Космические скитальцы - Мюррей Лейнстер

Худой ученый, казалось, потерял дар речи.

— Я предположил, будто являюсь членом расы детей, чужаком на Земле, как и они. Как чужак здесь, я знаю, как делать вещи, которые чужаки (имеется в виду, мы с вами) делать не умеют. Но мне нужны для этого специальные материалы. Моя цивилизация снабдила меня ими. Здесь их не существует. Я отказываюсь погрузиться в варварство, ходить с ними на охоту и пользоваться деревянной мотыгой для вспахивания полей. И все-таки не могу полностью воссоздать свою цивилизацию. Ситуация весьма напоминает желание заговорить, чтобы тебя услышали на расстоянии. Что мне делать?

Худой ученый внезапно поднял голову. Низенький посмотрел на него.

— Я возьму материалы, которые могут дать дикари с Земли, — сказал Сомс. — Я не могу сделать то, что хочу, — не могу пообщаться на расстоянии, как я уже сказал, — но найду-таки способ сделать нечто, очень похожее на разговор на расстоянии или на то, чего я добиваюсь. Я буду довольствоваться чем-то, приблизительно похожим. И на практике, будучи чужаком в варварском окружении, я дотяну до цивилизации, которая будет уже не такой варварской, но менее развитой, чем моя раса, но все-таки лучше, чем ничего, потому что слеплены они из того же теста, что и мои соплеменники.

— Мне кажется, я понял, куда вы клоните, — медленно произнес низенький. — Но это только идея…

— Я попробовал применить ее к этому одностороннему тепловому проводнику, — сообщил Сомс — Я не смог продублировать его. Но сделал нечто, очень похожее на их сосуд для приготовления пищи. Вот, взгляните.

Он протянул им законченную схему первого предмета, над которым поработал. Все было совершенно понятно. Он помогал в разработке радара для наблюдения за метеорами в Гисел-Бэй, поэтому умел пользоваться электронными символами. На листе была только одна часть устройства, которую нужно было детально расписать. Худой ученый рассмотрел схему.

— Вы изготовили катушку с крайне низкой самоиндукцией.

— Не низкой. Скорее, нулевой, — исправил Сомс — Она возвращается, вместо того чтобы сопротивляться пропускаемому току. Пропустите по ней ток, и она вернется, увеличивая магнитные свойства, пока не достигнет насыщения. Затем начинает терять магнитные свойства и возвращает обратно направленную электродвижущую силу, которая увеличивает силу тока, лишенного магнитных свойств, пока полярность не изменится. Вы берете альтернативный магнит, не испускающий тепла из-за своей нестабильности, но поглощающий тепло, чтобы эту стабильность обеспечить. Такой механизм будет забирать тепло отовсюду — из воздуха, воды, солнечного света, откуда угодно — и давать электроэнергию.

Оба ученых уставились на схему, а потом с восторгом — друг на друга.

— Пожалуй! — сказал худощавый. — Да… должен работать! Это потрясающе! Это…

— Это не так удобно, как сосуд, поглощающий снаружи холод и получающий тепло внутри, — заметил Сомс. — С позиции пришельцев, это топорная работа. Но вот вам пример взаимного влияния двух цивилизаций, не прибегающих к немедленному насилию и войне. Можете сами попробовать.

Глаза обоих физиков засверкали. И коротышка напряженно спросил:

— Мы… можем?

— Ну, конечно! — лихорадочно воскликнул худощавый. — Посмотрите на устройство для создания климата! Мы не можем воспроизвести его, но если подумать… Для жидкостей эффект Холла недействителен. Никто даже и не пытался обнаружить его в ионизированных газах. Но если подумать…

Коротышка сглотнул.

— Изменить температуру нельзя, и, чтобы произвести выравнивание… — проговорил он.

Они общались друг с другом, как в бреду. Что-то писали. Невнятно бормотали. Когда появились другие члены исследовательской группы, то застали людей, которым море было по колено.

Военные не испытывали счастья. Они не сумели поймать крупную рыбу. Им даже не удалось добиться от детей статистических данных. Гейл должна была натаскать ребят в арифметике, но они записывали числа настолько отличным от теперешнего способом, насколько римские цифры отличаются от бинарных систем или от обычая древних греков и евреев использовать для этой цели алфавит.

Военные не получили никакой полезной информации. Карманный инструмент Франа был безопасным и никоим образом не мог использоваться в качестве оружия. У них также не было надежды воспроизвести то, что Сомс назвал сверхрадаром. Сосуд для приготовления пищи мог быть использован для выработки энергии для кораблей и подводных лодок, даже для самолетов. Но оружия не было. Никакого.

Люди из отдела по связям с общественностью были напуганы. Появление ребят должно было вызвать финансовую панику. Вся земная цивилизация оказалась устаревшей. Технология настолько отстала, что, как только это осознают, наша экономическая система просто-напросто рухнет.

Только два физика трубили победу. Они не получили никаких научных фактов ни от ребят, ни от их приборов, но клюнули на трюк, придуманный Сомсом. Покидая его, они так и сияли.

Наступил вечер. Сомс вновь отправился к тому самому обыкновенному коттеджу, который занимала Гейл вместе с детьми. Было жутковато выходить на улицу и обнаруживать только темноту, в которой различались деревья, трава и случайные яркие звезды, просвечивающие сквозь облака.

— Я совершенно вымоталась за день, — устало сказала Гейл. — Хотелось бы прокатиться куда-нибудь, Брэд, и перестать думать.

Сомс пересилил себя.

— Я не могу предложить вам прогулку в автомобиле, — ответил он. — Но при других обстоятельствах я бы прокатил вас на мотоцикле.

— Я бы с удовольствием, — сказала Гейл. Она помолчала секунду.

— После двухдневных занятий английским от детей ожидали, что они назовут их родную Солнечную систему, чтобы можно было ее опознать, — проговорила Гейл. — Им задали вопросы об их экономике, попросили описать оружие, которое можно изготовить немедленно, а также определить расстояние в земных милях или световых годах до места, откуда они прилетели.

— Вы не упростили им задачу, предложив спросить, из какого времени они прилетели? — спросил Сомс.

Она покачала головой. Внезапно ее затрясло.

— Я волнуюсь за них, — неуверенно сказала девушка. — И за вас. И за себя. Я… Я в ужасе, Брэд!

Сомс протянул руки. Коснулся ее, утешая. Затем, вовсе не собираясь делать этого, притянул к себе. Девушка не сопротивлялась. Она тихонько плакала на его плече, не выдержав нервного напряжения.

— Я так волнуюсь! — воскликнула она через минуту, — Что сделают соплеменники ребят, если от них долго не будет сигнала? Пошлют еще корабли? Что может случиться? Будет война. Вы будете в самой гуще событий! И тогда…

Он поцеловал ее.

Казалось, прошло лишь мгновение, когда поблизости раздались тяжелые армейские шаги и капитан Моггз возникла перед ними. Гейл немедленно пришла в себя и отодвинулась. Но одна ее рука, ухватившаяся за рукав Сомса, еще слегка дрожала.

— Гейл? — проблеяла в темноте Моггз. — Это вы?

— Да. Мы обсуждаем проблему, как быть с детьми, — сказала Гейл.

— Это кошмар! — возопила Моггз. Она близко подошла к ним обоим. — Никогда не поверите, что случилось! У русских оказались фотографии корабля — те самые, что сделал мистер Сомс. Они все знают! Они, наверное, раздобыли фотографии, когда их самолет приземлился возле Гисел-Бэй. Но каким образом?

Сомс мог ответить, каким образом. Совершенно четко. Один предприимчивый товарищ из русской команды ученых был оставлен в комнате отдыха на базе. Он, скорее всего, прочесал ее всю в поисках фотографий, которые американцы держат в секрете. Американцы сами никогда бы так не поступили, но от русских можно ожидать сколько угодно подобных вещей.

Они передали копии фотографий в Ассамблею ООН, — причитала капитан Моггз. — Всех фотографий! И сказали, что это снимки корабля пришельцев, приземлившихся в Антарктике, и что американцы забрали команду корабля в Штаты (что, впрочем, мы и сделали), и что мы якобы договорились с негуманоидными монстрами, прилетевшими на корабле! Они думают, что мы предали остальное человечество! Совершили сделку, продав население Земли ужасным тварям из космоса в обмен на собственную безопасность. Они требуют, чтобы Штаты выдали корабль и членов экипажа.

Сомс тихо присвистнул. Эти дикие утверждения были слишком безумны, чтобы в них поверить. Корабля больше не существовало, да и дети были далеко не монстры. Так что не было способа убедительно ответить на обвинения. Плохи дела с детьми и их кораблем. И никакой возможности сделать их лучше. Прибытие ребят — настоящая катастрофа, как на это ни посмотри. Но они так чертовски хороши…

— Делать нечего, факты есть факты, — скорбно произнесла капитан Моггз. — Наша делегация сообщила, что корабль разбился при посадке, а его обитателям нужно время, чтобы оправиться от шока и выработать способ общения с нами. Еще они заявили, что даже наше правительство еще не получило рапорт, но что он будет подготовлен Немедленно. Ох, это ужасно! Когда я думаю, как много мы могли бы изучить, если бы случившееся хранилось в секрете!