Идущие в ночь - Владимир Васильев

— Каменный лес? — удивился Гасд. — Знаю, как не знать? Я и сам туда иду.

— Вот как? — сказал я и подумал: «Уж не послал ли тебя Лю-чародей? Или не Лю, но все равно чародей? Я в который раз задумался: что же именно привлекло Лю в У-Наринне? Что это за странное место, привлекающее чародеев?»

— А как туда попасть? — спросил я по возможности пытаясь казаться равнодушным. Похоже, это мне удалось. Но Гасд искоса взглянул на меня, словно хотел сказать: «Идешь, и не знаешь куда?» Но вслух он этого не произнес.

— Да на запад идти, не сворачивая, вот и придешь, — сказал отшельник, опустив глаза. — Я проведу тебя, если хочешь.

— Нет, не хочу, — ответил я. Понятно, перед пересветом нужно будет от попутчика любым способом избавиться. Незачем, чтоб он встречался с Тури и вулхом. Такой уж я скрытный… Даже не сказал Тури своего настоящего имени. Пока.

— Видишь ли, я всегда путешествую один. Уж извини, — объяснил я. — И лучше не спрашивай почему. Один, и все тут.

Куропатка, нанизанная на варварскую стрелу, источала весьма заманчивый запах. Даже моя рыжая спутница стала выразительно принюхиваться. Гасд вопросительно поглядел на карсу. Карса-то чем его заинтересовала? Я не понимал.

— Прекрасный зверь! — похвалил Гасд, снова ерзая. — А я думал, карсу нельзя приручить…

— Как видишь, можно, — я пожал плечами.

— Говорят, в Айетоте ручная карса трех человек недавно сожрала.

— Значит, плохо приручили, — я пожал плечами. Надо же, история о гибели Беша успела расползтись по свету и добраться до Диких земель.

— Надеюсь, твоя карса хорошо приручена? — на всякий случай осведомился Гасд. Смешно! Можно подумать, это спасет его, если я рассержусь. Или если рассердится Тури. Но я уверенно и солидно подтвердил:

— Эта карса никого не сожрет. По крайней мере, пока я ей этого не велю.

Гасд поежился. Вероятно, перед его мысленным взором родилась картина: карса, пожирающая, кого я велю. Кисти не меньше чем Шата Волмиха, придворного художника хадасского правителя. За его картины богатеи отваливали столько золота, сколько большинству людей под двумя солнцами вовек не увидеть. О, как прихотливо складываются людские судьбы в этом мире! Шат был рабом. И золота за свою работу, конечно же, не получал. Получал хадасский правитель. Его хозяин.

— Лучше расскажи поподробнее о пути в У-Наринну, — попросил я. — На запад, понятно, а дальше-то куда?

— За холмами начинается огромная каменистая пустошь. Я даже не знаю, как она называется. Там почти не бывает людей — только отшельники, вроде меня… и путешественники вроде тебя. У-Наринна лежит за пустошью, но обязательно нужно миновать два Знака там, за холмами. Минуешь первый, станет понятно где искать второй. Минуешь второй, станет понятно, где искать Каменный лес. Не очень сложно, правда?

— Правда, — подтвердил я. — А как выглядят Знаки?

— Как Знаки, — Гасд в который раз пожал плечами. — Как же еще?

— Спасибо, — я выглянул из-под навеса. Дождь, похоже, вознамерился утихнуть. Во всяком случае, небо на востоке, откуда дул не очень сильный, но постоянный ветер, посветлело. Давно пора.

Чувствовал я себя все еще неважно, но не настолько, чтобы сидеть посреди равнины до скончания кругов. Я выбрался под умирающий дождик и сделал несколько шагов, глядя в небо. Прохладная небесная вода освежала лицо.

Ветер, шевеля ушами, понуро стоял, мокрый и покорный судьбе. Да, вымок ты, приятель… Как матрос. Говорят, далеко на юге, за Латским морем лежит земля, где бегают табуны полосатых коней. Смешно, правда? Табуны черно-белых полосатых коней. Мне почему-то всегда казалось, что таких коней очень должны ценить матросы. Впрочем, что за чушь лезет мне в голову? Зачем матросам кони? По палубе, что ли, разъезжать? А если на продажу — так все равно, какой масти конь… Хоть клетчатый. Лишь бы продать.

Интересно, я головой ни о что не бился красным днем? Очень на то похоже.

Потом мы съели куропатку. Дочиста. Обглодав каждую косточку. Хорошо, что у меня была с собой соль. И жаль, что куропатки не бывают размером с теленка…

Вздохнув, я стал сворачивать попону (клетчатую, кстати…), отряхивать ее от воды. Брызги веером разлетались во все стороны; карса, брезгливо тряся лапами, отбежала в сторону и укоризненно взглянула на меня. Мол, еще и меня мокрой сделать хочешь, приятель? Странно, я помню — в самом начале нашего пути она, вроде бы, в озере купалась. Хотя, искупаться в озере и намокнуть под дождем — это не одно и то же. Во всяком случае, будь у меня выбор, я выбрал бы первое. Карса, похоже, придерживалась того же мнения. Как все-таки мы похожи! Не зря Лю пустил нас в одной упряжке…

Когда я запихивал попону в двумех, Гасд косо взглянул на меня. Точнее, даже не на меня, а на содержимое двумеха. Но я тогда не обратил на это внимания.

— Сейчас я поеду к горам, — объявил я. — Можешь держаться за стремя, если хочешь. Но там, за перевалом, мы расстанемся. Не знаю, понравится тебе это, или нет, но произойдет именно так. Моя вера запрещает мне находиться в компании людей на пересвете.

— Это какая такая вера? — недоверчиво спросил Гасд. Впрочем, это мне, скорее всего, показалось, что недоверчиво. Тьма, неужели в конце концов придется убить и этого странного отшельника? Будь проклята моя нечистая кровь, вынуждающая убивать людей ради того, чтобы сохранить жизнь зверю…

— Добрейший, — сказал я негромко. — Я ведь не спрашиваю, зачем ты оказался в здешних местах и отшельничаешь? Оставь людям их маленькие тайны, и они будут лучше к тебе относиться. Не находишь?

Гасд, казалось, смутился.

— О, прости. Я вовсе не хотел влезать в твои дела, и уж, конечно, не хотел влезать в твои тайные дела. Прости, пожалуйста…

Навьючив двумех на Ветра, я кое-как взобрался в седло, чуть не потеряв при этом сознания. Джерх забери, что, теперь я так и буду, как дитя малое да слабое? Легче сразу лечь и помереть, без мучений и тревожных мыслей.

И мы двинулись к перегородившей горбатую равнину гряде. Шагом, Ветер словно чувствовал, что каждый его шаг тупой болью отдается у меня в каждой косточке и выкручивает позвоночник. Состояние было хуже некуда, и самое прискорбное, что никак это не исправить. Нужно просто ждать пересвета, когда очередное превращение вылечит все, что не успел вылечить минувший пересвет. Но прежде дойти до гряды и там любой ценой избавиться от Гасда.

И я погрузился в себя, перебирая мысли, как меняла монеты. Одну за другой. Мысли были очень разные. И все какие-то никчемные… Потом одна, показавшаяся важной, мелькнула где-то на самом краю сознания; мелькнула на короткий миг — и пропала, уронив мне в душу легкую досаду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});