Черное пламя Раграна (СИ) - Индиви Марина

— Аврора, как ты себя чувствуешь?

Это вот прям самое то, что стоило спросить после… Я вдруг поняла, что давно не чувствовала себя так хорошо. Кажется, во мне было столько сил, что я могла бы взлететь, если моя грудь и вздымалась чересчур высоко, то точно не от того, что мне не хватало дыхания. Просто при взгляде в темные глаза, с располосованной вертикальным зрачком и окруженной черными искрами радужкой, по телу снова потекло томительное сладкое напряжение.

Я даже почувствовала, что вот-вот завирчу, как виари в период гона, и резко отшатнулась.

Вопреки всякой логике.

— Прости. Мне правда пора.

Это тоже не то, что стоило сказать после, но раз уж у нас и так был странный разговор… и не только, ничего страшного. Наверное, ничего страшного.

— Нет. Ты никуда не пойдешь.

Что?!

Он глубоко вздохнул, как-то рвано, после чего оперся ладонями по обе стороны от меня. Да, так мне действительно проблематично будет куда-то идти, не говоря уже о том, что свитер у меня до сих пор набекрень, а джинсы сползли и болтаются на коленях.

— Ты не спросила о том, что значит: «Я тебя почувствовал». Это нечто более серьезное, чем я когда-либо мог себе представить, Аврора. Я чувствовал тебя на расстоянии все эти два месяца. Любую твою легкую радость или грусть. Такого быть не должно.

Ага.

— Но оно есть. Драконы, что я несу… — Не меняя позы, он опустил голову, и я бы сказала, уткнулся взглядом куда-то в район моих сдвинутых в сторону трусиков. Нет, это выше моих сил!

Лар!

Лар же здесь!

Щеки по ощущениям стали цвета раскаленного металла.

— Пожалуйста. Дай мне одеться, — попросила я.

Он отодвинулся — правда, ровно настолько, чтобы не касаться моих колен, а потом легко ссадил с высокой столешницы. Я быстренько натянула джинсы, поправила свитер. Даже волосы пригладила на всякий, но по ощущениям вид у меня все равно был как у шальной виари. В период гона, да.

Губы пылали, грудь стала тяжелой, тело до сих пор помнило пережитое удовольствие и явно стремилось его повторить. Потому что меня тянуло к этому мужчине со всевозрастающей силой. Понимаю, физиология физиологией, но это просто умопомрачение какое-то! И что мне с этим делать?

— Мне нужно домой, — нашла я единственный выход. — Лар переволновался, я тоже, его нужно уложить спать. Лучше, если это будет в знакомой обстановке, а не здесь. Ты сам это понимаешь. Ты же это понимаешь, правда?

У меня определенно поехала крыша! Я говорю с Вайдхэном о своем сыне так легко, будто знаю его тысячу лет. Да если уж быть откровенной, я и кое-что другое сделала легко, как будто знала его тысячу лет. Но дело в том, что я его вовсе не знаю, а если быть точной, знаю, что он — политик! Правящий. И если меня сейчас так на нем переклинило, то что будет потом?

Нет.

Нет, Аврора. Никаких «потом».

Вайдхэн продолжал вглядываться в мое лицо, правда уже не так, как пару минут назад, когда интересовался как я себя чувствую — видимо, по старой памяти кардиохирурга — не заработала ли я сердечный приступ в процессе получения наслаждения. Брови больше не сходились на переносице, взгляд снова стал резким и непроницаемым, и я уже ждала категоричного «нет», готовилась к очередному противостоянию, когда он произнес:

— Ты права.

Так. Почему мне слышится в этом подвох?

— Сегодня вам лучше поехать домой. Тебя проводят, оградят от прессы и помогут собраться.

— То есть? — я даже забыла, что собиралась перед этим сказать.

— Завтра вы переедете ко мне.

— Вы издеваетесь?

— Мы снова на «вы», Аврора? — В темных глазах сверкнула насмешка, а я… я впервые, кажется, за все время не нашлась, как ответить в том же ключе. Действительно очень странно обращаться на «вы» к мужчине, который только что более чем откровенно доставил тебе удовольствие, и… Я прикрыла глаза. Собираясь с мыслями, глубоко вдохнула и выдохнула.

— Нет. Мы не переедем к тебе. Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

— Я не прошу. С того дня, как ты появилась со мной, тебе нужна защита. Не просто стационарная охрана, сменяющаяся два раза в день.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нет, он точно издевается.

— С какой стати мне нужна защита?!

— А ты как думаешь, Аврора?

Я покачала головой. Отключиться от случившегося было просто, особенно при учете этого сумасшедшего притяжения между нами, но кажется, мне удалось. Ура мне! Не представляю, что это значит, но ура.

— Я думаю, что мы живем в разных мирах и с разными представлениями о жизни. Мой переезд к тебе — в качестве кого? Я что, первая твоя любовница или первая женщина, которая появляется рядом с тобой? Ты их всех перевозишь к себе?! — я высказала это раньше, чем успела себя остановить. Наверное, стоило бы прикусить язык, но если уж говорить откровенно, то говорить откровенно.

— Ты права, ты не первая моя любовница, — он усмехнулся. Вот как же бесят эти искры смеха в его глазах! — Но ты первая женщина за долгое время, которую я хочу назвать своей.

Да ты что! Что?!

— Своей в каком смысле? — уточнила я.

— Во всех.

Наш правящий безумен. Я не уверена, что стоит это говорить прессе, но…

— Ты так и не захотела дослушать. О том, что я чувствую тебя на расстоянии. Это не совсем обычная ситуация.

— Да, это я уже поняла.

— Более чем уверен, что тебе тоже есть в чем признаться, Аврора.

На этих словах я, полагавшая что краснеть уже дальше некуда, отвернулась и залпом осушила стакан с водой. Там по моим скромным ощущениям воды осталось слишком мало, чтобы потушить пожар внутри меня. Подкожный пожар, продолжающийся с тех самых пор, как я впервые столкнулась с ним, но мои сны… Нет уж, увольте. В этом я точно ему не признаюсь.

Вайдхэну, судя по всему, это и не нужно было. Он кивнул, словно все остальное было делом решенным:

— Ты будешь рядом со мной. Я позабочусь о тебе и о твоем сыне.

Он не просто безумен, он еще и романтик года.

Но все это определенно странно. Все это определенно стоит понять, прежде чем сбегать в неизвестность.

— Пламя, — сказала я, повернувшись. — Ты сказал, что я отзываюсь на твое пламя. Возможно, все дело в этом?

Вайдхэн покачал головой.

— Нет.

— Нет?

— Не знаю. Не уверен. Откликаться на пламя способна любая женщина, будь она просто человек или иртханесса.

«Просто человек». Ладно, допустим.

— Но это не объясняет того, что я «слышу» твои чувства на расстоянии. Это не объясняет того, что тебя тянет ко мне с такой неистовой силой, что меня тянет к тебе, и уж тем более это не объясняет того, что сейчас я полностью утратил контроль, мое пламя вырвалось, но не причинило тебе вреда.

А?

Я посмотрела на свои руки, на раскрытые ладони, будто там мог быть написан ответ, потом перевела взгляд на него.

— То есть ты хочешь сказать, что сейчас… просто мог меня уничтожить?

— Я говорю тебе правду, Аврора. Притяжение к тебе не просто сила, это помешательство, не сравнимое ни с чем. Скажи, что ты не чувствуешь того же. Или скажи, что моя сила сейчас доставляет тебе хоть какой-то дискомфорт. Твое сердцебиение на уровне нормы. Твое дыхание глубокое и ровное, не считая того, что ты по-прежнему меня хочешь.

Медик, чтоб его! Сексолог несостоявшийся!

Но он был прав. Плохо мне не было, как раз наоборот.

— Ты поэтому первым делом спросил, как я себя чувствую?

— По привычке. Я это чувствую.

— Ты чувствуешь. Но ты не можешь объяснить то, что между нами происходит?

— Этого не может объяснить никто. Я был в Ферверне, чтобы выяснить, что это может значить, но единственные, кто способны дать ответ — глубоководные фервернские, ушли от северного побережья, их не обнаруживают даже самые сильные радары.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В памяти вспышкой подпрыгнул кадр его внеплановой поездки в Ферверн. Вот, значит, что это было. Он хотел понять, почему его ко мне тянет. А я… я тут вижу сны пикантного содержания, потому что…

— Природа глубоководных фервернских не изучена. Все, что касается драконов, все сведения, которые иртханы собирали веками и тысячелетиями, в случае с черным пламенем помочь не могут.