Русско-Ордынская империя - Анатолий Фоменко

Рис. 22. Надпись Барятинского, ее расшифровка и таблица знаков надписи, составленная Н.Н. Константиновым

Попробуем применить эту таблицу к надписи на мече, о которой только шла речь. Получится следующее: сикер или сикера, а дальше идет разделительный символ, после которого, по-видимому, слово «вопе» или «нове». Вторая половина надписи не очень ясна. Возможно, это слово «новая». Но первая — хорошо известное русское слово секира, то есть как раз меч (специального вида). И получается вроде бы русская, а не латинская надпись «новая секира». Да и меч найден в Воронежской области.

Применим тот же метод ко всем прорисям надписей на мечах, которые исследует Кирпичников в своей статье. Их — четыре.

Надпись 1 (рис. 21). Это та самая надпись, которую мы только что обсудили. На оборотной стороне меча изображена тамга — уже хорошо знакомый нам «татарский» символ. Три других содержат якобы латинские имена неизвестных западноевропейских мастеров.

Надпись 2 (рис. 21). Кирпичников предлагает прочитывать ее по-латински: получается слово «CEROLT». Такого слова в латинском словаре нет. Поэтому предлагается считать его именем некоего мастера. (Заметим, что любое непонятное звукосочетание можно с успехом назвать старым забытым именем.) Если же читать это буквосочетание по таблице Константинова, то получится слово сордце. (Здесь букву «ц», отсутствующую в таблице, мы восстановили по смыслу. Это не противоречит таблице Константинова.) Но слово «сердце», писавшееся раньше иногда именно в форме сърдце, то есть сордце (поскольку «ъ» читался как «о»), — хорошо известное русское слово. Вполне подходит в качестве клейма на мече. На оборотной стороне меча снова изображена русско-татарская тамга.

Надпись 3 (рис. 21). Кирпичников снова предлагает прочитывать ее по-латински. Предлагается чтение «ULEN». Такого латинского слова нет. Если же это — имя, то, скорее всего, славянское — Ульян. Но если читать по таблице Константинова, то получается исон, или ясон, или ясный. Тоже подходит для меча.

Надпись 4 (рис. 21). Кирпичников предлагает читать по-латински и получает «LEITPRIT». Такого латинского слова также нет. Применяя таблицу Константинова, получаем «цестарие» или «цестание». Похоже на старое русское слово «цестить», то есть «чистить» (см. словарь М. Фасмера). Получается, что на мече написано: чистое, то есть, возможно, чистая сталь, или чистое оружие, или что-то еще в таком роде. На обратной стороне клинка — символ, означающий по таблице Константинова букву Б.

Конечно, мы не настаиваем на том, что наше прочтение — правильное. Четырех коротких надписей явно недостаточно для сколько-нибудь значимых выводов. Тем более что нам пришлось догадываться о смысле нескольких не очень понятных значков. Мы лишь хотели привлечь внимание к этой проблеме и указать на возможное единство так называемой «тайнописи», использовавшейся на монетах, книгах, мечах и т. д. Скорее всего, это никакая не тайнопись, а просто забытый сегодня старый алфавит, который использовался на Руси, а возможно, и в других странах, например в западноевропейских (см. ниже).

Закончим этот раздел цитатой из статьи Кирпичникова. «В русской науке мечи… послужили поводом для мятежа ученой мысли. Больше всего спорили о происхождении мечей: одни рассматривали их как оружие, с которым норманны ворвались на просторы Восточной Европы и колонизировали славян. Другие справедливо возражали им, указывая, что клинки являлись общеевропейским оружием, которым пользовались и славяне и норманны. С течением времени спор обострился: на основании находок мечей так называемого варяжского типа некоторые ученые выдвинули тезис о том, что первое государство восточных славян — Киевская Русь — было создано норманнами».

Не ковали ли «варяжско-норманнские» мечи в Туле? Или в Златоусте на Урале?

Каменные изваяния на старых русских курганах («Половецкие каменные бабы»)

В статье «Восемь веков молчания» («Наука и жизнь», № 9 за 1966 год) историк Г.А. Федоров-Давыдов писал: «Древние каменные изваяния есть почти во всех краеведческих музеях нашего юга: в Ростове и Новочеркасске, Азове и Краснодаре, Ставрополе и городах Крыма. Их много. Сотни каменных статуй… Они не менее таинственны и не менее монументальны, чем загадочные идолы острова Пасхи… Исследователи спорили и спорят до сих пор о том, кому принадлежали эти статуи наших степей, кто их поставил, и с какой целью». Оказывается, «стояли эти каменные идолы сначала на курганах и сопках, потом были перевезены на крестьянские межи и в помещичьи имения, а затем помещены в музеи или поставлены на потеху… в провинциальных городских садах»… В XVIII веке их называли «человек камен» или «девка камена».

Статуи находили не только на юге. Например, уже в наше время такая «каменная девка» была обнаружена в самом центре Москве при раскопках недалеко от Российской государственной библиотеки. Сегодня она стоит в библиотеке, в зале записи. Характерная особенность изваяний — они держат в руках «прижатый к животу сосуд, чашу или рог». Такой сосуд есть и у статуи, выставленной в зале Государственной библиотеки. Кстати, на ее боку высечены (глубоко процарапаны) изображения кривой сабли и колчана с луком и стрелами. Это вооружение действительно типично для русских воинов даже в XVII веке.

Историки считают (как мы понимаем, со времен Романовых) эти статуи следами набегов на Русь половецких племен. Такого мнения придерживается и Г.А. Федоров-Давыдов: «Для русского человека эти каменные чудовища были олицетворением господства половцев над степями. Поэтому статуи стремились уничтожать и портить». Такая тенденция — систематическая порча древних надписей и изваяний — нам уже известна: пострадали русские саркофаги, египетские статуи и каменные надписи и т. д. Кому они не понравились? Вряд ли — местным жителям.

Сегодня считается, будто завоеватели-половцы, ставившие эти статуи, пришли на Русь издалека, из степей Монголии, Тувы и Алтая. Затем, утверждают, «каменные бабы» вместе с продвижением половцев распространились дальше на запад и в конце концов покрыли все пространство России.

По нашему мнению, никакой «загадки каменных баб» не существует. Так называемая загадка возникла лишь из-за того, что Романовы заменили многие старые русские обычаи на новые, в том числе и погребальные. И стало считаться, будто русские обычаи всегда были такими, какими они стали лишь при Романовых, что неправильно. Кроме того, при Романовых были составлены или существенно отредактированы русские летописи. Много документов было уничтожено. Остался сравнительно небольшой набор летописей, объявленных «очень древними». И стало считаться, что, если в этих «романовских древностях» какие-то обычаи не отражены, «следовательно», обычаи эти — не русские, на Руси их якобы не было. А если их следы все-таки находят (например, «каменную бабу» в центре Москвы), «следовательно», это — следы чужеземного завоевания.

Вот пример такого «рассуждения». Известно, что огромное число каменных статуй найдено в основном на Руси. Однако они «встречаются и далеко на Востоке, в бескрайних степях Казахстана, Алтая, Монголии, Тувы» (Г.А. Федоров-Давыдов). «Следовательно», Русь была завоевана пришельцами из Монголии (то есть из дальней страны). По пути «монголы» захватили Казахстан, Алтай и т. д. Так и пишут: «В начале второго тысячелетия половцы прорвались на запад. Быстрым маршем прошли они Казахстан, а к середине одиннадцатого века появились на Волге».

Наша концепция все ставит на свои места. Направление завоевания было обратным. Из Руси — в разные стороны. В частности, и на Восток. И это можно понять даже из следующего простого наблюдения.

Оказывается, «половецкие» каменные изваяния в степях Казахстана, Алтая, Монголии и Тувы «как правило… исключительно мужчины, часто с отвислыми усами (заметим, как у казаков — Авт.)». А вот на территории Руси «среди наиболее ранних западных (то есть среднерусских, а не восточных — Авт.) половецких статуй более 70 процентов составляют женские статуи. Перед нами загадка, на которую наука ответить пока не в силах (!)» (Г.А. Федоров-Давыдов).

Мы, признаться, никакой загадки во всем этом не видим. Указанный факт просто показывает нам — где находилась родина тех воинов, которые воздвигали статуи. На родине, естественно, ставили как женские, так и мужские статуи на могилах. Ибо здесь жили и мужчины, и женщины (семьи) этого народа. То есть на Руси. А в дальних военных походах женщин почти не брали. А мужчины погибали. Их хоронили здесь же, в местах сражений (на далекую родину тела обычно не отвозили). Поэтому в тех землях, куда этот народ пришел как завоеватель, должны были остаться почти исключительно мужские статуи. Что и видим в Казахстане, Алтае, Туве, Монголии…

Кстати, само название статуй — «половецкие» — вполне могло означать просто «полевые», стоящие в поле.