Смерть и танцующий лакей - Найо Марш

— Слава богу. А я все боялась, вдруг вы захотите писать в сюрреалистической манере и намешаете здесь всякие символы. Вообще-то я этим увлекаюсь, поскольку приходится работать с Обри Мандрэгом. Но сейчас ужасно рада, что вы обошлись без яичной скорлупы и других фаллических украшений.

— Дайна! — ужаснулся пастор.

— Но, папа, нельзя же отрицать, что все это страшно важно. Ну ладно, дорогой, молчу, не буду. Как бы мне хотелось, чтобы один мой приятель увидел этот портрет. Папа, а ты рад, что из-за этого убийства мы ухитрились познакомиться с мистером Аллейном?

— Я, во всяком случае, очень рада, — заявила Трой. — Знаете, с тех пор как мы поженились, я в первый раз узнала людей, которые были связаны с его расследованиями. — Она засмеялась и покосившись на свою работу, спросила мужа: — Как ты думаешь, Родерик, ничего?

— Мне нравится, — серьезно ответил Аллейн.

С застенчиво-глуповатой улыбкой, с какой оригинал взирает на свой портрет, к мольберту подошел пастор.

Аллейн, зажав в зубах трубку и что-то напевая, начал завинчивать и убирать на место тюбики с масляной краской. Его жена, закурив, наблюдала за ним.

— Знаете, — сказала она, — какое-то время он молча терпел мой ящик с красками, но однажды спросил, так ли уж необходима для самовыражения грязь. С тех пор ящик больше похож на криминалистический набор эксперта из подразделения моего мужа.

— А до этого он мог служить объектом для учебной экспертизы на выпускных экзаменах в высшей полицейской школе. Эй, а это что такое?

— Где? — спросила Трой.

— По церковной дороге едет машина.

— По церковной? — воскликнула Дайна. — Ну, это какой-нибудь сумасшедший, потому что по этой дороге можно приехать только с плоскогорья Ненастий. Дорогу же расчистили лишь до первого поворота, а дальше глубокий снег. Наверное, все-таки эта машина приехала со стороны шоссе, мистер Аллейн. Скоро она будет здесь.

— Она уже здесь, — ответил Аллейн. — И кажется, остановилась у ваших ворот. О господи!

— Что случилось? — спросила Трой.

— Чует мое сердце! Впрочем, это никак уж не ко мне.

— Кто-то идет по боковой дорожке, — воскликнула Дайна. А потом, обернувшись, с удивлением добавила: — Да это Обри Мандрэг!

— Мандрэг? — резко переспросил Аллейн. — Но ведь он должен быть на плоскогорье.

— Дорогая моя, это не может быть Мандрэг, — сказал пастор.

— Но это же он! Машина уехала, а он идет сюда. Вот он заметил меня и идет к окну, — Дайна повернулась к Аллейну: — Боюсь, что-то случилось. Обри как-то странно выглядит.

— Господи, Аллейн! — воскликнул вошедший Мандрэг. — Как хорошо, что вы здесь. В Хайфолде произошла ужасная трагедия. Мы приехали за вами.

— Вы просто кошмарный человек, — произнес Аллейн.

5

— Теперь видите, — закончил Обри, — что нам не оставалось ничего другого, как обратиться к вам.

— Но, право, это же не мое дело, — жалобно возразил Аллейн. — Это работа главного констебля и старого Блэндиша. Пастор, кто сейчас старший полицейский офицер в Большом Чиппинге, все еще Блэндиш?

— Да, он. Это ужасно, Мандрэг. Я просто не могу поверить. Уильям Комплайн, такой милый юноша. Мы не были близко знакомы, ведь Пенфелтон не в нашем приходе. Но он всегда производил приятное впечатление.

— Миссис Комплайн в отчаянном положении. Если мы задержимся… — начал Мандрэг, но, заметив, что Аллейн хочет о чем-то спросить, поспешно добавил: — Пожалуйста, пожалуйста.

— Я забыл, как зовут вашего главного констебля, сэр, — обратился Аллейн к священнику.

— Лорд Хестердон. До него сейчас не добраться. Это к северу, за плоскогорьем Ненастий. А если, как говорит Мандрэг, там где-то оборвались телефонные провода, то и связаться с ним невозможно.

— Надо найти Блэндиша в Большом Чиппинге, — пробормотал Аллейн. — Можно от вас позвонить?

Он вышел в холл.

— Как нехорошо все получилось, — проговорил Мандрэг. — Он просто в ярости, да?

— Ну, не совсем, — ответила Трой. — Это у него такая манера. Думаю, что он все устроит. Видите ли, нужно, чтобы местная полиция попросила его этим заняться. Ведь люди из Скотленд-Ярда, как правило, не вмешиваются сами и не начинают расследования, даже если они оказались рядом.

— Вот она — волокита, — мрачно заявил Мандрэг. — Я этого и боялся. Убийцы могут творить в загородных домах что хотят, женщины глотают чудовищные дозы веронала, благородные гости с трудом пробиваются сквозь сугробы в надежде содействовать следствию и аресту. И что же? Когда, испытав невероятные лишения, они достигают наконец заветной цели, то лишь для того, чтобы оказаться, подобно Лаокоону, в змеиных путах волокиты.

— Не думаю, что все так безнадежно, — сказала Трой, а Дайна, без всякого смущения подслушивавшая под дверью, объявила:

— Он говорит: «Ладно, черт побери, но вам придется позвонить в Скотленд-Ярд…»

— Дайна, дорогая, — привычно упрекнул ее пастор. — Разве можно?

— Все в порядке, — Дайна прикрыла дверь. — Он вовсю ругается и просит соединить с Уайт-холлом, двенадцать двенадцать. Обри, когда должна вернуться ваша знакомая?

— Ей надо разыскать в Малом Чиппинге аптекаря. Мы совсем забыли, что сегодня воскресенье. Вспомнили только, когда услышали колокол.

— Это я звонила, — похвасталась Дайна. — Наш аптекарь, мистер Тасси, живет над своим заведением. Так что найти его нетрудно. Дорога до Малого Чиппинга расчищена, но, говорят, до Большого — одни жуткие сугробы и заносы. Поэтому сомневаюсь, чтобы вам удалось добраться до полицейского хирурга и мистера Блэндиша.

— Извините меня, — сказала Трой. — Думаю, мне надо пойти собрать мужу вещи.

— Вы полагаете, он все же поедет? — воскликнул Мандрэг.

— Да, — задумчиво ответила Трой, выходя из комнаты. — Безусловно поедет.

Сквозь открытую дверь они услышали голос Аллейна:

— У меня же ни черта нет. Ладно, я позвоню местному аптекарю и возьму кое-что у него. А доктор Куртис там? У себя? Позовите-ка мне его. И выясните…

Закрывшаяся дверь не позволила расслышать его дальнейшие распоряжения.

— Папа, — обратилась Дайна к отцу, — а тебе не кажется, что нужно предложить Обри выпить?

— Да-да, конечно. Дорогой мой, простите меня, вы ведь измучены. Извините. Вам надо выпить шерри. Или…

— Выпейте лучше виски. Уже почти время для ленча, так что перекусите, пока ждете. И возьмите что-нибудь в дорогу для мисс Уинн. Ведь у вас не будет времени, когда она вернется. Можно будет поесть в машине. Я сейчас потороплю на кухне. Папа, проводи Обри в столовую.

Пробегая по холлу, она столкнулась с Аллейном.

— Прошу меня извинить, — проговорил он. — Ужасно не хочется уезжать, но этот Блэндиш в Большом Чиппинге плетет что-то о потекшем радиаторе и о сугробах вышиной в шесть футов, преграждающих ему путь сюда. Он собирается найти доктора, вызвать машину и ускорить расчистку дороги, а меня просит ехать туда немедленно. Я позвонил своему проклятому начальнику, и он тоже, черт бы его побрал, «за». Можно Трой останется у вас столько, сколько мы и планировали, и закончит портрет.

— Конечно. Было бы совершенно непростительно откладывать из-за вас работу. Странное какое-то дело, да?

— Ничуть, — ответил Аллейн. — Если судить по рассказу, это чертовски гадкое дело.

— Ужасно. Ваша жена наверху.

— Пойду к ней.

Он вошел в свою гардеробную и застал Трой на коленях перед маленьким чемоданом.

— Пижама, халат, бритва, — бормотала она. — Полагаю, что ночь ты проведешь там, да? А как ты обойдешься без своего набора? Все эти шприцы, бутылки, порошки и прочее?

— Сам не знаю, моя милая. Во всяком случае, у меня есть фотоаппарат, и я позвонил аптекарю в Чиппинг. Мисс Уинн там. Он передаст ей все, что мне нужно. Ты не могла бы мне одолжить мягкую акварельную кисточку, дорогая? И ножницы? И немного угля? Во всем остальном я надеюсь на Фокса и K°. Они приедут поездом. Сейчас разрабатывают маршрут. А у меня тем временем будет расследование в чистом виде. Дело для весьма хитроумного сыщика.

— Я как-то очень бестолково собираю вещи, — сказала Трой. — Но, по-моему, я положила все что нужно.

— Моя дорогая, — отозвался ее муж, забирая с письменного стола листки бумаги и конверты, — так и настоящей заботливой женой недолго стать.

— Иди ты к дьяволу, — дружески посоветовала ему миссис Аллейн.

Он присел рядом с ней, пересмотрел вещи, уложенные в чемодан, сдержавшись, не стал их перекладывать по-своему и говорить, что пижама ему вряд ли понадобится.

— Чудесно, — похвалил он. — Теперь я облачусь в свитеры и пальто. Поцелуй меня и скажи, как тебе жаль, что я отправляюсь на это мерзкое расследование.

— Ты видел, чтобы человек так менялся, как изменился наш немножечко манерный Мандрэг? — спросила Трой, копаясь в шкафу.