Узревший Слово - Николай Романецкий

Свет подошел к служанке, наложил ей на лоб руки, уловил пульсацию. Бросил в обе ладони по плотному пучку энергии. Забава тут же затихла, даже дыхание затаила. Кожу на ладонях слегка покалывало, но это было нормально: все-таки он давно не практиковался в подобных действиях. А вот что было ненормально, так это то, что слегка уменьшилось раздражение. Впрочем, он всегда умел справляться с собственной агрессивностью.

Пульсация со лба Забавы перетекла на виски, за ней отправились и ладони Света. Наконец пульсация прекратилась.

— Ой! — сказала Забава. — Какие у вас теплые руки.

— Прошло? — спросил Свет.

— Нет еще! — поспешно сказала Забава.

Свет понял, что она солгала — просто ей очень хочется, чтобы его руки еще немного полежали на ее висках. Поморщился, но противиться не стал: пусть ее.

Наконец Забава вздохнула:

— Все прошло. Спасибо вам!

Свет тут же сел на табуретку.

— Рассказывайте!

Забава смутилась:

— А рассказывать-то и нечего. Не снизошла лахудра до меня. Молчала всю дорогу. Даже на вопросы не отвечала.

Свет внимательно посмотрел ей в глаза: что-то там было, в их глубине. Но тут же убедился в своей ошибке — ничего там не было. Да и пронизывающий взгляд она выдержала очень легко.

— Жаль! — Он встал. И неожиданно для самого себя добавил: — Вам лучше полежать сегодня.

— Нечего мне лежать! — Забава заволновалась, вскочила с кушетки. — Подождите!.. Не знаю, было ли это на самом деле или нет, но мне показалось, что лахудра пыталась меня заколдовать. Я все время ловила на себе ее взгляд. И с головой… Словно мне ленточку на голову повязывали.

— Ничего, — сказал Свет. — Не бойтесь. Я развяжу любую ее ленточку.

Забава просияла, а Свет отправился в кабинет. Но не успел взяться за перо, как Берендей доложил, что пожаловал Репня Бондарь.

— Проси!

Похоже, сегодня Мокошь решила устроить вечерок потрясений. И следом за экономом и служанкой наступила очередь удивляться хозяину.

В этом доме бывали разные люди — от мелких торговцев до высокопоставленных волшебников. Как-то даже побывала персона, принадлежащая ко княжествующей фамилии. Но Репня Бондарь здесь не был никогда. И Свет не мог себе представить причин, по которым бывший друг детства мог заявиться в его дом.

Конечно, ему всегда было жаль Репню. Судьба этого человека могла бы сложиться совсем по-другому, стань он волшебником. И ведь в воспитанничестве подавал немалые надежды… Но богам зачем-то понадобилось, чтобы будущий колдун оказался слишком уж одержимым силой Перуна, а мать Ясна лишь выявила в нем эту одержимость…

Свет никогда особенно не интересовался взрослой жизнью Бондаря — слишком уж в разные плоскости загнала их Мокошь. Слышал, что Репня женился, завел ребенка, но потом что-то у них там не срослось, и семья рассыпалась. Впрочем, подробностей Свет не знал. Да и не интересовался ими. Как не интересовался вообще аспектами взаимоотношений мужчины и женщины. Конечно, жизнь заставляла его влезать в эту область, но он влезал в нее только потому, что жизнь заставляла, и ровно настолько, насколько жизнь заставляла. Он понимал, что присутствие женского пола в этом мире неизбежно, но считал, что женщина должна занимать более зависимое от мужчины положение, чем то, которое она занимала в словенском обществе. Он даже пытался создать мир с такими женщинами в своих литературных опусах. Ведь не зря же, в конце концов, боги создали волшебниц такими легко уязвимыми!.. В Словении, правда, в силу уважительного отношения к женщине вообще, волшебницы чувствовали себя неплохо, но в католической Западной Европе бывали времена, когда на колдуний открывали настоящую охоту. Папа римский объявлял очередной крестовый поход — на этот раз против порождений дьявола, — и по Европе начинали бродить шайки вооруженных высокородных бандитов, называющих себя рыцарями. В течение нескольких месяцев происходило поголовное изнасилование всех девственниц, после чего крестовый поход объявлялся успешно завершенным. А папа ждал, пока не подрастет следующее поколение.

Словенские волшебницы подобным экзекуциям не подвергались никогда. Их переход в сословие обычных женщин совершался добровольно. Разве что пропаганда додолок давила, но сама по себе пропаганда — не насилие. Правда, в высшие круги Колдовской Дружины волшебниц не допускали, но это и не удивительно. Представьте себе воеводу, который тут же потеряет способность руководить армией, едва на него залезет вражеский лазутчик и острыми коленками раздвинет ноги. Скажете, такого воеводу можно обеспечить усиленной охраной?.. Конечно, можно. Но что будет, если воевода по собственное воле предоставит возможность раздвинуть себе ноги одному из охранников? И опять же потеряет способность управлять армией. Разумеется, это происходило бы не со всяким воеводой — не в каждой волшебнице просыпается материнский инстинкт, — но, к сожалению, заранее предугадать, каков будет исход, не могут даже ведуньи…

Разумеется, порядочное государство не вверит в руки подобных воевод свои армии. Потому даже в Словении волшебницы проходят лишь начальную подготовку — зачем вбухивать средства в обучение того, от кого не будет запланированной отдачи? Дружина воспитывает девочек с Талантом отдельно от мальчиков и никогда не дает им возможности сделать карьеру. Исключение составила лишь мать Ясна. Но мать Ясна была феноменом-самородком. Да и той не вдруг удалось доказать, что раздвинутые ноги не влияют на ее силу. Даже через публичное совокупление пройти пришлось… Впрочем, мать Ясна — это мать Ясна, тут ни убавить, ни прибавить. И обладай Вера такими же способностями, какое бы подспорье было Дружине! Открывшаяся дверь прервала размышления Света. Он встал, кивнул вошедшему:

— Здравы будьте! Проходите, присаживайтесь.

— Будьте и вы здравы, чародей! — Репня сел в предложенное кресло и принялся осматривать кабинет. — Неплохо живете. Дом мне ваш нравится.

— Благодарю за комплимент! — Свет отметил про себя, что в голосе Репни не слышалось зависти.

В кабинет вошла Забава с подносом, улыбнулась Свету, поставила перед ним стакан со сбитнем, равнодушно посмотрела на гостя:

— Что пожелаете?

— Водки. Лучше можжевеловой. Если есть…

Забава фыркнула:

— У чародея Смороды все есть!

Она налила гостю выпивку. Тот улыбнулся, подмигнул. Забава встретила эти знаки внимания с ледяным спокойствием, осведомилась у хозяина, не пожелают ли судари еще чего, и, оставив поднос на столе, вышла. Когда дверь за нею закрылась, Репня сказал:

— Хорошенькая бабенка! Ишь как задницей крутит!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});