Призраки Фортуны - Дмитрий Полетаев

От первых ледяных и тонких, как иглы, струй у Ольги перехватило дыхание. Но вскоре вода пошла теплей, и она с облегчением расслабилась.

«И еще, конечно, это…» — девушка провела рукой по своим полным ягодицам…

Честно говоря, она затруднилась бы и сама сказать, что на самом деле является для мужчин наиболее привлекательной частью женского тела. Знатоки скажут — все. Ну да, конечно! И все же каждый мужчина имеет свои предпочтения, и, когда наступает долгожданный момент, он в первую очередь все-таки бросается к «своим» источникам наслаждения. Уж это она знает лучше, чем кто-либо! И лучше, чем кто-либо, она научилась продлевать тот момент, который мужчины по своей природной недалекости практически на всех языках мира называют моментом «овладения женщиной». Ольга давно пришла к выводу, что на самом деле этот миг является моментом наивысшей женской власти над мужчиной. Он очень скоро проходит, этот миг. И когда опять станет мягким предмет мужской гордости, а душа его вновь затвердеет — все, стоп! С этого момента все попытки манипуляций должны закончиться. Теперь с мужчиной нужно обращаться бережно, как со стеклом. Ибо легко можно «разбить» только что созданное «творение». Не успела или хочешь что-то подправить в только что «выдутой» хрупкой форме? Ну что ж, на это тебе и даны руки, губы и язык — размягчай и «выдувай» заново очертания своей хрупкой мечты.

То ли вода пошла горячей, то ли мысли, но Оле стало жарко, и она решила добавить немного холодной воды.

«Что это со мной сегодня?» Несмотря на то что она стояла под душем, у нее даже пересохло во рту. Она чуть прогнулась, доставая сильными пальцами самые отдаленные и потайные места своего тела. Зад был у Ольги вторым ее «абсолютным» оружием. Округлый, выпуклый, как лошадиный круп, при широких бедрах, на длинных ногах, он создавал для мужчин непреодолимое препятствие. Оля это знала точно. Да что далеко ходить, Дмитрий пал к ее ногам, как она подозревала, именно из-за этого.

Оле так нравилась именно эта эпоха — время открытых одежд и закрытых душ. Здесь ей было несказанно проще завладеть мужским вниманием — ее главное достоинство не было скрыто от глаз тяжелым кринолином платья, равнявшим ее с другими женщинами. Здесь она надевала короткую юбку, сапоги на каблуках — «вот уж никогда не думала, что офицерские ботфорты войдут в женскую моду!» — и можно было считать, что дело сделано.

Именно в таком виде и прошлась она впервые перед взором Дмитрия, для верности еще и покачивая бедрами. Дело происходило в галерее какого-то «полуподвального» художника в Сохо, где Дмитрий снимал телевизионный репортаж. Судя по тому, как он вдруг внезапно замолчал, Оля поняла, что удар достиг цели.

«Это еще что за Бейонсе, Фимка?!» — услышала Ольга за спиной его вдруг осипший голос и чуть ли не на физическом уровне ощутила обжигающий взгляд на своих ягодицах.

Тот, кого он назвал Фимка, только свистнул в ответ. Смысл оброненной фразы Оля не особо поняла. Что это за штука такая, «бейонсе», она не знала. Но, судя по восхищенному тону Дмитрия, это было что-то положительное, а судя по его взгляду — связанное с попой. В любом случае придавать этому значение в тот момент было уже лишним, так как дело, ради которого она сюда пришла, было сделано. Теперь оставалось только терпеливо сидеть в баре и, стараясь не зевать, дожидаться того заветного момента, когда ее «объект» договорится с «собственным достоинством» и подойдет к ней сдаваться.

Душ с точки зрения Оли был, пожалуй, наивысшей точкой развития человеческой цивилизации. Вот по нему она точно будет скучать! Человечество изобрело великое множество удобных и полезных вещей — что правда, то правда. Поначалу, когда она только открыла для себя этот мир, ей казалось удивительным, как она могла без всего этого раньше обходиться. И все же душ занимал в ее списке «полезных вещей» особое место. Оля с сожалением выключила воду.

«Ну что, Ленка-цветочница? Пришла пора прощаться…»

Тщательно вытеревшись полотенцем, она вышла из ванной и прошла в комнату. Достав из своего рюкзака платье и парик, задумчиво окинула взглядом помещение в последний раз.

«Дура!» — вдруг шепотом выругалась Оля. Резко повернувшись, она шагнула к огромному букету цветов, который сама же и принесла накануне, и осторожно высвободила из сплетения стеблей микровидеокамеру.

«Будет что посмотреть на досуге!» — усмехнулась про себя Ольга и, убрав камеру в маленький футлярчик, сунула ее в карман своей сумки.

Глава пятая

Новые перспективы

1787 год. Курск

На следующее утро, когда Резанов спустился к завтраку, на ходу застегивая бесчисленное количество мелких пуговиц нового, еще непривычного капитанского мундира, Державин уже поджидал его внизу.

Резанов с Державиным занимали верхние комнаты трактира, расположенного в центре города, почти напротив губернаторского дома. Все гостиные, постоялые дворы и даже частные дома, любезно представленные горожанами Курска почетным гостям императорского эскорта, были переполнены. Но Державин, пользуясь своим положением, устроился сравнительно просторно. По статусу он должен был иметь достаточно места для того, чтобы принимать гостей и своих, и заморских. Капитан Резанов, по ходатайству Гавриила Романовича, получил комнату с ним по соседству.

Под низким закопченным потолком трактира стоял тяжелый запах винных испарений, прокислых овощей и кваса. Николя не выспался и был мрачнее тучи. Всю ночь ему снилось, что он скачет по каким-то неведомым местам, по заснеженному бездорожью. Лошадь довольно часто оскальзывается, поэтому все его внимание приковано к скачке. Несколько раз Николя проваливался в пропасть. Но благодаря неимоверным усилиям и ему, и лошади всякий раз удавалось выбраться на поверхность. Николя знал только одно — он не должен останавливаться. Он обязан успеть! Успеть куда-то туда, за заснеженный горизонт, за которым садилось огромное красное солнце. Туда, куда к своему гипертрофированному страху он безнадежно опаздывал.

Молодой человек несколько раз за ночь просыпался, ворочался, но тревожный сон не отпускал. И как только он вновь проваливался в забытье, его опять настигала эта бессмысленная гонка за тем, чего нельзя было ни нагнать, ни постигнуть…

— Ну что? — первым делом спросил Державин, как только Николя уселся на лавку напротив него.

Резанов прекрасно знал, что ждал от него Державин. Старая придворная лиса, Гавриил Романович сильно интересовался личной перепиской императрицы. Исходя из этого, он пытался выстроить с ней свои непростые отношения. Часто, стоя в карауле за спиной Екатерины, Резанов поневоле ухватывал отдельные слова, обращенные Екатериной своему секретарю, или обрывки фраз. Передавая эти «обрывки» «по страшному секрету» своему добродетелю, Резанов помогал Державину лавировать в мутных и подчас неспокойных, если не штормовых, водах императорского двора. Однако сегодня Резанов решил информацию попридержать, хотя и знал, как сильно она интересовала Державина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});