Избранный поневоле (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

Первый пуск он не доверил никому, собираясь самолично управлять запуском и наведением своего детища. Ракеты самонаведением не обладали, и Сергей должен был в полёте наводить её собственноручно.

От нескольких крупных блоков аппаратуры тянулись толстые маговоды, к специальному креслу с визором, ручкой управления и тумблерным блоком, усевшись в которое, Глушаков тут же стал щёлкать переключатели один за другим.

— Стреляю я, вы наблюдаете, — проговорил он в рацию остальным операторам из числа студентов-инженеров, — цели пронумерованы, по команде каждый стреляете и сопровождаете свою. Доклад о готовности!

Я услышал как в рации один за другим студенты сообщают, что готовы. Иногда сбиваясь от волнения, но полными решимости голосами, готовые дать отпор врагу. Важность этого первого удара они понимали прекрасно.

— Внимание, пуск!

Глушаков нажал на утопленную в корпус пульта кнопку и, из вертикально размещённого металлического контейнера, прямо посреди парка академии, с рёвом вырвалась серебристая стрела ракеты, устремляясь вертикально в небо, оставляя за собой серый дымный столб.

Всего таких у нас было десять, высовывающихся прямо из крон парковых деревьев, три Сергей зарезервировал за собой, семь остальных должны были запустить его подопечные.

Я прильнул к окулярам дальномера, следя за полётом ракеты.

— Фиксирую активацию противоракетного вооружения, — вслух произнёс Глушаков и я тоже увидел, как от кораблей противника в воздухе потянулись тонкие лазерные лучи, пытающиеся поймать в фокус летящую ракету.

— Произвожу манёвр уклонения, — он нажал ещё одну кнопку и, внезапно, ракета исчезла, а лазерные лучи бесцельно зашарили по небу.

— Это куда?! — не удержался я от вопроса, впечатлённый увиденным, — телепортировалась что-ли?

— Нет, это божественные технологии, — ответил Сергей, продолжая крепко сжимать органы управления в ладонях, — ракета смещается по временной шкале в бок на несколько секунд, где продолжает полёт, затем, по команде, вновь появляется в обычном пространстве.

Я перевёл вооружённый магической техникой взор на корабль пришельцев, и через пару минут увидел, как там что-то мигнуло, а затем яркий радужный цветок распустился на тёмном корпусе.

— Есть попадание!

По рации тут же раздались радостные крики остальных.

— Тихо! — прикрикнул Глушаков, продолжая наблюдение.

Я тоже выкрутил на максимум увеличение, пытаясь разглядеть, нанесли мы какой-то урон или нет.

— Есть пробитие! — не удержавшись, выкрикнул в голос.

Стала отчётливо видна дыра с рваными краями, которая смотрелась весьма внушительно, но, к сожалению, была явно не фатальной для двухкилометровой махины.

— Внимание, цели со второй по восьмую — залп!

От одновременного пуска восьми ракет здание мелко задрожало, а от адского грохота я очумело помотал головой, оторвавшись от дальномера.

Глушаков, меж тем, командовал:

— Плавно выводите на прямую, а затем, как зафиксируете направление, сразу её исчезайте. Калис, твою мать! Куда?!

Я вновь устремил взгляд в небо и увидел чему возмущается мой товарищ. Одна из ракет не успела вовремя исчезнуть и, поражённая точным попаданием, задымила, теряя скорость и управление, начала беспорядочно кувыркаться в воздухе.

— Подрывай, не дай Магнус, обратно рухнет и рванёт!

Через секунду над нашими головами, километрах в десяти, вспыхнуло облако истинной магии стихий, выжигая атмосферу, а затем, ещё через десяток секунд нас окатило воздушной волной, возникшей от схлопывания такого объёма воздуха.

Но это была единственная неудача, остальные шесть ракет сработали как надо, и шесть клякс поменьше практически перестали существовать.

Под шумок, Сергей запустил оставшиеся две ракеты, влепив почти в то же место что и первую, отчего гиганта на орбите раскололо на две части, и те стали беспорядочно вращаться, рассыпаясь обломками и снижаясь. Двигатели больше не удерживали конструкцию на орбите, и скоро всё это богатство должно было рухнуть куда-то на планету. Что будет, если эти два куска приземлятся на какой-нибудь город, представлять не хотелось, и я скрестил пальцы, чтобы они рухнули где-нибудь подальше в океане.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Уходят. Уходят! — закричал кто-то из наблюдателей в эфире.

И действительно, оставшиеся корабли стали медленно удаляться, поднимаясь выше, за пределы визуально контакта.

— Ура! Победа!

Я понимал радость пацанов, вновь устроивших вакханалию в общем канале, вот только опыт мне подсказывал, что это лишь временный отход, перегруппироваться и придумать новую тактику.

— Сколько всего уничтожено? — спросил я у Глушакова.

Тот поднял палец вверх, прося меня немного подождать, сам, переключившись на другой канал связи, внимательно выслушал отчёты остальных ракетчиков. Сняв наушники, ответил:

— Порядка тридцати подтверждено наблюдателями. Ещё десяток, повреждены, но смогли уйти с орбиты.

— А отстрелялись все?

— Все, — подтвердил Глушаков и я, поморщился, но кивнул.

Всего у нас ракет с такими зарядами было около пятидесяти, в идеале мы могли практически уполовинить флот вторжения. с другой стороны, тридцать процентов это тоже очень хорошо, грех жаловаться, тем более, противник вряд-ли решиться повторить свой финт, опасаясь повторного удара, он-то не знает, что мы уже всё, и что у нас остались лишь ракеты с обычными зарядами.

— Что теперь, как думаешь?

Сергей убрал визор, поднялся с кресла, с хрустом разминая шею и суставы, затем пожал плечами, но ответил:

— Я бы, на их месте, попробовал десант. Тем более древний говорил, что если те доберутся до поверхности, то нам будет не сладко. Не знаю, есть ли у них какие-нибудь индивидуальные десантные капсулы, но думаю это, скорее, будет рой небольших десантных кораблей, одновременно в разных местах. Прикрыть везде мы всё-равно не сможем, либо придётся наши зенитные ракеты распределять по территории, вынужденно уменьшая плотность противокосмической обороны. И в том и другом случае у них будет достаточно шансов высадиться с приемлемым процентом потерь.

И что делать? — пытливо поинтересовался я.

— А ничего, — ответил тот, — сколько собьём, столько собьём, а дальше легионам придётся показать всё, на что они способны. Ну и нам тоже.

Глава 22

Мы немного не угадали, не учли, что эльфы смогут как-то договориться с пришельцами, поэтому, могли только зло скрипеть зубами, наблюдая, как десантные корабли один за другим ныряют в атмосферу, загораясь яркими болидами в ночном небе, и садятся глубоко в тылу эльфийской территории, вне досягаемости наших зенитных ракет.

Некоторую часть засекли над султанатом, но те, по моим прикидкам, приземлялись где-то в районе, где находился Некрополь, и я, признаться, надеялся, что такое вторжение придётся не по нраву тамошним хозяевам смерти, если таковые не исчезли насовсем. Древним богам они когда-то смогли неплохо накостылять.

Ещё часть нырнула где-то в океане, и можно было только догадываться, что и когда полезет на имперское побережье из моря. И часть десанта скрылась в Мёртвых пустошах, через ущелье из которого постоянно лезла всякая трудно идентифицируемая дрянь, отвлекая силы целого легиона и кучи магов. Была надежда что и там чужаки получат по щам, так сказать, минус на минус дадут плюс, но загадывать раньше времени не стоило.

Возникшую передышку мы использовали с умом и перегруппировали силы, продолжая, однако, наращивать боевой потенциал, клепая ракеты, теперь уже под системы залпового огня, не требующие сложного производства.

С исчезновением стихийной магии ещё больше выросла потребность в личном автоматическом оружии, потому что наши калаши тоже перестали работать, перестал формироваться огненный сгусток из закачанной в накопитель магической силы и вмиг автоматы стали просто металлическими болванками. А вот плазмоган работать продолжил, но теперь уже только на естественном сырье, то есть натуральных драгоценных камнях, потому что производство искусственных тоже, как оказалось, было завязано на стихийную магию.