Ржевско-Вяземские бои (01.03.-20.04.1942 г.). Часть 2 - Владимир Побочный

Вечером 24 марта. Потери западной группировки с 1 по 20.3: убито – 1343, ранено – 3079, пропало без вести – 1151, всего – 5573 человека (к. 5).

Из архивных документов и материалов текущего периода

В последний часТРОФЕИ ВОЙСК ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА ЗА ПЕРИОД с 9 по 22 марта 1942 года

Войсками ЛЕНИНГРАДСКОГО фронта в боях с противником за период с 9 по 22 марта ЗАХВАЧЕНЫ следующие трофеи: орудий – 68, танков – 7, бронемашин – 2, миномётов – 90, пулемётов – 424, автоматов – 169, противотанковых ружей – 107, винтовок – 1.749, снарядов – 6.040, мин – 15.481 и 16 ящиков с минами, винтовочных патронов – 482.200 и 300 ящиков с патронами, ручных гранат – 4.170, стереотруб – 14, радиостанций – 16, телефонных аппаратов – 19.

За это же время УНИЧТОЖЕНО: 86 самолётов противника, 24 орудия, 4 склада с боеприпасами, 173 грузовых автомашины с различным грузом.

За период с 9 по 22 марта противник потерял убитыми свыше 16.000 солдат и офицеров (Совинформбюро).

Из газеты «Красная звезда»

Обстановка в Ленинграде и Ленинградской области на 24 марта 1942 г.

На Кировском заводе в Ленинграде широко разворачивается соцсоревнование (движение фронтовых, комсомольско-молодежных бригад) за оказание помощи в переброске продовольствия по дороге жизни. Пополняются ряды добровольцев, преимущественно женщин, по защите города.

Женщины-добровольцы на защите Ленинграда. 1942 г.

Начальник ледового участка военно-автомобильной дороги, связывающей Ленинград с Большой землей, М. А. Нефедов сделал пометку в записной книжке: «24 марта. Температура повышается, продолжается таяние снега…»

Да, на ледовой трассе становится все тревожней. 24 марта приказом начальника дороги скорость движения ограничена до 30 километров в час, а в некоторых местах и до 15. Грузовикам запрещен обгон, минимальный интервал между ними доведен до 80 метров.

Перевозка топлива по ледовой дороге может вот-вот прекратиться. В этих условиях забота о местном топливе – торфе – становится еще более насущной. 24 марта бюро горкома партии утвердило разверстку, согласно которой на торфопредприятия будут направлены работницы ленинградских текстильных предприятий. Комбинат имени Кирова должен послать на торфоразработки 300 человек. 1200 человек пошлют другие текстильные комбинаты и фабрики Ленинграда – «Красная нить», «Рабочий», «Советская звезда», имени Анисимова, имени Ногина, «1 Мая», «Октябрьская», «Равенство»…

Бюро горкома партии рассмотрело также вопрос о прикреплении предприятий к госпиталям. В Ленинграде 151 госпиталь, а обслуживающего персонала в них не хватает. Ленинградцы охотно ухаживают за ранеными. Чтобы упорядочить это дело, с нынешнего дня предприятия закреплены за определенными госпиталями.

За два обстрела, продолжавшихся в обшей сложности 3 минуты, противник выпустил по городу 31 снаряд. Ни разрушений, ни пострадавших нет (к. 26).

Из дневника начальника Генерального штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерала Гальдера Франца: В целом исключительно спокойный день. Наступление под Старой Руссой развивается весьма успешно. Обстановка у Погостья по-прежнему напряжённая, однако следует ожидать, что войска сумеют продержаться до прибытия горных егерей. Неблагоприятная обстановка в тылу группы армий «Центр» (Ельня), где партизаны совместно с оставшимися в окружении кадровыми частями ведут ожесточённые атаки. На переброску сюда достаточного количества наших сил потребуется не менее двух дней.

Застольные разговоры Адольфа Гитлера. 24 марта 1942 г., вторник (Г. Пиккер)

Главная ставка фюрера «Волчье логово», Восточная Пруссия.

Вечер.

Шеф сегодня был в особенно хорошем настроении. Возможно, это объясняется его встречей с царем Болгарии Борисом, который прибыл с официальным визитом и пользуется – ко всему прочему, он всегда окружен одними и теми же людьми и очень вежлив – всеобщим уважением. Шеф обедал вместе с ним – присутствовали также Кейтель и Борман – в своем личном бункере.

За ужином шеф высказался о том, какие выводы он сделал для себя из чтения сводки иностранной прессы: стоит нам – то есть тем, кого они постоянно критикуют по мелочам, – провести какую-либо рациональную меру, как демократические державы тут же ее у нас заимствуют.

Поэтому нецелесообразно ставить в известность вражеские державы о накопленном нами опыте и вытекающих из него рациональных мерах путем публикаций в прессе или каким-либо другим образом. Здесь лучше соблюдать полное молчание.

Генерал Йодль завел разговор о системе комплектования вооруженных сил во время этой, а также первой мировой войн: если в период первой мировой войны – он привел лишь наиболее характерные примеры – рыбаков призывали в ряды горных егерей, а мясников посылали служить в полковую канцелярию, то ныне командование вермахта вовсе не намерено, исходя из «воспитательных соображений», заставлять человека заниматься абсолютно чуждым ему делом, но стремится использовать его так, чтобы он своими способностями принес максимальную пользу вермахту.

Шеф высказал свое мнение по этому вопросу: не следует замыкаться в рамках вермахта, а при организации военного учета нужно исходить из основных интересов нации и рассматривать имеющиеся людские резервы как национальное достояние. Если, к примеру, пожилой человек, в гражданской жизни занятый важной в военном отношении деятельностью, вдруг приходит в какое-либо военное учреждение и просит призвать его на военную службу, поскольку, дескать, он офицер запаса и не вправе всю войну сидеть в тылу и сносить презрительные взгляды людей. Тут нужно хорошенько подумать: если этого человека призовут, то, вероятнее всего, он всю войну просидит в военно-административных органах вермахта, которые из-за наплыва таких вот пожилых людей раздуются до невероятных размеров. Свою важную в военном отношении деятельность этот человек свернет – он, фюрер, лично разбирал подобный случай. Поэтому уж лучше пусть человек носит в гражданской жизни форму и занимается нужной деятельностью, чем будет призван в армию и лишь пополнит собой численный состав военно-административных органов.

Частную собственность следует всячески защищать, поскольку это личная собственность.

Есть что-то очень здоровое и полезное в том, что из результатов труда складывается семейное состояние. Если оно представляет собой фабрику, то этой фабрикой – при наличии, разумеется, здоровой наследственности – будет успешно и во благо всему народному сообществу руководить член семьи, а не государственный человек. Исходя из этого, он стоит за всемерную поддержку частной инициативы.

Не менее энергично он обязан выступить против анонимных держателей акций. Сам палец о палец не ударив, акционер получает больше дивидендов, если рабочие входящие в состав этого общества фабрики не ленятся, а трудятся не покладая рук, если во главе предприятия стоит гениальный инженер и даже в том случае, если всеми делами вершит грязный спекулянт. Если же акционер продувная бестия, он может, сохраняя полную анонимность, иметь долю в разных акционерных обществах и беззастенчиво наживаться, не опасаясь понести безвозвратные потери.

Против таких вот полученных без приложения усилий спекулятивных барышей он будет всегда активно бороться. От этих прибылей нет никакой пользы народу, ибо ни рабочий, труд которого обеспечивает высокие доходы акционеров, ни инженер не получают должного вознаграждения. Анонимные акционерные общества должны перейти поэтому в руки государства, которое выпустит ценные бумаги для тех, кто желает вложить куда-либо сбережения, и будет выплачивать по ним проценты. Тем самым можно избежать спекуляций и появления нажитых ими состояний – ведь, в конце концов, вся Англия этим живет.

С другой стороны, подобное отношение к анонимному состоянию требует, чтобы, невзирая ни на какие трудности, была обеспечена стабильность денежного обращения и цен на все важнейшие виды товаров. Тот, кто при этом выкладывает за персидский ковер не 800, а 1000 рейхсмарок, просто идиот. Ну а с дураком вообще ничего сделать нельзя.

Невозможно помешать кому-либо покупать лотерейные билеты или играть в игорных домах и, если он проигрался вчистую, добровольно уйти из жизни. Более того, стоит подумать, не следует ли государству, получившему солидную прибыль за счет его страсти, взять на себя расходы на похороны. Ибо оно получает свою долю с выигрыша не только за счет налогов, но и путем прямого его изъятия. Игорный дом выплачивает налог с оборота, и так далее. Таким образом, свыше 50 процентов идут в доход государству.