Фландри с Терры - Пол Андерсон

Где-то в глубине измученного мозга мелькнула мысль, что неплохо бы ответить эпиграммой на это обещание. Но это тоже была своего рода работа. Он кинул бесполезный револьвер в поток.

— Ладно, я спускаюсь, — вздохнул он.

Так просыпаться он любил: медленно и не спеша подключать мозг к телу, испытывая при этом… Ничего приятного на этот раз он не испытал, кроме физической боли и общего отупления. Он сел и застонал. Потом выругался.

Комнатка была, вообще говоря, ничего: прохладная и просторная. И вид из окна — сады, маленькие арочные мостики, бассейны — почти не портила железная решетка, врезанная в раму окна. Рядом с низкой кроватью — чистая отутюженная юбка и сандалии. За ширмой в алькове — ванна с душем.

— Ну, — пробормотал Фландри, подставляя себя горячим струям и расслабляя тело, — для начала неплохо. Первая приличная вещь, которую я от них вижу… с прошлой ночи. — Он вспомнил и вздрогнул. Поспешно выключив душ, он продолжал ерничать с весельем висельника. — Будем, однако, надеяться на лучшее. Завтрак, девочки и первым классом на Терру.

Они не пытали его. Вароу не жесток. Во всяком случае, Фландри страстно желал верить в это. Вчерашние страдания были вызваны главным образом им же самим — его крайней измученностью. Они не дали ему спать, а втолкнув в самолет, допрашивали всю дорогу, допытываясь неизвестно чего. И потом не отстали, продолжая развлекаться; установили, что у него иммунитет против любых инъекций из инквизиторского арсенала Биоконтроля, и уж выложились в доску, чтобы сломать его волю, пользуясь его состоянием. Фландри прекрасно знал этот метод, сам применял его неоднократно, снимая самые худшие свои состояния релаксацией.

Однако и забавным все это отнюдь не было. Он даже не помнил, как оказался в этой комнате после окончания процедуры.

Он внимательно рассмотрел себя в зеркале: волосы у корней выдавали свой естественный цвет, усы пробились вновь, щеки ввалились, скулы торчали. Сильно утомленные без контактных линз глаза снова стали серыми.

«Долго допрашивали, — думал он, — к тому же я проспал часов двадцать, не менее».

Едва он оделся, как дверь распахнулась и на пороге возникли два мрачных охранника с дубинками.

— Пошли, — приказал ему один, и Фландри пошел.

Он изрядно трусил. А что вы хотите? За мизерную капитанскую зарплату Империя ждет еще смелости?..

Его вели, Фландри показалось вначале, через роскошную жилую часть здания. Шикарные коридоры, подобострастная обслуга. Потом он понял, что ошибся. Комнаты, в которые ему случалось заглянуть мимоходом, совсем не походили на жилые. Скорее всего это была гостиница для персонала Биоконтроля. Только теперь он осознал, где находится, и мурашки поползли по спине.

В конце концов его ввели в нечто вроде большого номера, выдержанного в строгом стиле: черненые столбы и серебристые стены. Под свитком на стене, представлявшим произведение каллиграфического искусства, рос лотос. Арка вела на балкон, откуда открывался прелестный вид на огражденные металлической решеткой сады и дальше — на холмистые джунгли, уходившие к самому горизонту. Пели птички, и светило солнце.

Там, на подушечке за столом, сидел Ниас Вароу. Жестом он приказал охранникам удалиться, и они мгновенно исчезли, не забыв отвесить низкий поклон; Фландри сел на предложенное ему место напротив шефа. На небольшом гибком теле Вароу болтался свободный хитон, под которым свисал с бедра бластер. Он улыбнулся Фландри и собственноручно налил ему чай в чашку.

— Доброе утро, капитан, — сказал он. — Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?

— Получше, чем жаба, у которой can, — признался тот. Раздался осторожный стук, и появился в почтительном поклоне согнутый слуга с прикрытым подносом, который он поставил на стол.

— Можно предложить вам? — спросил Вароу. — Филе бадъюнгской рыбы, слегка обжаренное в масле, со специями. Употребляется исключительно с ломтиком охлажденного кокоса, вот так.

Поначалу Фландри не хотелось есть, но, как известно, аппетит приходит во время еды, так что вскоре, не на шутку разойдясь, он начал пожирать все с акульей скоростью. Физиономия Вароу излучала благодушие, когда он подкладывал гостю рис с ломтиками поджаренного мяса и фруктов. К тому времени как на столе появилась крошечная тарелочка с омлетом, Фландри насытился настолько, что мог спросить рецепт понравившегося ему блюда.

Ему дали.

— Знаете, капитан, чему я, прикованный к одному месту, больше всего завидую в вашей многообразнейшей деятельности? Вашему опыту по части гастрономии. Во многих ваших колониях прижились растения с Терры, но как же все они отличаются теперь от оригиналов! Мутации, климат, почва — все отражается на вкусовых качествах… Но есть еще и местная пища. Я не говорю уж о социальном аспекте — кулинарная технология и местная кухонная философия. И я счастлив, что наши достижения в этой области нашли у вас признание.

— Хм… Хм… — ответил на эту пространную тираду Фландри, потянувшись за вторым блюдом.

— Ах, как бы все-таки хотелось вступить в более тесный, так сказать, контакт с остальной Галактикой, — сказал мечтательно Вароу. — Но, увы, это не реально. — Он налил себе чай и отхлебывал его мелкими глотками, не сводя бдительных беличьих глаз с собеседника. Сам он лишь притронулся к пище.

Через полчаса терранин отвалился от еды. Он блаженно растянулся на полу, с детства не привыкнув сидеть нога на ногу. Вароу предложил сигарету со Спики, и он принял это как средство для спасения души.

Фландри думал про себя: старый трюк — сначала бьют, а после как ни в чем не бывало мило беседуют и угощают. Многих это ломает. Но не меня. Предпочитаю наслаждаться, пока возможно, а там — будь что будет.

Потому что вечно так продолжаться не может. Он пропустил благословенный дым через рот, глотку и потом в легкие; пощекотал нос, выдыхая.

— Скажите, капитан, — начал снова Вароу, — а как вы относитесь к такому вашему поэту, как де Ле Руа? У меня случайно оказалось несколько кассет с его стихами, все от этих бетельгейзиан. Я, должно быть, не уловил массу нюансов, поэтому…

— Шутки шутками, но дело есть дело, — вздохнул Фландри.

— Простите, не понял?..

— И не могли понять. Вы тут накрыли изысканнейший стол с яствами и, по-видимому, ведете самый светский разговор, какой, по вашим представлениям, только и возможен. Но, знаете, мне трудно распуститься этаким весенним бутончиком, пока я не услышу от вас о моих друзьях.

Было заметно, как напрягся при этих словах Вароу. Сначала он промычал что-то совсем бессвязное, но потом оправился, речь полилась гладко, даже перемежаемая дружелюбными смешками и похохатыванием. Посмеемся вместе, капитан, так это называлось.

— Позвольте мне до поры до времени не отвечать на этот вопрос, капитан. Пока поверьте на слово, что в данный момент их не пытают в наших застенках, как вы, я думаю, полагали. Давайте обсудим другие вещи.

Фландри не стал выжимать дальше, посчитав, что это только накалило бы обстановку и совсем не способствовало бы выяснению других вещей. Ему ведь так много надо было еще узнать, пока Вароу разыгрывал тут перед ним благодушного дядюшку.

Что бы он ни узнал, это, конечно, все равно не поможет. Ловушка здесь первоклассная, надо признать, и уничтожить его могут тоже в любой момент. Но всякое действие, даже словесная перепалка, поможет избежать неприятных мыслей о грядущем.

— Мне как профессионалу интересно, каким образом вы вышли на меня, — сказал Фландри.

— А-а… — Вароу сделал непонятный жест рукой с сигареткой, явно довольный возможностью выказать свою проницательность. — Все очень просто. Когда вы вернулись в Компонг Тимур, это можно было расценить как своего рода истерику — вы сами шли к нам в руки. В таком случае нам, казалось бы, не о чем было беспокоиться. Но я так не думал. Все ваше поведение указывало на обратное. Не говорю сейчас о ваших документах, как личных, так и официальных, которые я внимательно изучил на корабле. И я принял как рабочую гипотезу, что у вас есть план, как выжить после окончания действия первой дозы противоядия. Я подумал: а что, если здесь орудует целая подпольная организация межпланетных агентов и именно ее вы ищете? Признаюсь, ее поиски отняли у меня много времени. — Он поморщился: — Каторжный труд. Прошу вас учесть, что никто еще никогда не вставал на пути Биоконтроля! Охранники столкнулись с абсолютно незнакомой для них ситуацией, поэтому чего от них ждать! В лучшем случае — они преданные сторожевые псы, в худшем — просто клинические идиоты. Никогда не интересовались рабочим классом, и вот итог — полная неосведомленность об уголовных приемах, которые его представители используют. Вот с этими профанами приходилось иметь дело, разыскивая такого суперсовременного шпиона, как вы.