Heaven: Сборщики пепла - Андрей Астахов

— Погоди, значит, запись была сделана…

— Почти сорок лет назад. Не в 2115-ом, а в 2076-ом году. Я не знаю точно, как все происходило. Скорее всего, Дроздов сумел убедить коменданта Русинова, что носителями опасного вируса являются потомки участников первой волны экспериментов с МАСБИ, тех, что проводил его отец. Мол, в их организме вирус мутировал и стал смертельно опасен. Русинов сразу принял предложение врача выставить их вон из убежища, видимо, не захотел устраивать новую бойню, и пять человек были отправлены на поверхность. Русинов был уверен, что эти люди все равно не выживут — слишком жестокими были условия на поверхности. Этими изгнанниками были твои отец и дядя с женами, и ты, Зих. Тебе тогда было чуть больше двух лет.

— Мой сон, — сказал охотник, качая головой. — Все, как в моем сне. Оказывается, я не все забыл.

— Конечно. Человеческая память хранит все, мы сами об этом не подозреваем. Твой отец наверняка никогда тебе ничего не рассказывал?

— Ничего. Он сказал только однажды, что мы все родились в убежище.

— Но не сказал главного. Дроздов сумел тайно передать им копии архивов из лаборатории своего отца, Ильи Александровича, создателя проекта МАСБИ. Возможно, боялся, что архивы будут уничтожены по приказу коменданта, или просто решил сделать побольше копий важнейших данных. Не исключено, что Антон и Радий Чигаревы сами попросили его об этом.

— Это точно?

— Абсолютно. Подлинные аудиодневники Дроздова содержат упоминание о том, что общий размер архивов по МАСБИ составлял почти 80 гигабайт информации. Разместить его на одном диске невозможно, поэтому Дроздов разделил архивы на несколько частей и записал их на высокоёмкие оптические диски. Даже на той записи, что лабиринтовцы состряпали как дезу для нас, есть интересный момент — Дроздов говорит о том, что Тоха и Радик, как он называет твоих близких, ушли к "Лабиринту" с какими-то материалами. Опять же хитрый ход наших соперников: мол, не ищите, все это давно у нас! Тот диск, который мы нашли, содержит лишь дневники Дроздова, его собственные разработки по теме МАСБИ и часть записей Дроздова-старшего, подтверждающую успешность экспериментов.

— Почему же вы не проникли в центр раньше них? За сорок лет было время.

— Мы упустили возможность это сделать, как это ни нелепо звучит. Вначале у нас были другие задачи, более важные, как нам тогда казалось. Нужно было обеспечить выживание первой волны исхода. Вся эта история с архивами МАСБИ всплыла уже после раскола с "Лабиринтом", и попасть в лаборатории убежища Б90, которое находилось в их зоне ответственности, стало невозможным. Все попытки проникнуть в Ленинск были неудачными, а во время последней попытки нам еще и липовую запись дневников Дроздова подкинули. После этого мы поняли, что находившиеся в убежище материалы по экспериментам с МАСБИ уже в распоряжении "Лабиринта", и работать в этом направлении дальше стало просто бессмысленно.

— Погляжу, серьезная у вас войнушка идет.

— Серьезнее некуда.

— Ты говорила, что все дело во мне, — напомнил Зих.

— Да. Это самое главное, что ты должен знать. Когда нашелся диск Дроздова-младшего, стало ясно, откуда взялся синдром Гриннинга, и как можно остановить эпидемию. Без архивов по МАСБИ это невозможно. Если мы получим полный архив, создать эффективную вакцину можно будет очень быстро, наши ученые в этом уверены. Меня включили в группу, которая занималась поиском архивов. Мы начали с того, что попытались найти потомков тех, кто когда-то жил в убежище Б90 и мог участвовать в экспериментах группы Дроздова, считали, что часть архивов может быть у кого-то из них. Нам очень повезло, такой человек нашелся. Ты, Зих.

— Интересно, — охотник потянулся за сигаретами. — И вы сразу решили меня взять в оборот, так?

— Не сразу. Мы наблюдали за тобой и очень быстро поняли, что ты мутант. То есть, ты человек, гены которого изменены от рождения. Видимо, эти мутации передались тебе от отца. Но главное — ты мог помочь нам напасть на след недостающей части архивов Дроздова. Вот в чем был смысл операции, которую я разработала.

— Ты послала меня искать несуществующий диск Дроздова. Да еще в квартире его отца и в госпитале, где он никогда не мог бывать, родился-то он в убежище!

— Вспомни, не я послала тебя, ты сам вызвался, — напомнила с улыбкой Елена. — Но мне нужно было совсем другое. Вся экспедиция была предпринята для того, чтобы ты смог найти свое прошлое, Зих.

— Не понял. Что это значит?

— Твоя память. Твои детские воспоминания. То, о чем мы только что говорили. Твоя семья после того, как покинула убежище, какое-то время жила в Ленинске. Я считала, что, оказавшись в Каменном Лесу, ты сможешь вспомнить то, что давно забыл. Эффект неосознанных образов мог сработать.

— Так, а почему лабиринтовцы этого не знают?

— Знают, хорошо знают. Уфимцев дал тебе понять, кто ты. И они очень дорожат тобой. Ты единственное доказательство того, насколько успешными были опыты Дроздова-старшего с МАСБИ. И они теперь будут следить за каждым твоим шагом. Достаточно послушать на их волне релизы о твоих подвигах. А уж то, что они простили тебе смерть двух своих солдат, и вовсе меня убеждает, что ты для "Лабиринта" очень важен.

— Что-то не пойму я, — покачал головой охотник. — Говоришь, дорожат они мной. Но в лабораторию, где было полно мутантов, пропустили, а меня там чуть не угробили эти твари. И потом выпустили из города, как ни в чем не бывало. Не заперли, не стали изучать, дали полную свободу. Непонятно что-то.

— Чего же непонятного? — усмехнулась Елена. — В лаборатории они контролировали напавших на тебя тварей через систему нейроимпульсного интерфейса, а из города выпустили с диском, чтобы еще больше нас запутать. Они уверены, что мы не знаем, что и где искать. А мы знаем. И с твоей помощью обязательно найдем.

— И что же мы будем искать?

— Копии архивов Дроздова, ту, что была у твоего отца и твоего дяди, когда они покинули убежище Б90. Но будем это делать без тебя.

— Это почему? — насторожился Зих.

— Мой расчет не оправдался. Твоя память слишком крепко заперта на замок. Но я не жалею о нашем знакомстве. Ты действительно необыкновенный человек.

— Я очень хочу помочь, но не знаю, как.

— Вообще-то, есть еще один способ заставить тебя вспомнить, — сказала Елена, улыбнувшись. — Мнемоинверсия. Я попробую, если хочешь, при помощи своих методик покопаться в твоей памяти, нас этому обучают. Активировать воспоминания твоего самого раннего детства.

— Последний вопрос, Елена — что будет, если вы не получите то, что ищете?

— Наши работы по проекту МАСБИ будут окончательно свернуты. Если у "Лабиринта" имеется полный архив Дроздова, то они смогут получить лекарство от болезнетворного штамма вируса и используют это открытие для того, чтобы еще больше усилить свое влияние. Если у них, как я подозреваю, только часть архивов, та, что оставалась в убежище, они и дальше будут плодить мутантов, а при самом опасном развитии событий — получат новый вирус, еще более опасный, чем вирус снежной болезни, и тогда с человечеством будет окончательно покончено. Так что цена вопроса очень большая, Зих.

— Я понимаю. Мне нужно время подумать.

— Некогда думать, Зих. Каждый день сегодня на вес золота.

— Я прошу всего неделю. Мне надо немного оправиться от простуды и подумать. Может быть, я вспомню все сам. Это очень важно для меня, понимаешь? — Зих невесело усмехнулся. — Я очень хочу вспомнить то, что не имел права забывать. А если не смогу, тогда уж милости прошу ко мне в мозги со своими методиками.

— Ладно, неделю я могу подождать. О нашем разговоре никому ни слова, даже майору Бескудникову. Как будешь готов встретиться со мной, скажи Усачу, чтобы послал на базу "Дальние озера" сообщение: "Синий код, 3312". Запомнил?

— Запомнил. Тогда остается только одно. Я о девочке этой, о Надьке. Что с ней решила?

— А что ты хочешь услышать? — Капитан Гернер лукаво улыбнулась. — Что наше начальство мне отказало, и девочка может остаться у тебя?

— Еще несколько дней назад я бы с чистой душой сказал: "Забирай!" А сейчас… Пусть еще немного поживет у меня, как-то спокойнее мне с ней, уютнее.

— Зих, я очень рада за тебя, — серьезно сказала Елена. — Эта девочка нужна тебе, а ты нужен ей. Вот и все. И в итоге двумя одинокими людьми в нашем мире станет меньше.

— Я все вспомню, — сказал Зих, задержавшись в дверях. — Обязательно вспомню, капитан Елена. Я тебе обещаю.

* * *

Солнце поднялось уже достаточно высоко, но было холодно, и под ногами хрустела не растаявшая с утра тонкая корка льда на земле. Лето кончалось, скоро опять придут семимесячная зима, морозы и долгие-долгие ночи. Ждать осталось совсем недолго.

На погосте как всегда было тихо и пустынно. Даже ворон сегодня тут не было. Зих даже удивился, насколько эти тишина и пустынность соответствуют торжественности момента. Меньше всего ему хотелось бы сейчас встретить кого-то из живых.