О времени, стране и о себе. Первый секретарь МГК КПСС вспоминает - Юрий Анатольевич Прокофьев

такие номера выкидывал: «Вы мне не верите? Я уйду!» Говорилось это, конечно, несерьезно, так как он все делал, чтобы остаться у власти. Он понимал, что, если не будет генеральным секретарем, не быть ему и президентом.

…Вторая встреча первых секретарей горкомов партии городов-героев состоялась в Москве в июле 1991 года.

19 июля 1991 года, за неделю до открытия пленума ЦК КПСС, появилось «Обращение секретарей комитетов КПСС городов-героев Союза ССР к коммунистам страны». Оно было опубликовано в «Московской правде».

«Совещание секретарей, – говорилось в обращении, – выражая мнение многих парторганизаций, высказывается за созыв внеочередного съезда не позднее середины ноября текущего года. По нашему убеждению, съезд должен принять Программу КПСС, внести подсказанные практикой изменения в Устав, провести кадровое обновление руководящих органов партии. Учитывая сжатые временные рамки созыва съезда и его большую значимость, полагали бы возможным предложить избрать его делегатов районными, городскими, областными конференциями на основе выдвижения и обсуждения кандидатур в первичных парторганизациях. Считаем, что июльский Пленум ЦК КПСС должен проявить взвешенный подход к оценке ситуации в партии и ввиду отсутствия в настоящее время программного документа, то есть необходимой основы для определения принципиальных позиций, не допускать сталкивания различных ее течений, размежевания и раскола коммунистов по идейным соображениям».

Осенью мы должны были собраться в Одессе. Тревога за судьбу страны объединила нас…

В июле же мы проводили пленум Московского горкома партии и пригласили принять участие в его заседании первых секретарей горкомов городов-героев. Присутствовали также представители Сибири, пришли на пленум и первые секретари трех или четырех областных комитетов.

Пленум заявил, что мы поддерживаем созыв в ноябре текущего года внеочередного съезда партии и предупреждаем, что поставим на этом съезде вопрос о смене руководства КПСС, поскольку дело идет к распаду партии и развалу страны.

Перед последним июльским же Пленумом ЦК КПСС (он проходил 25–26 июля 1991 года) состоялось заседание Политбюро, на котором Горбачев роздал текст доклада, который он должен был зачитать на пленуме. В нем содержалась резкая критика в адрес Московского горкома партии и меня – за состоявшийся накануне пленум МГК партии.

В ответ в мою защиту выступил первый секретарь ЦК Компартии Украины Станислав Гуренко и заявил: «Михаил Сергеевич, я внимательно прочитал доклад Прокофьева на пленуме МГК, и он там все правильно говорит. Критиковать Московский горком партии за то, что он высказывает свою позицию, неверно. Мы тоже считаем, что надо досрочно провести съезд партии, что нынешний состав ЦК не обеспечивает должного руководства».

Когда в нашу поддержку выступили еще два человека, Горбачев изменил позицию и все жесткие слова из своего доклада на пленуме выбросил. Оставил только маленькую фразу о том, что Московский городской комитет КПСС своими действиями хоть и не вносит раскола, а каким-то образом дискредитирует деятельность руководства партии.

Поэтому я, когда выступал на пленуме ЦК, сказал, что в первоначальном варианте доклада Михаила Сергеевича был несколько иной текст, в котором Московский городской комитет партии подвергся резкой критике. Но, несмотря на всякие купюры, мы все заявляем, что все равно стоим за то, чтобы провести досрочный съезд, и считаем, что надо ставить вопрос о руководстве партии.

Этот последний пленум ЦК КПСС мне особенно запомнился. Большинство уже понимало, что дело идет к развалу, краху общественно-политического строя страны. Все громче звучало требование о проведении осенью 1991 года внеочередного, XXIX съезда партии, смене руководства и, в первую очередь, Горбачева. По моей информации, Горбачев хотел воспользоваться этой ситуацией следующим образом: если на пленуме прозвучит требование о его немедленной отставке и вопрос будет вынесен на голосование, то около сотни членов ЦК должны будут покинуть заседание и таким образом сначала расколоть ЦК, а затем и партию, проведя свой внеочередной съезд.

Понимая это, члены ЦК, не поддерживающие Горбачева, не стали ставить на голосование вопрос о его немедленной отставке.

Так же выступали многие другие. Повода для раскола ЦК, ухода с заседания определенной его части не было подано.

Пленум принял решение о проведении внеочередного XXIX съезда КПСС в октябре – ноябре 1991 года.

В августе 1991 года на Пленуме ЦК КП Российской Федерации было мое последнее публичное выступление. Я говорил о необходимости Компартии Российской Федерации иметь свой стержень, поскольку и факт ее образования, и состав ее руководства были неоднозначно восприняты в обществе и среди коммунистов. Компартия Российской Федерации, занимаясь только критикой Горбачева, политики руководства КПСС и правительства, не выдвинула своей собственной конкретной программы, которая бы привлекла народ. Новая программа требовала новых идей, а их не было.

Горбачев на этом пленуме не присутствовал, но я уверен, что у него была трансляция в кабинете, и он слушал весь ход пленума.

…Горбачев мне отомстил очень мелко. Уже став президентом после августовских событий, он поручил своему управляющему делами дать указание Четвертому главному управлению Министерства здравоохранения СССР снять с учета меня и мою семью. Точно знаю, что это было сделано по его личному указанию. Больше он ничего не мог сделать, поскольку следствие по делу ГКЧП доказало мою невиновность.

Спустя шесть лет в «Независимой газете» была опубликована статья Горбачева в связи с пятилетием Беловежского сговора. Там он пытался всячески обелить себя, выступал как защитник единства страны и писал, что в то время, когда он всячески стремился обеспечить сохранение Союза, люди типа Прокофьева ездили по стране, выступали с целью вызвать неудовольствие его, Горбачева, действиями.

К сожалению, я по стране не ездил, а был только один раз в Смоленске, где действительно выступал перед партактивом. Это-то выступление, видимо, глубоко задело Горбачева, если спустя шесть лет он об этом вспомнил…

Иллюзии и разочарования

Подготовка августовских событий 1991 года не была секретом. Знали об этом и Горбачев, и Ельцин. Однако некоторый элемент таинственности присутствовал.

Постараюсь хронологически изложить события и свои ощущения. Прошли многие годы, появилось множество мемуаров. В некоторых авторы излагают свое видение, свою точку зрения. А иногда проскальзывают подтасовки, иногда и полное вранье.

События того времени – история нашей страны. История, как известно, не терпит сослагательного наклонения, но быть точной – должна. И я, как очевидец, как участник, имею право на уточнения. И это, мне кажется, моя обязанность.

Все, кто высказывают свои точки зрения по поводу ГКЧП, правы в главном: нельзя рассматривать ГКЧП только как узко направленное мероприятие. И прежде всего нельзя рассматривать членов ГКЧП как единое целое: это были разные люди, с разными политическими установками.

Я бы хотел начать разговор о ГКЧП с