перегруппированы две бригады из 12-й артиллерийской дивизии прорыва. Всего в районе Понырей было сосредоточено 15 артиллерийских полков, тяжелая гаубичная бригада и две истребительно-противотанковые бригады. В какой-то мере перенацеливание одного из немецких ударов на фланг, на Поныри гальванизировало старый план Рокоссовского, предусматривающий наступление вдоль железной дороги. Станция Поныри была одним из узлов обороны, построенным в рамках этого плана.

Штурм Понырей соединениями XXXXI корпуса начался с рассветом 7 июля. Пять раз немцы переходили в атаку, пытаясь прорвать оборону 307-й дивизии, но каждый раз с большими потерями откатывались назад. В 10 часов группе пехоты немцев с танками удалось прорваться на северо-западную окраину Понырей, но они были контратакованы резервом 307-й дивизии (два батальона пехоты и 103-я танковая бригада) и отброшены в исходное положение. Не добившись успеха, немцы перенесли направление удара. Через час последовала атака на Поныри с северо-востока. В ожесточенном бою к 15.00 наступающим удалось овладеть населенным пунктом 1-е Мая и вплотную подойти к северной окраине Понырей.

Учитывая упорные атаки немцев в одном и том же месте, командир 307-й стрелковой дивизии стянул в район Понырей всю противотанковую артиллерию. К отражению атак танков изготовились орудия крупных калибров, истребители танков, отряды заграждения и т. п. Небольшая железнодорожная станция была превращена в настоящую противотанковую крепость с круговой обороной.

203-мм гаубица Б-4 обр. 1931 г. ведет огонь по немецким позициям в районе Понырей. Многочисленная артиллерия стала одним из главных факторов успеха в обороне северного фаса Курской дуги

Последний решительный штурм станции Поныри состоялся вечером 7 июля. На этот раз противник, бросив в бой одну танковую (18-ю) и две пехотные дивизии (86-ю и 292-ю), нанес одновременно удар с трех направлений: с севера, востока и запада. Части 307-й стрелковой дивизии после непрерывного дневного боя не выдержали удара превосходящих сил противника и отошли в южную часть Понырей. Бой за станцию при свете горящих домов продолжался всю ночь. Командующий 13-й армией приказал вернуть утраченные позиции. Поддерживать пехотинцев 307-й стрелковой дивизии должны были 51-я и 103-я танковые бригады 3-го танкового корпуса. Атака должна была начаться с рассветом следующего дня. Также участвовать в контратаке должны были 129-я танковая бригада, имевшая на тот момент 10 КВ, 18 Т-34, 11 Т-70 и 11 Т-60, и 27-й гв. тяжелый танковый полк (6 КВ-1С). Чтобы подстраховаться на случай сильного удара противника, Н.П. Пухов подтянул в район Понырей 4-ю воздушно-десантную дивизию из состава 18-го стрелкового корпуса.

Во всяком позиционном сражении есть своя «избушка лесника». Для сражающихся за Поныри таковой стала станционная водокачка. Этот ориентир отметил острым писательским взглядом К. Симонов: «Хорошо зрительно помню тогдашний вид Понырей, за которые шел бой: разбитые станционные здания, торчавшую, как палец, уцелевшую водокачку». В результате контрнаступления утром 8 июля советские стрелковые и танковые части вернули себе контроль над Понырями и вышли на рубеж водокачки. Во второй половине дня немцы вновь заняли станцию, а вечером удачной контратакой 307-я стрелковая дивизия вернула утраченные позиции.

На следующий день бои за Поныри продолжились с прежней ожесточенностью. На этот раз немцы сменили тактику и взяли станцию «в клещи» ударом по обе стороны от железной дороги. Ударной силой новой немецкой атаки стала так называемая «группа Каль». В нее были сведены 654-й батальон «Фердинандов» и 216-й батальон «Брумбаров». Майор Бруно Каль был командиром последнего. В советских источниках в состав «группы Каль» включают 505-й батальон «Тигров», но, по немецким данным, он действовал на ольховатском направлении.

Внезапным сосредоточенным ударом крупных сил тяжелой бронетехники немцам удалось прорваться в район поселка Горелое, глубоко в тыл оборонявшим Поныри советским частям. Однако здесь они попали в «огневой мешок» нескольких истребительно-противотанковых артполков. Маневр немецких тяжелых танков сдерживался минным полем с многочисленными фугасами из авиабомб и тяжелых снарядов. Прорваться в глубину советской обороны на плечах группы Каль у немцев не получилось, но оборонявший Поныри полк 307-й стрелковой дивизии попал в окружение. Вечером 9 июля защитники станции были деблокированы ударом 4-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

Утром 10 июля произошла смена состава участников сражения за Поныри с немецкой стороны. 292-я пехотная дивизия была отведена назад, вместо нее в бой за многострадальную станцию вступила свежая 10-я танкогренадерская дивизия генерал-лейтенанта Шмидта. Вновь был нанесен удар в обход станции с востока, позиции ее защитников были глубоко охвачены с фланга. Однако благодаря вступившим в бой десантникам ситуация оставалась под контролем. Вечером 10 июля Н.П. Пухов отдал приказ на отвод 307-й дивизии во вторую линию. Ее позиции заняли части 3-й и 4-й гвардейских воздушно-десантных дивизий.

Ольховатка. В то время как корпус Гарпе вел тяжелые бои за Поныри, корпус Лемельзена пытался прорваться на юг на ольховатском направлении. Определенная свобода действий немецких командующих корпусами часто позволяла оперативно реагировать на возникающие кризисы, но история дает нам немало примеров решений, идущих вразрез с интересами армии в целом. Так, в бою 8 июля Лемельзен решил использовать части переданной ему 4-й танковой дивизии по своему собственному, особому плану. Командир XXXXVII танкового корпуса изъял из прибывшей дивизии ее танковый полк, чтобы свести все имеющиеся танки во 2-й танковой дивизии. Также дивизия Люббе усиливалась 505-м батальоном «Тигров». Все эти танковые силы были объединены в бригаду «Бурмейстер» под командованием генерал-майора Арнольда Бурмейстера из 2-й танковой дивизии. Причем она была подчинена непосредственно штабу корпуса, не подчиняясь ни одному из командиров танковых дивизий, из техники которых ее составили. После полудня фактически командовал бригадой командир 2-й танковой дивизии Люббе. Вместо изъятого полка 4-я танковая дивизия получила 904-й батальон штурмовых орудий. Если называть вещи своими именами, Лемельзен превратил переданную ему 4-ю танковую дивизию в слабую пехотную 4-батальонного состава, поддержанную только «Штугами». Направление главного удара естественным образом смещалось в полосу 2-й танковой дивизии.