Каменный Пояс, 1986 - Константин Скворцов

— Бывает так, что песни рождаются как бы сами собой, — говорит Валерий Ярушин, — как будто они давно существовали, а мы их лишь «припомнили». Например, «Тишина» Гурова. Такие песни сразу находят свою форму и решение. Мы мало обращаемся к творчеству профессиональных композиторов. Они не знают наши голоса, наши возможности. Когда я сочиняю, я вижу, кто поет, кто перебирает клавиши, я знаю оттенки голоса Гурова, знаю, где его голос может «вскочить» на верха...

По-видимому, секрет творческого успеха «Ариэля» заключается еще и в этом характере «семейного» сочинения, в том, что многие произведения становятся своими, любимыми для каждого. Может быть, это и помогло ансамблю успешно соединить стилистику русских песен с требованиями стиля «рок» и таким образом разрешить все сомнения в правомерности переноса русского фольклора в рок, как в свое время И. Дунаевский своей «Русской рапсодией» оборвал споры об использовании русского фольклора в джазе.

Самоцветам фольклора можно найти любую оправу.

Фольклор общечеловечен. Не случайно лучшие произведения литературы и искусства разных народов ООН считает достижениями всех наций. Так, в прошлом году широко отмечалось 800-летие великого памятника русской литературы «Слова о полку Игореве», в котором рассказывается о походе на половцев в XII веке новгород-северского князя Игоря, о любви к родине, что лежит в основе всех славных деяний народа.

Кому, как не «Ариэлю» было попытаться воплотить в музыкально-сценических образах проблематику «Слова»? Здесь Русь, русская земля, образ Родины, здесь тонкие душевные переживания людей, здесь поэтическая стихия русской речи. Материал самый «ариэлевский». И потому предложение московского режиссера Валерия Яшкина создать произведение на основе «Слова» было встречено с интересом. Дума о полку — так определили жанр этой новой крупной работы ансамбля, которая имеет название «За землю русскую».

Сценическое оформление было создано портативным, чтобы ставить «думу о полку» на любой площадке. Однако в музыкальном плане это широко развернутое полотно. Ярушин стремился к симфоническому звучанию, большей театрализации, чем в прошлых крупных работах.

Практика выявила в рок-постановках особую форму условности, бо́льшую, чем в опере. Ведь было такое: традиционные «оперники», посмотрев рок-оперу «Пугачев», серьезно укоряли: «А почему у вас Пугачев без бороды?» В новом крупном сочинении Ярушин и Яшкин еще больше отошли от традиционного сценического действия, заменяя его все больше действием внутренним, перенося драматические коллизии в музыку и слово.

Новая крупная работа, как это бывало уже не раз, точно свежую кровь влила в ансамбль, сплотила всех. Да, может быть, самая большая радость от встреч с «Ариэлем» лично для меня заключалась в том, что я открыл для себя не только великолепных артистов, но и прекрасных людей, объединенных, сдруженных большим интересным делом. Между тем они во многом даже полярно разные люди: по личному опыту, симпатиям, вкусам, наконец.

Если применить футбольную терминологию, «команду» «Ариэля» можно представить как систему «2+2+2». Внутри этих «двоек» более тесные контакты, более схожие характеры. Но, конечно, каждый знает себе цену и по-своему оценивает свой вклад в общее дело. И это общее дело поважнее личных отношений, оно ставит проблемы, которые могут быть решены только совместно.

Сейчас, например, самые сложные отношения с «Ариэлем» у Гурова. Его сценическая жизнь как бы отражает судьбу ансамбля, но с некоторым опережением. Те проблемы, с которыми он столкнулся сейчас, ожидают и коллектив в целом.

Я говорю о неизбежных возрастных изменениях. Сценический образ соловья-лирика, с которым Гуров начинал на эстраде, сейчас, через двадцать лет в общем-то поблек. Это, видимо, очень беспокоит артиста, сковывает его. А ведь трагедии тут нет никакой. Нужно только найти новый сценический образ, может быть, уйти от лирики к юмору, гротеску...

У Гурова прекрасные возможности. Он неподражаемо импровизирует на сцене в общении с партнерами и зрительным залом. Когда он раскрепощен, концерт приобретает какое-то необыкновенное очарование. Вот бы с ним поработать толковому режиссеру, выработать основу будущего сценического образа! Но такой задачи, видимо, ни артист, ни те, кто должен ему помочь, не ставили. А ведь время рано или поздно поставит этот вопрос и перед другими артистами и перед коллективом в целом. Так же, как уже сейчас оно поставило безотлагательную проблему о творческой неудовлетворенности артистов. Что это значит?

В ансамбле музыку пишут четверо. И песни Гурова, Геппа, Шарикова раньше входили в концертные программы, записывались на пластинки. Но Гуров последнюю песню написал три года назад и бросил это дело. Продолжают писать Гепп и Шариков, но почти без надежды на исполнение.

«Ариэль» сузил для себя мир мелодий до аранжировок и композиций Валерия Ярушина. С одной стороны, это вроде бы хорошо, так как способствует выработке стилистической однородности программ. Но, с другой стороны, именно творческое удовлетворение позволяло ариэлевцам в первые годы репетировать по 10—12 часов ежедневно и чуть ли не каждый месяц менять программу. Этот ритм нужен был прежде всего им самим, чтобы успеть высказать все, что хотелось высказать слушателям. Сейчас они не легко поднимаются даже на четырехчасовую репетицию.

Удлиняется срок «проката» песен. Если раньше в репертуаре редко встречалась песня, которая исполнялась бы больше года, то сейчас есть произведения с трех-, пятилетним стажем.

«Ариэль» порой буксует...

Мы можем только обозначить проблемы. Как раскрепостить ариэлевцев, как вернуть творческую радость, как вплести песни и композиции Гурова, Геппа, Шарикова в программу, не разрушая ее стилистического единства, — вопросы эти может решить только художественный руководитель.

Все, конечно, не так просто. Вот, например, Ростислав Гепп. Для него творческая жизнь осложняется еще и тем, что по темпераменту и симпатиям он тяготеет больше к джаз-року, а не фольк-року «Ариэля». «Получается так, — говорит он, — что я с большим удовольствием слушаю совсем другую музыку из своей домашней фонотеки, чем та, которую играю».

А такой непростой вопрос, как поиски «ключика» к песням советских композиторов? Если ансамбль преподносит русские народные как единый цикл, то такого единства в блоке песен советских композиторов достичь пока не удается. Тем более трудно добиться стилистического единства всего концерта, хотя «Ариэль», может быть, ближе других ансамблей подошел к решению этой задачи. Невольно появляется музыка на все вкусы. Как ограничить выбор?

Много вопросов стоит перед Валерием Ярушиным. А есть и такие проблемы, которые видны лишь со стороны.

Например, Валерий Иванович как-то говорил, что видит причину распада многих ансамблей в том, что в них появляются лидеры, зараженные «звездной» болезнью, и аутсайдеры, и что в «Ариэле» он стремится сохранить равенство музыкантов, предоставляя каждому возможность наиболее полно реализовать свои творческие способности. И эта большая работа художественного руководителя видна, заслуживает высокой оценки. В то же время Валерий Иванович не видит, как он сам все больше выделяется из «созвездия» «Ариэля» и превращается в одинокую «звезду».

Этот процесс в ансамбле протекает сам собой и отражает различие творческих возможностей его участников. Но и многое другое сложилось в ансамбле само собой, «куда кривая вывела». И если в чем-то на творческий процесс нельзя было повлиять, то кое-что на самотек пускать было нельзя.

Думается, тот же Валерий Иванович не отказался бы выслушать совет или получить консультацию специалиста, скажем, в режиссуре или вокале, или в сценической речи. А ведь специализированные репетиции или широкое обсуждение «стратегических» вопросов жизни «Ариэля» — дело чрезвычайно редкое, если не сказать, что такого не было никогда.

«Ариэль» «варится в собственном соку». Разве нормально, что серьезный экзамен он сдает раз в десять лет: в 1974 году на Всесоюзном конкурсе, да вот перед госкомиссией в Москве в прошлом году?

Да, о многом сейчас приходится думать художественному руководителю «Ариэля». Сложность его положения заключается еще и в том, что Ярушин остался одним из немногих, если можно провести такую параллель, «играющих тренеров». Другие руководители ВИА, кроме разве лишь упорного В. Мулявина из «Песняров», давно уже сами на сцену не выходят...

Крупным планом: Сергей Шариков

Учился два года в ЧПИ на автотракторном факультете. Но потом решительно порывает с техникой и переходит в Челябинский институт культуры. Еще в ЧПИ он организовал ансамбль «Пилигримы» и тогда же начал писать песни. Несколько его песен есть на дисках «Ариэля». Однако главный его вклад в дело «Ариэля» заключается в той музыкальной, инструментальной нагрузке, которую он несет. Ярушин старается свои аранжировки строить так, чтобы максимально высвободить ведущих вокальную партию. Естественно, для этого нужны люди, на которых можно переложить музыкальную ношу. Одним из таких надежных, чрезвычайно работоспособных людей в «Ариэле» и стал Шариков.