Не вернуться никогда - Олег Верещагин

Баннорт закачался в небе — раз, другой, после недолгого перерыва — третий. Ополченцы, закидывая за спины щиты, разом повернулись и побежали, унося убитых и раненых, начали строиться уже на новом месте, перед растянутой линией конных. Поле между ними и засекой открылось. Конники Синкэ подались к броду, часть повозок развернули, чтобы прикрыть их фланг.

Конь под Вадимом вытанцовывал, закидывая голову в маске-черепе. Прошлая сшибка его только разгорячила. Хангары вновь собирались в отряды, и слышно было, как Синкэ шепчет:

— Давайте же, давайте, сволочи, идите сюда, и я подарю богам каждого десятого пленного, клянусь — ты слышишь меня, Дьяус?..

— Смотри, кэйвинг! — крикнул кто-то из пати. Через поле, заваленное трупами, к засеке скакал гигант на огромном коне. Было ясно, что это не хангар — доспехи сверкали, в руке качалось длинное копьё, на шлеме простирал крылья грифон. — Данвэ! Данвэ!

Множество луков разом натянулись, готовые осыпать врага, бесстрашно остановившегося у самой засеки, градом бронебойных стрел. Но данвэ заговорил — и его голос подавлял бездушной монотонной мощью:

— Эй, сброд! Мне нужен тот, кто называет себя вашим вождём! Я — капитан ан Лэри йорд Дрэм, и я вызываю его — сейчас и здесь, до смерти! Ну — кто выйдет?! Я жду!

Он поднял коня на дыбы — и, казалось, вырос не только над строем анласов, но и над миром, над небом, над звёздами… Потом опустил коня — и замер: серебряная статуя на угольном чудовище. Молчали и анласы, оценивая стать противника — явно могучего бойца. Многие хотели бы испытать Удачу, но… но данвэ выкликал вождя.

Синкэ смотрел из-под шлема мрачным, оценивающим взглядом. Нет, он не раздумывал — драться или нет. Он лишь хотел разобраться во враге.

— Син… — начал кто-то из пати, называя кэйвинга без титула, как мальчика, росшего, может быть, у этого пати на глазах. Но кэйвинг вдруг коротко оскалился, рявкнул что-то из-под шлема и жёстким ударом колен послал своего рыжего зверя вперёд по дуге, перехватывая пику. Молча, постепенно сдерживая коня. И остановился в полусотне шагов от данвэ. Голос мальчика — звонкий, но очень сильный — развеял чёрное наваждение, как серебряный лучик — темноту:

— Не знаю я, где ты увидал тут сброд и кого так называешь. Но если тебе, нечисть, нужен вождь зинда — то вот он — я, и я зовусь кэйвинг Синкэ сын Радды, анлас из анла-тэзар. И я буду драться с тобой, а слова твои вгоню тебе в глотку вот с этой сталью, — и он вытянул пику в сторону врага…

…Когда всадники, разъехавшись, поскакали друг другу навстречу, многим показалось, что в небе раздались звонкие гонги девичьих голосов — Девы Ветра спешили к полю по вихрям. Данвэ молчал. Синкэ выл, он больше не мог и не хотел сдерживать ярости, охватившей его при виде родича убийц брата. Вадим увидел, что не закрытые масками лица воинов вокруг становятся нечеловеческими — это были волки, медведи, рыси, их задёргивала, словно вуаль, маскс боевого безумия. Что-то хрустнуло в кольчужных пальцах Ротбирта рядом — расселось в щепы ясеневое древко пики, и друг Вадима, не глядя, подхватил новую, поданную кем-то, копыта в гулкой тишине поля рокотали двумя барабанами: да-да-дум, да-да-дум, да-да-дум! И в такт этому рокотало в голове Вадима:

…Реки движутся вспятьТри часа до прорыва из Нижних мировДан приказ отступать.В штабе жгут документы несбывшихся сновТвердь земная дрожит под ногойДрево мира кренится, как башенный кран…

…Синкэ направил свой удар в лицо врага, в узкий злой глаз, сиявший в прорези грифоньего шлема страшной зеленью. Его пика была длинней, чем тяжёлое копьё данвэ. Но тот, выбрав точный момент, дёрнул головой — наконечник пики скользнул по шлему, а в щит анласа ударило так, что он едва не вылетел из седла. Кони разнесли сражавшихся — и, взглянув мельком, Синкэ увидел, что щит расколот надвое и держится лишь оковкой. Но думать об этом было нельзя…

…Поле ахнуло, когда серебряная и воронёная фигуры на чёрном и рыжем конях сшиблись — теперь уже всерьёз. Видно было, как от щита кэйвинга полетели в разные стороны куски… но его пика прошила навылет металлический щит данвэ и застряла в нём. Данвэ швырнул щит в сторону.

— Ай-а, Дьяус! — послышался ликующий вопль Синкэ.

Обеими руками вскинув меч, анлас мчался на данвэ. Тот, качнув копьё в правой руке, метнул его с седла, выкрикнув — живым голосом:

— Хойль!

Копьё было брошено с такой силой, что, пробив кольчужный фартук коня кэйвинга, ушло вглубь конского тела на пол-древка. Синкэ, выдернув ноги из стремян, соскочил вперёд и, даже не упав, побежал навстречу скачущему врагу… тот выхватил меч, но было уже поздно — с воем Синкэ нанёс секущий убойный удар сплеча, срубив передние ноги чёрного коня под коленями.

Дикий визг искалеченного животного располосовал воздух. Капитан кубарем покатился по земле, но тут же вскочил, так и не выронив свой меч.

Оба воина застыли друг против друга шагах в двадцати. Сейчас, когда они стояли на своих ногах, было видно, что Синкэ — просто мальчишка. Он не так уж и уступал в росте данвэ, но был тоньше, был уже даже в доспешных плечах… Длинноногий нескладный и злой щенок против могучего пса… но это был щенок волка. Все свои годы он провёл в одном бесконечном походе — и это немало значило.

Мечи у обоих были полуторными. Широко расставив ноги, противники держали их рукоятями к паху, приподняв направленные в сторону врага острия. Оба чуть пригнулись…

— Отродье! — вновь безлико рычал данвэ. — Ты со своим вшивым стадом даже не знаешь, что вы такое в сравнении с нами! Я убью тебя, и ты не сможешь увидеть, что сотворят наши союзнички с прочим сбродом! Славное будет веселье! То-то славное!

— А ты хорошо ворочаешь языком для трупа, — отвечал Синкэ. — Я снесу тебе башку, и загляну в неё — может, она не такая уж пустая, как на первый взгляд, данвэ? Обещал я когда-то брату, что сложу на его могиле курган из ваших черепов, да всё никак не получается — прытко бегаете, одного убьёшь здесь, другого там, а таскать ваши головы в одно место — умаешься…

Данвэ пошёл на Синкэ. Пошёл так, что многим хватило бы только этого — чтобы убежать. Но кэйвинга пугать нужно было не в одиночку, а самое малое сотней, да не в чистом поле, а из-за угла, да и то — едва ли побежал бы… Мальчишка рванулся навстречу, словно на праздник…

…Длинные мечи заходили над головами врагов. Рубились так, что дрожь шла по рукам до плеч. Данвэ бил, словно кузнечным молотом, рассчитывая выбить у врага оружие или переломить его. А Синкэ, ощущая, что слабее — и намного — не отбивал, а отводил удары или ускользал от них. Пел и звенел Секущий Вихрь, гудел и ухал меч данвэ…

…Синкэ — косой рубящий удар от правого плеча сверху вниз…

…Капитан — меч параллельно земле, потом — отбив вверх и в сторону…

Анласы в ужасе закричали единым голосом. Отбив был сделан с такой силой, что Синкэ бросило вбок и назад, он еле удержался на ногах, выпустив меч из левой и замахав ею в воздухе — меч он держал лишь правой, да и то — в стороне, открыв грудь, плечи и голову!

Данвэ прыгнул вперёд с ликующим криком и… и попался в хладнокровно расставленную ловушку. Левой рукой мальчишка выхватил саксу, сбил ею удар, а правой рубанул мечом в открытый левый бок данвэ.

Сгибаясь, капитан отскочил и пошатнулся, неверяще прижав локоть к боку. Секущий Вихрь раскроил синтетику жилета вместе с кольчужной прокладкой, ранив данвана.

— Вот и так бывает, верно? — сквозь зубы спросил Синкэ, бросая саксу в ножны и вновь перехватывая меч оберуч.

— Бывает — но больше не будет, — пообещал данвэ. И отплатил почти тут же! Сделав обманный укол в живот, заставил кэйвинга открыть левое бедро — и рубанул по нему изо всех сил!

Синкэ бросило на колено. Клинок рассёк двойную кольчугу — и ногу мальчишки спас лишь надетый для конного боя набедренник. Сталь вмялась и лопнула, но хозяина сберегла. А данвэ уже был рядом — и длинный меч с шипением рассёк воздух в полёте… Спасаясь, Синкэ покатился в сторону, вскочил, но… подвела ушибленная нога, и капитан снизу вверх ударил анласа изнутри по левой руке. Несильно — позиция для удара была неудобной — но достаточно для того, чтобы прорвать кольчугу.

Синкэ не сразу почувствовал, что ранен. Но из-под рукава под брассардой в перчатку уже бежали гороячие струйки, и рука почти сразу стала плохо слушаться.

"Конец!" Кэйвинг попятился и снова упал на колено. Нога подламывалась, словно чужая. Мальчишка полоснул мечом — слева направо перед собой — но капитан подпрыгнул, занося меч обеими руками, чтобы раскроить анласу голову. И, обрушив меч, сам хрипло, неверяще закричал — так, что все опытные воины поняли: в самом деле — конец…

…только данвэ.

Синкэ не пытался уже закрыться. Промахнувшись по ногам врага, он бросил меч обратно — и вверх по дуге.