Время войны - Сергеев Станислав Сергеевич

Сталин глубоко вздохнул, скоро Советскому Союзу предстоят еще большие испытания, чем нападение гитлеровской Германии.

Пока никакой ясности, но западный мир уже начал неприятные телодвижения, значит, надо ускорять внедрение новинок из будущего и готовиться к большим неприятностям, эти никогда не упустят выгоды. В данной ситуации Сталин видел выход только в получении от потомков ядерного оружия как определенного рычага воздействия на нынешних союзников в случае ухудшения ситуации раньше времени. Поэтому и были даны указания о частных договоренностях с правопреемниками Вооруженных Сил Российской Федерации будущего, у которых по определению должны были остаться запасы атомных боеприпасов. То, что это могло повредить отношениям с Оргуловым, Сталин понимал, но на данный момент у него просто не было иного выхода, чтоб обезопасить страну в будущем, и тут уже все средства хороши. Несмотря на великолепные отношения с потомками, Судоплатову была дана команда разработать операцию по захвату установок перемещения во времени на случай непредвиденных обстоятельств, в которой даже рассматривались случаи либо изоляции, либо устранения Оргулова и его команды, хотя Сталин очень не хотел этого делать.

«Что-то я отвлекся. Так, что дальше? Использование новой техники».

Доклад по использованию новой техники составлялся специалистами из нового управления, и поэтому был зарегистрирован под грифом «совершенно секретно» и, в отличие от предыдущей информации, опечатывался.

На столе зазвонил телефон. Подняв трубку, хозяин кабинета услышал короткую фразу Поскребышева:

— Судоплатов.

— Пропустить…

Глава 14

Несколько мгновений, закрыв за собой дверь, по стойке смирно с папкой в руках посередине кабинета замер Судоплатов, которого Сталин в последнее время все больше и больше привлекал к работам по потомкам, учитывая его почти дружеские отношения с теперь уже подполковником Оргуловым, на которого была сделана основная ставка.

Оргулов, который в разговорах именовался, как и раньше, «Странник», вызывал двойственные чувства. Еще при первом визите в Москву Сталин с интересом рассматривал потомка, который сумел отметиться во время боев в Могилеве и делом доказал свою лояльность Советскому Союзу, но при этом старался максимально сохранить свою независимость, всячески отстаивая интересы небольшой группки выживших в будущем и доверившихся ему людей, что вызывало уважение. Это не были простые амбиции дорвавшегося до власти авантюриста: уже доподлинно известно, что к личной власти Странник не стремится и просто выполняет взятые на себя обязательства перед доверившимися ему людьми. Не фанатик и не энтузиаст, просто человек, не лишенный талантов, четко знающий, что ему нужно и как этого достичь. Предсказуемый и надежный партнер, но только в случае четкого исполнения обязательств перед ним, а вот тут как раз и начались проблемы. Странник слишком уж ревниво относится к передаче ядерного оружия, и у Судоплатова была задача в последний раз переговорить на эту тему, перед тем как принимать какие-либо серьезные решения и начинать серьезные переговоры с военными их будущего.

— Присаживайтесь, Павел Анатольевич. Что там у вас нового случилось, раз вы решили так срочно запросить личной встречи.

В последнее время наедине Сталин называл его по имени-отчеству, что говорило об особом отношении и уважении, и это не то чтобы настораживало, но заставляло Судоплатова задуматься о тех планах, которые Верховный готовил для него. Отодвинув тяжелый стул и сев на него, положил перед собой на стол папку и, прокашлявшись, он заговорил:

— Странник на вертолетах доставил второй маяк в Усадьбу. Систему проверили, все работает нормально. Можно готовить войска к переброске через порталы.

— Это все, или Странник опять что-то устроил?

Сталин пристально смотрел на Судоплатова и даже улыбнулся, зная про умение Оргулова влипать во всякие приключения.

— Нет. Один из вертолетов получил повреждения, и пришлось сесть на территории, захваченной противником, и чуть позже пересекать линию фронта при дневном свете. Но до этого они успели наткнуться на деревню, где фашисты разгромили разведывательно-диверсионную группу из ускоренного комсомольского набора и проводили показательную казнь попавших в плен Николая Маслова и бойца Марину Ненашеву.

Сталин опять улыбнулся.

— И Странник не сумел не вмешаться?

— Так точно. Ударили пушками из вертолетов, получилось очень удачно. Высадили группы и добили оставшихся в живых фашистов. Николая Маслова спасти не удалось, а вот девушку в прямом смысле вытащили из петли. Странник загрузил вертолеты детьми из деревни, зная, что германцы обязательно попытаются отомстить за уничтоженных карателей, и вывез их через линию фронта.

Докладывая Верховному Главнокомандующему, Судоплатов доставал из папки цветные фотографии, сделанные в деревне, и передавал Сталину.

— Как комсомольцы попали в плен?

— Их сдал предатель, бывший колхозный счетовод Спесивый. Но его наказали…

Следующая фотография, где на виселице болтается тело предателя.

— По показаниям наших людей из охраны, Странник в бою не участвовал. Формально свои обязательства не лезть под пули он выполнил.

Сталин глубоко вздохнул.

— Понятно, это все?

— Нет. Потомки рекомендуют использовать эту историю в качестве пропаганды, как у потомков стала известной Зоя Космодемьянская. Вот примерные тезисы, что предлагает Странник.

Взяв белый мелованный лист бумаги с отпечатанным на лазерном принтере текстом, Сталин с интересом стал читать, изредка усмехаясь. Дочитав и положив лист перед собой, он проговорил:

— Совсем неплохо. Просто, понятно. Герои-комсомольцы, предатель, которого тут же настигла карающая рука советской власти, спасенные дети и бойцы ОСНАЗа НКВД, спасшие девушку. Можно отдать материалы товарищам из отдела агитации, но не афишировать использование новой секретной боевой техники. Думаю, общественный резонанс будет обеспечен.

Сделав паузу, Сталин так пристально уставился на Судоплатова, что того пробил озноб.

— Что по поводу основного вопроса? Вы говорили со Странником?

— Да. Он согласен, но при определенных условиях.

— Это уже радует, что за условия? Что-то экзотическое?

Верховный не любил ультиматумов и очень болезненно на них реагировал, поэтому последняя фраза была сказана с некоторой издевкой.

— Нет. Как раз все по делу и ничего лично для себя или своего окружения он не требует. Наоборот, как мне кажется, он хочет максимально дистанцироваться от этой темы. Его волнует будущее этого мира после появления и, главное, применения в нем ядерного оружия. По его словам, это первый шаг к Третьей мировой войне, которую они пережили, и не хотели бы снова испытать на себе.

— Павел Анатольевич, вы прекрасно понимаете, что таких гарантий я дать не могу. Я не Господь Бог и не знаю, как будут развиваться события, тем более в этом есть вина и самого Странника.

— Он прекрасно все понимает и отдает себе отчет, что многие наши нынешние проблемы возникли по его вине.

— И что? Павел Анатольевич, что-то я вас не могу понять, вы можете нормально сформулировать требования Странника? Вы ведь понимаете, что он так или иначе занимает ключевое место во многих наших планах, поэтому объясните, что он хочет?

— Странник опасается, на основании истории его мира, что ваш преемник изменит свое мнение относительно переселенцев и попытается изменить политический курс страны, что рано или поздно приведет к появлению персон влияния Запада и сдаче наших позиций. Соответственно для него и его окружения это может закончиться изоляцией, заключением или даже уничтожением, как носителей информации того, что доминирование западной системы ведет к уничтожению цивилизации. Поэтому он ждет от нас определенных действий по выработке некоего механизма правопреемственности.

— Хм. Как завернул.

Сталин встал и, выйдя из-за стола, стал прохаживаться по кабинету, держа в руке потухшую трубку и раскрывая свое видение ситуации.