Я прав - вы заблуждаетесь - Эдвард де Боно

Естественность

Если вы прекрасны духом, любой ценой выразите себя в поэзии, песне или ином искусстве. Если же ваш дух нельзя назвать прекрасным, а скорее наоборот, тогда, пожалуйста, воздержитесь от самовыражения.

В природу нашей мыслительной культуры заложена вера в то, что естественное и свободное — это хорошо, а неестественное и сдерживаемое — это плохо. Естественное/неестественное является одной из наших самых ярких дихотомий. Я поговорю о дихотомиях позднее как о фундаментальном аспекте нашей мыслительной традиции.

Природа (естество) — вещь хорошая, поэтому естественное тоже хорошо, а вот неестественное — это плохо. Вместе с тем природа временами может быть очень жестокой и предельно эгоистичной.

Мы наносим краску на поверхность. Краска — вещь искусственная, поэтому если мы снимем краску, то под ней окажется настоящая поверхность. Сдирание краски до обнажения естественной деревянной основы было в моде многие годы.

Притворство, искусственность и условности, взятые в избытке, могут служить сдерживающим фактором, поэтому давайте избавляться от всего искусственного. Поп-музыка придерживается такого направления мысли: будем свободны, давайте выплескивать все наружу. После Фрейда началась настоящая геологическая эра в психотерапии: «Копайте глубоко». Копайте под то ложное, что лежит на поверхности, и ниже вы найдете настоящего человека, истинную личность.

Предположим, что все это не так. Предположим, что на поверхности лежит настоящий человек, а глубже вы находите все самое низменное в нем, неинтересную требуху. Если разобрать дом, то получится груда кирпичей. Предположим, что человек является импресарио своих собственных выступлений перед миром. Предположим, что создаваемое на основе нашего опыта и нашей «биохимической» личности является нашей сутью, а лежащее под ними представляет собой лишь общие рамки нашего естества. Последователей Конфуция не особенно волновало западное понятие души. Если ваше поведение по отношению к другим и к своей работе правильно, тогда общество позволит вам позаботиться о вашей душе — как бы то ни было, за правильным мышлением обычно следует правильное же действие. Возможно, нам следует учить людей навыкам хорошего импресарио и стремиться к тому, чтобы выжать самое лучшее из самых плохих представлений, вместо того чтобы копать как можно глубже.

Вышеприведенные замечания представлены с провокационной целью, дабы показать, что происходит, когда мы подвергаем сомнению естественную предпосылку (основанную на вере, что естественное лучше всего другого).

Наши естественные математические способности никуда бы нас не привели без создания системы математических обозначений и методов. Естественный человек может быть эгоистичным, агрессивным и кровожадным. Или же он может быть милым и миролюбивым. Природе не чужды обе модели, и человеческий опыт подтверждает это.

Манеры и этикет — это смазка, придуманная цивилизацией для более гладкого взаимодействия между людьми, когда эмоциональная теплота и духовное единство не могут быть вполне достигнуты. Было бы, наверное, здорово, если бы мы могли относиться друг к другу как любящие братья и сестры, именно любящие, поскольку многие братья и сестры проводят массу времени в распрях и терпеть друг друга не могут. Поэтому данное пожелание сродни следующему: все было бы здорово, если бы все было здорово.

Данная модная погоня за естественным прекрасна в отдельных областях, таких как питание и природа, но в других попросту опасна, будучи ковровым восприятием, то есть очень широкого охвата.

Подростки обнаруживают для себя, что от логики мало пользы, поскольку можно спорить с одинаковым успехом и на одной стороне баррикад, и на другой, если выбрать для спора подходящие ценности и восприятия. Они также замечают, что поступающие явным образом логично взрослые часто при этом ведут себя некрасиво. Они также знают, что на эмоции логика не оказывает никакого влияния. Поэтому они поворачиваются спиной к логике и лицом — к нерафинированным эмоциям и чувствам. Разве это не единственная реальная и истинная основа для действия?

Здесь проявляется полная неспособность уловить различие между логикой и восприятием. Данной неспособности потворствует образование, которое само никогда не удосуживалось провести черту между ними.

Все эмоции основываются на восприятии. Вы ненавидите кого-нибудь, потому что он служит триггером некоего стереотипа в вас, или вы воспринимаете этого человека как поступающего неприятным для вас образом. Изменение в восприятии может означать перемену в эмоциях. Однажды подросток в колонии для малолетних преступников стоял за спиной надзирателя и был готов нанести ему удар молотком по голове, потому что он ненавидел этого человека. Затем парень вспомнил о том, чему его учили на уроках мышления по системе CoRT (особенно на уроках о последствиях наших действий), опустил молоток и пошел восвояси. Его восприятие в отношении надзирателя не изменилось, зато изменилось восприятие своих действий.

Два ученика горячо спорят на игровой площадке. Учитель предлагает им простое упражнение из области восприятий: пусть каждый из них посмотрит на дело с точки зрения другого (метод системы CoRT, называемый ЧТЗ [Чужая Точка Зрения]). Спор прекращается.

Логика превращает вещи в застывшие стереотипы и категории. Восприятия переменчивы, они зависят от обстоятельств и при желании могут быть изменены.

Математика

Во все времена мыслители с благоговением и завистью относились к силе и безупречности математики. В качестве сконструированной системы она имеет свои собственные истины. Она очень близка к настольной логике, но вместе с тем математику требуются значительные навыки восприятия, когда он имеет дело с различными вариантами решения и направлениями мысли.

Рассматривая невероятный потенциал математики в технической сфере (атомная энергетика, сверхзвуковая авиация, полеты на Луну), интересно видеть, какой поистине ничтожный эффект при этом произвела математика на человеческое поведение и отношения. Косвенным образом технологические изменения, такие как компьютеризация и ядерное оружие, имели немалые последствия для социальной сферы, но прямым эффектом могут считаться лишь статистические методы, которые обеспечивают достоверность социологических исследований и опросов общественного мнения, а также методы подсчета голосов на выборах. Это, возможно, преувеличение, однако разница все равно вполне очевидна.

Возможности математики ограничены — не в абсолютном смысле, поскольку всегда будут изобретаться новые методы, призванные расширять диапазон наших возможностей, но в практическом. До того как теория хаоса получила развитие в недавнее время, математика имела дело в основном с линейными системами и небольшим количеством случаев нелинейных систем. Работа над теорией хаоса некоторым образом расширила нелинейный диапазон математики. Компьютеры и интерактивные процессы со временем расширят его еще больше. Возможности, предоставляемые компьютерами для проведения математических экспериментов (постановка задачи, проверка метода решения, получение результата), явились значительным шагом вперед в развитии этой науки, хотя математики традиционной школы поначалу смотрели на компьютеры с недоверием.

Однажды меня попросили выступить перед Математическим обществом Кембриджского университета (данная встреча собрала, как мне говорили, самую большую аудиторию за всю историю общества). Позднее я имел беседу с группой студентов, занимавшихся исследованиями в узкоспециализированной области математики. Как сказал мне один из них, возможно, всего человек шесть во всем мире понимали тот вопрос, над которым он работал.

Коль скоро игра, которую представляет собой математика, получила развитие, имеется возможность играть в нее во всех направлениях, и некоторые из них представляют собой очень специализированные направления. Специализация также означает деление на узкие секторы, сопровождающееся растущей невозможностью межсекторного взаимодействия. Данный недостаток присущ ходу развития математики.

Однажды меня обвинили в том, что я математик, «не обремененный математикой». В этом есть доля истины, поскольку меня интересуют взаимоотношения внутри сложной системы и поведение в пространстве особого типа, определенном в соответствии с правилами функционирования нервных сетей. Как Евклид наблюдал за поведением прямых в двухмерном пространстве, так и я смотрю на поведение активных состояний в самоорганизующемся паттерн-пространстве. Как физик-теоретик создает концептуальную модель, которая должна одновременно соответствовать реальности и находить практическое применение, так и я пытаюсь уместить существующее неврологическое знание в рамки определенной модели и найти ему практическое применение.